Заместитель главы Минобороны Греции рассказал “Ъ”, как и почему Афины хотят помирить Россию и Запад

Москву с визитом посетил заместитель главы Минобороны Греции, сопредседатель российско-греческой комиссии по экономическому, промышленному и научно-техническому сотрудничеству, один из лидеров правящей коалиции «Сириза» КОСТАС ИСИХОС. Корреспонденту “Ъ” ПАВЛУ ТАРАСЕНКО он рассказал, как Греция намерена убедить ЕС и НАТО изменить подход к РФ, что хочет найти в российских исторических архивах и почему министры нового правительства борются друг с другом за право приехать в Москву на празднование 9 мая.

— С какими целями вы приехали в Москву?

— В Греции, как известно, пришло к власти новое правительство, что означает новую политику — как внутреннюю, так и внешнюю. Мы поддерживаем многополярный внешнеполитический курс, который подразумевает в том числе и развитие отношений со странами, не входящими в ЕС. Особенно с теми, с которыми у нас есть особые связи — исторические, культурные, религиозные.

Мой визит в Москву призван обновить наши отношения. Ситуация, которая сложилась в этом плане в последние годы, нам категорически не нравится. Мы настроены работать с нашими российскими партнерами над воссозданием пространства общих действий и общих целей.

2016 год объявлен перекрестным годом Греции и России. Тогда же исполняется тысяча лет русскому монашеству на Афоне. Кроме того, у нас есть прекрасные возможности для совместной работы по культурным, финансовым, экономическим, энергетическим вопросам.

— Едва ли не главное, что мешает развитию наших отношений,— санкции. Какова нынешняя позиция Греции?

— Тема санкций создает в Евросоюзе все больше и больше проблем. У нас (членов ЕС.— “Ъ”) нет единого голоса по вопросу о том, должны ли продлеваться санкции. Греческое правительство же выражает интересы своего народа. До выборов мы говорили, что санкции — это не путь к решению проблем. И сейчас мы продолжаем так говорить.

Сегодня мы наблюдаем не только типичную конфронтацию между западом и востоком, но и конфронтацию между севером и югом. Речь идет об энергетических маршрутах, сферах влияния, поиске европейского пути решения проблем. По нашему мнению, единственный возможный путь — дипломатия, переговоры и мир. На саммитах ЕС мы твердо придерживаемся этой позиции. И мы знаем, что не одиноки в своем подходе к санкциям: такую же позицию занимают Венгрия, Кипр, Финляндия, Словакия и некоторые другие страны.

— Тем не менее, придя к власти в январе, ваше правительство еще ни разу не использовало право вето во время принятия решений по антироссийским санкциям. Почему?

— Вето — это не то, что легко выложить на стол в ходе дискуссий. Мы пытаемся найти лучшее решение, успокоить тех, кто верит, что военная конфронтация и усилений санкций — это единственный путь решения проблемы.

— Одновременно с этим Греция пытается убедить Москву отменить для нее контрсанкции...

— Мы настаиваем на этом, так как верим, что таким образом покажем путь всем европейским партнерам. Особенно тем, которые находятся на периферии и страдают от экономических проблем. Если Европа хочет найти выход из черной дыры жесткой экономии, то должна встать на путь нормализации отношений с РФ. И мы хотим работать над этим, в этом состоит наша стратегия.

— А почему Греция взяла на себя роль посредника между Россией и ЕС?

— Наша страна занимает особое положение в регионе. Сейчас сложился своеобразный треугольник нестабильности: Украина на севере, Ливия на западе, Ближний Восток на востоке. А кто в центре? Греция! Мы хотим быть не частью проблемы, а частью ее решения, добиться мира и стабильности на всех наших границах. Особенно на границах северных.

— Несколько вопросов вам как заместителю министра обороны. После победы на выборах премьер Греции Алексис Ципрас сказал: «Мы не будем сидеть в НАТО с поникшей головой». Это удается?

— Как и в ЕС, наша позиция в НАТО состоит в том, что новое правительство служит интересам греческого народа. Мы голос логики и диалога. Греция не будет принимать участие в какой-либо безрассудной политике по отношению к соседям или третьим странам, которая навредит нашим национальным интересам.

У нас есть голос в НАТО. И речь не только о Греции. Возьмем, например, другого члена альянса — Турцию. Она тоже не поддерживает санкции. Среди членов НАТО есть страны, которые негативно расценивают то, что трения между Россией и альянсом усилились.

— А как Греция относится к идее общеевропейской армии, которую высказал председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер?

— Идея стара и пока очень абстрактна. Надо работать в рамках ОБСЕ. Это жизненно важный инструмент, использование которого сейчас на Украине играет позитивную роль. И эту роль надо повышать, чтобы остановить гражданскую войну, которая вредит и украинцам, и европейцам, и россиянам. Это та ситуация, когда все в проигрыше.

Что же касается Европы, то необходимо, чтобы она играла позитивную роль в многополярном мире. И роль автономную. Надо принимать в расчет собственные интересы как единого географического, политического и экономического субъекта. А это значит, что надо понять: двигаться вперед можно только с Россией.

— Сама Греция этому принципу следует?

— За последние пару лет ситуация ухудшилась. Это не значит, что отношения были плохими. Но их надо активизировать. С этим и связан мой визит, а также грядущий визит в Россию министра обороны Паноса Камменоса — он состоится 14 апреля. А 8 апреля на переговоры с Владимиром Путиным приедет премьер Алексис Ципрас. Это все в течение одного месяца! И мы здесь не просто для фотографий и интервью, мы здесь работаем.

— А приедет ли господин Ципрас на празднования 9 мая?

— Пока не могу сказать. Его повестка очень подвижна, ведь сейчас в разгаре очень трудные переговоры с европейскими партнерами, МВФ, Европейским центробанком и Еврокомиссией. В любом случае могу заверить, что высокопоставленные представители Греции в Москве будут. Между нашими министрами идет настоящая битва за то, кто приедет на празднование 9 мая. Знаете почему? Это очень важная дата для Греции. Вместе с СССР и другими европейскими нациями мы потеряли много людей, наших дедов и прадедов. 70 лет спустя над нами нависло облако новой холодной войны. И поэтому сейчас надо вместе сказать: «Никогда больше!»

— Но многие европейские лидеры уже отказались от поездки в Москву 9 мая, обосновав свое решение ролью России в украинском кризисе.

— Я не знаю, кто приедет, а кто нет. Слишком рано об этом говорить. Но, повторюсь, в любом случае 9 мая — это важная историческая дата. Речь идет не только об исторической памяти, но и об опасностях, подстерегающих нас в будущем. Важно, чтобы война не вернулась на европейский континент. А ведь у нас за последние десятилетия уже было две войны: в Югославии и на Украине. Не думаю, что мы можем позволить себе продолжать в том же духе.

— В феврале глава Минобороны Панос Камменос заявил: если договориться с ЕС об изменении условий выплат долгов не удастся, Афины могут обратиться за помощью к Китаю, России и другим странам. Такой вариант по-прежнему рассматривается?

— Последние пять лет Греция — вынужденный участник экономической войны, ее жертва. Мы потеряли 25% ВВП, у нас сегодня один из высочайших уровней безработицы в Европе (26–27%), максимальная (вместе с Испанией) безработица среди молодежи (59–60%), высокий (как и в других странах европейской периферии) уровень эмиграции молодежи. Мы теряем человеческий капитал. Нам надо отвоевывать то, что мы потеряли.

Как мы собираемся это сделать? Первое — надо ликвидировать режим крайней экономии. Это общеевропейская проблема. Рецессия и гуманитарный кризис распространились на Португалию, Испанию, Италию, Ирландию, другие страны. Некоторые государства ЕС только входят в стадию жесткой экономии и принятия мер, которые сильно ударят по людям.

Эта проблема не столько экономическая и финансовая, сколько политическая. Вот почему Германия, ключевое государство ЕС, должна решить, будет ли продолжаться политика жесткой экономии или мы перейдем к плану Б — перестройке, обновлению Европы. Пока в выигрыше одна сторона — Германия и ее экономические круги.

— Требование военных репараций, предъявленное греческим правительством Германии,— это метод давления на Берлин по вопросам долга?

— Ничего общего между этими темами нет. Речь идет об исторической памяти, долге, вопросах морали. В наших руках находятся документы из национального архива США — более 400 тыс. страниц с данными о нацистской оккупации Греции 1941–1944 годов. У нас есть серьезные доказательства того, что происходило в стране. До сих пор они не публиковались, но мы собираемся открыть эти архивы.

В ходе своего визита в Москву я официально спросил своих собеседников — заместителя министра обороны Анатолия Антонова и министра транспорта Максима Соколова,— есть ли в России архивы, касающиеся оккупации Греции нацистами. Мы пытаемся пополнить нашу копилку знаний.

— Не опасаетесь ли вы, что такая инициатива может поссорить Афины с Берлином?

— Мы не хотим отравить отношения между народами. Мы хотим делиться историческими знаниями, знаниями о том, что надо сделать, чтобы нацизм и фашизм не подняли вновь голову в Европе. Я имею в виду в том числе и Грецию: партия «Золотая заря», ностальгирующая по Адольфу Гитлеру,— третья по величине партия страны.

— Но руководство ФРГ уже заявило, что вопрос о репарациях давно закрыт.

— Он заморожен с 1953 года. До этого Греция получила два транша репараций, а потом выплаты безо всяких объяснений были остановлены. Предлагаю немецким властям хороший ответ: «Ни одно греческое правительство не просило о продолжении выплат». Что ж, наше правительство теперь об этом просит. Это выбор греческого народа, ведь вопрос репараций был в нашей предвыборной программе.

— Кстати, о вашей партии. Незадолго до январских выборов вы, будучи руководителем внешнеполитического отдела «Сиризы», заявили: победа коалиции спровоцирует эффект домино по всей Европе. Видно ли это уже сейчас?

— Да, это происходит. Традиционные правые и социал-демократические партии уже потеряли много позиций и продолжают их терять. На другой стороне находятся социальные и политические силы, которые видят Европу частью многополярного мира, а экономический рост считают хорошей основой для развития человечества в XXI веке и далее.

Хороший пример новых тенденций — испанская партия Podemos. Вполне вероятно, что она выиграет следующие выборы (в конце 2015 года.— “Ъ”). Другие наши партнеры — «Шинн Фейн», первая партия в Ирландии, согласно опросам. Против мер жесткой экономии сегодня выступают не только социальные движения, эта проблема стоит на политической повестке дня. Самостоятельно похоронить политику жесткой экономии мы, греки, не можем, у нас столько сил нет. Но вирус надежды постепенно побеждает вирус рецессии и бедности.