Сможет ли Россия осуществить миротворческую миссию в Донбассе по приднестровскому сценарию

Вопрос миротворческой миссии на востоке Украины поднимают и Москва, и Киев. Но для каждой из сторон принципиально важно, под чьей эгидой будет проводиться операция. Как показывает пример непризнанного Приднестровья, от того, чья возьмет, зависит, будет ли мир в Донбассе русским.

Владимир Соловьев

1 апреля украинский президент Петр Порошенко снова заявил об острой нужде в миротворческой миссии на востоке Украины. "Украина делает все возможное, чтобы достичь мира, и ведет борьбу за свободу и демократию всей Европы, принимая на себя львиную долю удара агрессора",— отметил Порошенко. И добавил: "Если мы хотим остановить агрессора — нам нужна поддержка миротворческой миссии под эгидой ООН".

Заявление прозвучало на встрече украинского лидера с экс-президентами стран, входящими в Совет Международного центра Низами: Латвии — Валдисом Затлерсом, Румынии — Эмилем Константинеску, Молдавии — Петром Лучинским, Украины — Леонидом Кравчуком и Виктором Ющенко. Набор собеседников Порошенко не выглядит случайным, если учесть, что Лучинский, Кравчук и Ющенко в свое время участвовали в разрешении другого регионального конфликта — в соседнем с Украиной Приднестровье.

Близка приднестровская тема и Румынии. И не только потому, что Константинеску уроженец Бендер, где летом 1992 года происходили самые ожесточенные бои между молдавскими военными и приднестровскими вооруженными формированиями. Бывший румынский премьер Адриан Нэстасе, приговоренный в прошлом году к тюремному сроку за коррупцию, с июня 1990 по октябрь 1992 года возглавлял МИД Румынии и активно посредничал в урегулировании конфликта на Днестре вместе с президентом своей страны Ионом Илиеску. Для примирения воюющих сторон (как и сейчас для урегулирования украинского кризиса) тогда был создан четырехсторонний формат, в который входили Молдавия, Румыния, Украина и Россия.

Весной 1992 года — до кровавых столкновений в Бендерах, после которых в Приднестровье началась миротворческая операция с участием РФ,— главы МИД "четверки" приняли серию заявлений, выразив обеспокоенность эскалацией конфликта. Предлагали они и конкретные шаги по разрядке ситуации. Причем почти идентичные тем, что недавно были выработаны в Минске для Донбасса.

Декларация глав МИД Молдавии, Румынии, Украины и России, принятая в Кишиневе 7 апреля 1992 года, и "Комплекс мер по выполнению Минских соглашений", одобренный в феврале 2015-го в Минске лидерами РФ, Германии, Франции и Украины, местами дословно повторяют друг друга.

В обоих документах говорится о "незамедлительном и всеобъемлющем прекращении огня" с указанием конкретного дня и часа. Кишиневская декларация предписывала "разъединение вооруженных формирований, вовлеченных в конфликт", а "Комплекс мер..." — "отвод всех тяжелых вооружений обеими сторонами на равные расстояния". Минский документ предписывал "вывод всех иностранных вооруженных формирований, военной техники, а также наемников с территории Украины" и "разоружение всех незаконных групп". Кишиневская декларация провозглашала "недопущение транзита в зону конфликта вооруженных формирований, а также орудий, военной техники и боеприпасов" и указывала на необходимость "возвращения в места проживания иностранных граждан, участвующих в конфликте".

Наконец, в обоих документах, принятых с разницей в 23 года, говорилось о создании условий для оказания гуманитарной помощи, мониторинга ситуации в зоне конфликта и создании органа, который будет следить за исполнением договоренностей: в случае с приднестровским конфликтом речь шла о смешанной комиссии с участием представителей Молдавии, Румынии, Украины и России, в случае с минским соглашением — о Трехсторонней контактной группе (ОБСЕ, Украина, Россия, представители Донецкой и Луганской народных республик — ДНР и ЛНР).

Есть у двух документов еще одно важное сходство: ни один из них не принес мир. Спустя несколько дней после саммита в Минске вооруженные формирования ДНР и ЛНР взяли Дебальцево. С тех пор сводки о перестрелках между украинской армией и ополченцами, а также о потерях, продолжают поступать почти ежедневно. А в Приднестровье 19 июня 1992 года начались столкновения в Бендерах — город попытались взять молдавские военные.

"Минские соглашения почти один в один повторили апрельскую декларацию",— говорит "Власти" Василий Шова, занимавший в 2002-2009 годах в правительстве Молдавии пост министра по реинтеграции. В 1992-м Шова входил в комиссию молдавского парламента, созданную для нормализации отношений с Тирасполем, и 19 июня оказался в Бендерах в разгар боев. "Главный недостаток обоих документов (кишиневской декларации и минских соглашений.— "Власть") — удивительно, что это не учли в Минске,— состоял в том, что договоренности о прекращении огня не были подкреплены гарантийным механизмом",— поясняет он.

Ему вторит бывший глава приднестровского МИДа Валерий Лицкай, курировавший переговоры с Кишиневом с 1991 по 2008 год: "На Украине не создан мирогарантийный механизм. И пока он не будет создан — там будут стрелять".

Федеративные конструкции наверняка помогли бы Москве удерживать как Молдавию, так и Украину от шагов навстречу НАТО

В Приднестровье миротворческая операция началась уже через месяц после бендерской трагедии. 21 июля 1992 года президенты России и Молдавии Борис Ельцин и Мирча Снегур подписали "Соглашение о принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдова". В соответствие с ним была образована Объединенная контрольная комиссия (ОКК), состоящая из представителей Молдавии, Приднестровья и РФ, а также создана зона безопасности приднестровского конфликта. В подчинение ОКК были переданы "созданные на добровольной основе воинские контингенты, представляющие стороны, участвующие в выполнении данного соглашения" — молдавский, приднестровский и российский. Они и занялись обеспечением режима прекращения огня.

Примечательно, что само название "миротворческие силы" в соглашении отсутствует. Более того, никакого международного мандата на проведение миротворческой операции — ООН или какой-то еще организации — не было: миротворцы появились в зоне конфликта по согласию сторон, и так же по согласию сторон стали именоваться миротворцами. Причем на начальном этапе они действовали жестко.

"Когда подписали соглашение, пошла его реализация — создали зону безопасности по 15 км в каждую сторону, чтобы стрельба из легкого и среднего вооружения была невозможна. Потом отвели войска под контролем миротворцев. В зоне безопасности разместились российские миротворцы, получившие право применения силы в случае нарушений. После того как нарушителям и справа, и слева дали по голове, желающих стрелять стало меньше. Миротворцы прочесали зону безопасности, зачистили и разоружили сомнительные элементы — перестали ходить с автоматами все кому не лень. В итоге больше 20 лет ни одного боестолкновения сторон",— говорит Лицкай.

На Украине заявляют, что хотят скорейшего прекращения войны. Но ни в коем случае не на приднестровский манер. "Мы не согласимся на такой формат миротворческой миссии, который должен был бы легализовать многотысячный российский военный контингент — нам таких "миротворцев" уже достаточно",— заявил Петр Порошенко на февральской встрече в Киеве с комиссаром ЕС по вопросам расширения и европейской политики добрососедства Йоханнесом Ханом.

Опасения украинской стороны вполне могут основываться на приднестровском опыте. Тем более что Украина наряду с Россией является посредником в мирном урегулировании этого конфликта и участником переговорного формата "5+2" (Молдавия и Приднестровье — договаривающиеся стороны, ОБСЕ, РФ и Украина — посредники, ЕС и США — наблюдатели). Дело в том, что упомянутое соглашение 1992 года и начало миротворческой операции, с одной стороны, привели к тому, что в регионе перестали стрелять, а с другой — позволили оформиться в непризнанной республике полноценным структурам власти.

Более того, несмотря на то, что в соглашении говорится о недопустимости любых помех на пути движения товаров, услуг и людей, с приднестровской стороны вдоль Днестра появились полноценные таможенные посты. На них взимают пошлины и регистрируют всех въезжающих в регион иностранцев, которыми в Тирасполе считают и жителей Молдавии.

Есть еще одна деталь, которая вряд ли нравится Киеву: приднестровские власти стали полноценной и всеми признанной стороной длящегося уже почти четверть века переговорного процесса. Украина же в случае с ДНР и ЛНР старается этого всячески избегать: с представителями самопровозглашенных республик ведут переговоры не официальные лица, а бывший украинский президент Леонид Кучма.

"ДНР и ЛНР пока не стали переговорной стороной, но очень хотят говорить с Порошенко напрямую. Россия тоже хотела бы, чтобы лидеры сепаратистов, а не Москва общались с официальным Киевом. Украина же пытается этого не допустить,— отмечает в беседе с "Властью" молдавский переговорщик, занимающийся приднестровским урегулированием и настоявший на анонимности.— Значит, лидеры Донбасса будут формировать органы власти, чтобы стать политическими игроками".

Валерий Лицкай согласен, что процесс урегулирования на Украине будет долгим: "У нас было проще — решение России — согласие сторон — миротворческая операция. А в Донбассе отстают, потому что у посредников с Востока и с Запада есть свои интересы, в том числе конфликтные. И это осложняет ситуацию".

В миротворческую операцию под эгидой ООН Лицкай не верит: "Миротворческая операция ООН требует сложнейшего механизма. Военная часть не сложна, но политически накручивается усложненный механизм согласования, командования, ротации. Статус миротворцев ООН очень перегружен страховочными элементами. Сейчас нет ни одной страны, выражающей желание участвовать в такой операции. Это первое. Второе — источник финансирования. Потому что все сразу выписывают себе оклады побольше, а кто-то должен платить. И вот тут тоже тишина".

Глава киевского Института глобальных стратегий Вадим Карасев в беседе с "Властью" этот скепсис разделяет: "Очень туманно оцениваю перспективы миротворчества. Российские миротворцы — это исключено. Украина никогда не согласится. На миротворцев ООН не пойдет Россия: заблокирует решение в Совбезе. По миротворцам ЕС вопрос в том, кто согласится. Если страны НАТО — Россия будет говорить, что альянс вмешался в конфликт. Итого: ооновских касок не будет, ЕС исключаем, ОДКБ исключаем. Пока невысокая доля вероятности начала такой операции".

На Украине не создан мирогарантийный механизм. И пока он не будет создан — там будут стрелять

Глава МИД России Сергей Лавров ранее давал понять, что Москва готова говорить на тему миротворчества. "Откровенно говоря, для того чтобы рассматривать любые предложения, у нас нет никаких противопоказаний",— заявил министр "РИА Новости" 16 марта. Но тут же напомнил об условии, которое делает подобные переговоры бессмысленными: "Для этого нужно говорить со сторонами конфликта". ДНР и ЛНР, как известно, выступают против любых "голубых касок", за исключением российских.

Компромиссом в этих условиях может стать ОБСЕ — уже сообщалось, что в рамках "нормандской четверки" была достигнута договоренность об увеличении работающих в Донбассе наблюдателей от этой организации с 500 до 1000 человек. "Когда их несколько сотен — это наблюдатели, а когда тысяча и больше — контингент,— поясняет Лицкай.— Если потребуется, и вертолеты с БТР у них появятся. Они все равно как ударный механизм не годятся, а зону безопасности смогут держать. Будут следить, кто и откуда стреляет. Права ОБСЕ дадут больше. Это все по ходу наращивается".

Так или иначе, следующим будет вопрос: о чем договариваться сторонам? Россия считает Приднестровье частью Молдавии, что не мешает президенту Евгению Шевчуку (интервью с ним на стр. 12), чаще бывающему в Москве, чем в Кишиневе, говорить о независимости и желании стать частью РФ. В России эти заявления пропускают мимо ушей и время от времени намекают, что неплохо было бы рассмотреть вопрос федерализации Молдавии, где пророссийские регионы Приднестровье и Гагаузия получили бы статус субъектов с широкими полномочиями и правом вето при решении важных внешнеполитических вопросов, вроде сближения с ЕС.

Такая же позиция у РФ по Украине. "России не нужен замороженный конфликт. Ей нужен Донбасс в составе федеральной Украины",— уверен Вадим Карасев. "Я допускаю, что Россия в военно-политическом плане хотела бы видеть Молдову и Украину нейтральными, внеблоковыми государствами с гарантиями того, что такое положение дел будет долгосрочным",— развивает мысль Карасева Василий Шова.

Федеративные конструкции наверняка помогли бы Москве удерживать как Молдавию, так и Украину от шагов навстречу НАТО. Пока их нет, Россия тормозит сближение соседних стран с Западом с помощью замороженных конфликтов. Если бы не полностью подконтрольное Москве Приднестровье, никто не знает, где бы сейчас была Молдавия, соседствующая с Румынией, которая в 2004 году вступила в Североатлантический альянс.

Один из участников первоапрельской встречи Петра Порошенко с членами Совета Международного центра Низами рассказал "Власти", что, провожая гостей, украинский президент обронил: "Мы все равно пойдем в НАТО".