Директор фонда «Виктория — искусство быть современным» о новом здании в Венеции и планах на будущее

Фонд «Виктория — искусство быть современным» объявил об открытии новой площадки в Венеции, которая станет первым постоянным представительством какой-либо организации из России помимо официального русского павильона и первой частной площадкой в городе биеннале, созданной на русские деньги. ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ узнал у директора фонда ТЕРЕЗЫ МАВИКИ подробности об итальянских и российских проектах «Виктории».

— Что за площадку вы открываете в Венеции?

— Фонд «Виктория — искусство быть современным», принадлежащий Леониду Михельсону, уже пять лет присутствует в Венеции. Мы занимаемся продюсированием художников здесь, в России, и обеспечиваем им присутствие на Западе, потому что возможностей у них мало. Для меня это важно, потому что я человек Запада и для меня совершенно ясно, что там очень мало знают о том, что происходит здесь. И российские художники еще больше закрываются внутри своего местного контекста. Для того чтобы изменить эту ситуацию, мы решили открыть представительство — и где еще, если не в Венеции? Раз в два года там собирается вся арт-тусовка со всего мира. В течение пяти лет мы делали по проекту в год и получали интерес хорошей, качественной аудитории. Мы арендовали пространство на Джудекке, и выбор места был осознанным: мы хотели уйти подальше от Гранд-канала, чтобы никто не говорил: «Вот опять приехали русские и хвастаются своим центровым положением». В начале последнего года нашей деятельности я пришла к господину Михельсону и сказала: «У нас заканчивается аренда. Я предлагаю уже уехать из Венеции, потому что все, что можно было сделать в условии работы на арендуемой площадке, мы сделали». Тем более к тому времени у господина Михельсона уже появились планы открыть пространство в Москве, и надо было сконцентрировать интеллектуальные ресурсы. Но аппетит, как говорится, приходит во время еды: ему было видно, что на основе венецианской площадки развиваются международные связи, контакты с музеями и художниками — в общем, какие-то эффекты побочные от нашей деятельности стали наблюдаться. Подумав, он сказал, что уехать сейчас — неправильное решение. Но какие варианты? Покупать здание в Венеции — это огромные деньги, это имеет смысл, если институция, как фонд Prada или площадка Франсуа Пино, отчасти является рекламным проектом и занимается коммерцией. А мы-то ничего не продаем!

— И как вы нашли выход?

— Президент порта Венеции очень любит наши выставки, на все ходит, мы дружим, и он рассказал, что администрация порта проводит тендер на одно интересное здание в районе Дзаттере. А Дзаттере — это самое лучшее место для культурной институции, которое только можно придумать. Набережная так и называется — «проспект Искусств», на нем располагается, в частности, Пунта-делла-Догана — площадка Франсуа Пино.

— На каких условиях вы управляете этой недвижимостью?

— Условия тендера таковы: нам дают право на аренду сроком на 18 лет с возможностью продления и с обязательством реставрировать здание. Внутри располагались офисы, там много новодела, который можно спокойно снести. В общем, есть пространство для маневра и относительно мало элементов, подлежащих защите как культурное наследие. Одним из условий нашего въезда в это здание было то, что мы нанимаем местного архитектора. И это хорошо, потому что там нам кажется неразумным тратить средства, чтобы привезти Тадао Андо, как это сделал Пино, или Ренцо Пьяно, которого позвал фонд Ведова. Так что с нами будет работать Алессандро Педрон — он делал наши выставки на Джудекке.

— Разработана ли программа, общая концепция новой площадки?

— О подробной программе пока рано говорить, поскольку ключи от здания мы получили только 5 марта. Одно могу сказать точно: она не будет вторым павильоном России. Мне хочется создать пространство без виз, паспортов — зону без таможни, рядом с бывшей таможней! Там есть два этажа под выставки и два этажа для лекций, резиденций, образовательной программы, над которой мы сейчас работаем, кураторской школы — она сейчас существует как трехнедельный курс, но в планах сделать из нее настоящую школу с длинным циклом обучения. Подчеркиваю, что мы не собираемся просто показывать там коллекцию Леонида Михельсона. Акцент стоит на образование, а не на выставку как самоцель. Отдельные вещи мы будем использовать, но так, как мы делаем это сейчас в лондонской галерее Whitechapel: известные художники вроде Майка Нелсона и Фионы Баннер создают свои кураторские проекты из работ в нашем собрании. К следующей архитектурной биеннале в 2016 году мы готовим выставку под кураторством Екатерины Чучалиной из цикла, который мы начали пять лет назад в Венеции.

— Вы упомянули, что господин Михельсон собирается открыть пространство и в Москве. Можно ли об этом поподробнее?

— Нынешний год — год музея «Гараж», они готовят новое здание, и мы все ждем это открытие. В Москве живет более 14 млн человек, и чем больше выставочных площадок, тем лучше. Скажу одно: то, что будет, будет далеко не завтра. Идет работа международной команды над конструкцией идей, а не архитектуры. Я лично считаю, что музей как форма уже закончился, нужно искать новые основания для культурных институций. И новая институция должна быть связана с местным контекстом, а не только навязана чьим-то звездным брендом.