Новый свидетель убийства Бориса Немцова развалил основную версию следствия. Об этом пишет газета "Коммерсантъ" со ссылкой на собственные анонимные источники. По данным издания, 27-летний Евгений находился на Большом Москворецком мосту в момент убийства оппозиционера. Управляющий партнер адвокатского бюро "Леонтьев и партнеры" Вячеслав Леонтьев ответил на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Натальи Ждановой.
Фото: Сергей Бобылев, Коммерсантъ / купить фото
Показания Евгения не подтвердили картину происшествия, которая сложилась в ходе расследования. В частности, свидетель видел предполагаемого убийцу, и его описание не совпадает с внешностью Заура Дадаева. Кроме того, Евгений утверждает, что стрелявший использовал для побега белую машину, похожую на "Приору", а не ZAZ. Очевидец также обратил внимание на двух женщин на месте преступления. Они якобы перебросились несколькими словами с Дурицкой и спешно покинули мост.
— Расскажите, как эти сведения могут отразиться на ходе расследования, и является ли действительно описание внешности преступника в этом смысле критическим, учитывая, что Евгений видел со спины предполагаемого убийцу? Он говорит, что это был худощавый мужчина среднего роста, а Заур Дадаев вроде бы крепкий мужчина спортивного телосложения?
— В уголовном деле всегда исследуется комплекс доказательств и вся их совокупность. Показания одного свидетеля не могут являться достаточными для определения виновности либо невиновности конкретного человека. Я думаю, что будет проверяться весь комплекс информации, будут опрошены все свидетели, и потом можно будет делать выводы.
— Пока нельзя говорить о том, что это противоречит основной версии следствия о том, что убийцей был Заур Дадаев, который вроде как дал признательные показания?
— Безусловно, говорить об этом нельзя. Хотел бы также отметить, что даже признание конкретного человека не является достаточным для признания его виновным, потому что зачастую бывает самооговор, который впоследствии может быть опровергнут следствием.
— Вы часто работаете с разными сведениями, скажите, вообще часто бывает такое, что очевидцы ошибаются? Это ведь субъективные вещи, кто-то оценивает телосложение как спортивное, кто-то — как худощавое. Можно ошибиться в принципе?
— Здесь можно ошибиться, потому что эти категории являются оценочными. Для одного действительно большой человек — это 2 м, а для другого — 1,7 м это уже большой человек. То же самое касается спортивного телосложения, потому что для самбистов, допустим, человек меньше 100 кг не является спортивным телосложением. А для людей, которые занимаются балетом, все, что больше 70 кг — это уже крепкий молодой человек.
--Примеряют на себя, получается?
— Да, и свидетель может находиться и в шоковом состоянии, может не запомнить, либо испугаться, свидетель может давать ложные показания, допустим, под угрозами. Мы сейчас не можем утверждать, что эти показания правдивы и что вообще такие показания есть. Эти утечки могут быть просто недостоверными.
— Скажите, эта информация о том, что были еще две женщины, как-то может повлиять на ход расследования, и вообще реально ли найти этих свидетельниц?
— Я думаю, что информация о том, кто был на мосту и сколько там было людей, у следствия есть, учитывая количество видеокамер, установленных в данном районе. Вопрос в том, что это были за люди и как их установить. Есть электронные способы слежения: если у современного человека есть мобильный телефон, то, как правило, устанавливается все количество аппаратов, которые находятся в этом районе, и потом по каждому аппарату отрабатывается владелец, либо у кого он находится, для того чтобы этих людей допросить.
— Найти их вполне реально?
— Конечно, реально, я думаю, что следствие это уже делает, и, скорее всего, эти люди допрашиваются.
— Свидетели отмечают странное поведение этих женщин: вроде как они подошли к Анне Дурицкой, перекинулись парой фраз и затем сбежали по лестнице, которая ведет к набережной Москвы-реки. Можно назвать их поведение действительно странным, как вы думаете?
— Мне сложно говорить, потому что непонятно, как они себя вели, вряд ли они, прогуливаясь, спокойно подошли, сказали: "Добрый вечер, убили Бориса, очень жаль", и ушли.
— Это могла быть просто паническая реакция?
— Да, это могла быть паника, безусловно, женщины стремятся убежать от этого места, это вполне нормальная психологическая реакция. Для мужчины, который находился вдали, может быть, кажется, что какой-то светский разговор, а женщины на месте могли кричать и убежать, поэтому стоит все-таки установить, что это были за женщины, их допросить и судить уже на основании этого.
— 27 марта РБК сообщает о том, что в Чечне был допрошен Руслан Геремеев в качестве свидетеля. Правда, его арестованные предполагаемые преступники называют одним из организаторов этого преступления, и вообще масса всякой информации появлялась насчет него в СМИ. Как вы думаете, почему его не арестовывают? Это нормальная практика — сначала допросить в качестве свидетеля, учитывая, что есть какие-то показания со стороны уже арестованных людей?
— Я могу сказать по собственному опыту ведения дел, которые громкие либо засвечены в СМИ, — журналисты часто преувеличивают. Информация, которую получают СМИ, очень часто недостоверная, поэтому говорить о том, что следствие не арестовывает человека, в отношении которого есть сведения, что он является организатором, — это преждевременно. Возможно, такой информации просто нет, может быть, это мнение в курилке, следователь сказал: "Я думаю, что организатор этот". Но это никак не доказано по делу, никаких сведений, подтверждающих это, нет. И вдруг кто-то из журналистов узнал и пишет как версию чуть ли не уже доказанную, и пишет: почему же следствие не предпринимает никаких решительных шагов? Потому что нет доказательств, поэтому следствие и не предпринимает этих шагов.