Илья Пономарев в эфире "Коммерсантъ FM"

Спикер Госдумы Сергей Нарышкин направил запрос о снятии депутатской неприкосновенности с Ильи Пономарева. Соответствующий документ направлен в комитет по регламенту для рассмотрения, сообщил журналистам замглавы аппарата Госдумы Юрий Шувалов. Ранее с инициативой лишить Пономарева неприкосновенности выступила Генпрокуратура в связи с "делом "Сколково". Илья Пономарев в настоящий момент находится на территории США. Он ответил на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Натальи Ждановой.

В августе 2013 года представители "Сколково" в суде требовали взыскать с Пономарева 9 млн руб. Истцы настаивали на том, что Пономарев, с которым от имени фонда его старший вице-президент Алексей Бельтюков заключил договоры на проведение лекций, из десяти лекций качественно провел лишь одну.

— Ждем от вас комментариев, о чем речь? Вы уже говорили, что дело "Сколково" — это гражданское дело. В связи с чем теперь Генпрокуратура собирается снимать с вас неприкосновенность?

— Если говорить с правовой точки зрения, получается, что меня хотят второй раз судить за одну и ту же историю. Первый раз этот процесс был абсолютным фарсом, который не имеет никакого отношения к правосудию, но теперь его хотят повторить на бис, теперь уже в уголовном плане. Я думаю, что реальная причина этого — обострившееся сейчас противостояние между силовиками и гражданским крылом Кремля, то есть между Сурковым, ФСБ, ГРУ и всеми остальными, кто участвует в украинском конфликте. По-видимому, они перетрясают все старые шкафы для того, чтобы вытащить скелеты наружу, в этой борьбе все средства хороши.

— А что с этим долгом, который в рамках гражданского дела вы должны были выплатить, это 2,7 млн руб., насколько я помню. Вы, по-моему, выплачиваете его с зарплаты, в каком состоянии сейчас все это?

— Собственно, осталось чуть больше месяца, чтобы этот долг был погашен, и это тоже, я думаю, одна из причин, почему это происходит именно сейчас. На прошлой неделе я сделал несколько громких заявлений, во всяком случае, я постарался, чтобы они максимально громко звучали, что я собираюсь в мае приехать назад, потому что к тому моменту меня уже не смогут удерживать от пересечения границы. Я сейчас не по своей инициативе нахожусь за пределами родины, а по предписанию приставов, я просто не имею возможности вернуться назад в Россию. В мае я собирался приехать назад, по-видимому, товарищи озаботились, чтобы этого не допустить.

— В течение какого времени вы находитесь в США, и вы заранее предполагали, что такая ситуация возникнет?

— Нет, пока у меня был отпуск, я был в поездке, занимался разными делами, связанными с Новосибирском, и с привлечением туда инвестиций, у нас там мост должны строить, я искал людей, которые могли бы в этом участвовать. И пока я находился за пределами территории России, приставы вынесли постановление о запрете пересечения государственной границы. Я, собственно, считаю, что они просто ждали момента, когда я буду вне России, именно для того, чтобы я не имел возможности вернуться.

— Что касается депутатов Госдумы: вы говорите, что это результат противостояния силовиков и гражданских, на чьей стороне депутаты, учитывая, что единоросс, по крайней мере, господин Клинцевич говорит, что будет делать все, чтобы его однопартийцы приняли правильное, как он выразился, решение, и лишили вас неприкосновенности?

— Клинцевич, я думаю, выбран неслучайно в качестве спикера, потому что именно он явный и открытый видный представитель силового крыла. В целом же, депутаты у нас, к сожалению, люди подневольные, они, в основном, находятся на страже своих кошельков и разных сугубо личных интересов. Они считают, что плетью обуха не перешибешь, поэтому, как им скажешь, так они и проголосуют.

— Сейчас сообщает "РИА Новости", что Госдума рассмотрит запрос Генпрокуратуры по лишению вас неприкосновенности 7 апреля — это первый замглавы фракции эсеров заявил — что будет после этого, как вы думаете? Это будет новое уголовное дело, такая практика вообще бывает, что сначала гражданское, потом по тем же основаниям уголовное дело у нас заводят, или это незаконная схема?

— Я все-таки не юрист, поэтому не могу сказать, насколько эта практика распространена. Конечно, с точки зрения здравого смысла и каких-то базовых положений Конституции, которые напрямую запрещают судить человека за одно и то же дело дважды, конечно, тут явно есть вопросы. Но мы понимаем, что правосудие и Российская Федерация на данный момент существуют в совершенно разных вселенных.

— Вы оспаривать эти намерения, это решение, если оно будет в итоге, собираетесь или нет?

— Оспаривать я это не могу, в любом случае, что, собственно, решает сейчас Дума: она разрешает Генеральной прокуратуре и Следственному комитету начать расследование. Это не является утверждением, что я в чем-то виноват, это является разрешением на то, чтобы уголовное дело в моем отношении было возбуждено, и проведено соответствующее расследование. Сколько времени будет длиться расследование — я думаю, оно будет длиться достаточно долго, в любом случае, там нет никакой доказательной базы, а любая попытка ее создать искусственно слишком много серьезных людей, которые занимались проектом "Сколково", вовлечет.

Не случайно до этого был обвиняемым по этому делу Алексей Бельтюков, с него претензии были сняты, подписка о невыезде, мера пресечения, которая в отношении него применялась, также была снята, и Алексей тоже, насколько мне известно, находится сейчас в США уже довольно длительное время. В общем, если пересматривать всю эту историю с самого начала, тогда следствие должно наказать всю бригаду, которая занималась этим делом за то, что они вынесли неправильное решение год назад.

— Что вы думаете делать дальше? Читали "Коммерсантъ" сегодняшний: там приводится ваша цитата, что, если вас у трапа будут встречать сотрудники правоохранительных органов, то, естественно, вы в Россию не вернетесь. Сейчас уже более или менее понятно, о чем идет речь — что это уголовная статья, растрата, что вы думаете делать? Вы собираетесь возвращаться в Россию?

— Во-первых, я хочу сказать, что я не видел пока материалов дела. Я знаю примерно 45 минут, что это все-таки "Сколково", а не обвинение в государственной измене по доносу "Справедливой России". Потому что вчера эсеры говорили, что они очень гордые были и пили шампанское на эту тему. Пока я не вижу юридических документов, я ничего говорить не буду. Но одну вещь я знаю твердо — никаким политическим эмигрантом я не стану. Никогда я не говорил, что я добровольно способен уехать из России. Я русский человек, я депутат от города Новосибирска и буду продолжать быть именно таким. При первой возможности вернуться, я, вне всякого сомнения, вернусь. Я не меняю жизнь в России на жизнь где бы то ни было еще.

— За политическим убежищем вы обращаться не будете, но ближайшее время, по крайней мере, в ближайшие месяцы вы возвращаться не собираетесь до тех пор, пока не станет ясно, в чем вообще там дело?

— Надо, чтобы ситуация прояснилась, в любом случае, до мая-месяца, пока не будет выплачен этот долг, точно будет действовать постановление приставов, которое мне запрещает пересечение границы. Поэтому до мая-месяца у меня и нет никакой возможности даже размышлять на эту тему. Еще раз скажу, что при первой возможности вернуться я вернусь. Добровольно я в тюрьму, естественно, идти не хочу, потому что доставлять людям удовольствие, облегчать их задачу, и помогать им в этом не буду. Но никаких политических убежищ, ни при каких условиях я тоже просить нигде не собираюсь.