В России нет источников для экономического роста, заявил президент Сбербанка Герман Греф на Московском биржевом форуме. По его словам, критическое значение для российской экономики имеет качественное развитие бизнес-среды. Он подчеркнул, что в стране темпы спада инвестиций опережают темпы спада ВВП. Портфельный управляющий EFG Asset Management Георгий Воронков ответил на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Анны Казаковой.

Незадолго до заявления Германа Грефа в рамках Биржевого форума выступил заместитель министра финансов Алексей Моисеев. Он уверен, что иностранные инвесторы могут вернуться на российский рынок в ближайшее время. Кроме того, Моисеев отметил, что российская экономика "совсем не летит в пропасть".

— Как вам кажется, есть или нет на данный момент у России источники для экономического роста и для привлечения иностранных инвестиций?

— Я считаю, что в текущей ситуации источники экономического роста весьма ограничены, тем более со стороны иностранных инвесторов.

— Кто более прав из этих двух процитированных мной господ — господин Греф или господин Моисеев?

— Я полностью поддерживаю позицию господина Грефа, потому что на иностранные инвестиции нам рассчитывать, мне кажется, не приходится вовсе, с учетом того, что все-таки у нас еще высокая доля госучастия в экономике, коррупционная составляющая, ангажированная судебная система, и как результат мы видим, что политические риски, по сути, запредельны. Иностранные инвесторы прекрасно понимают, что рисковать деньгами на таком фоне никому не хочется.

— Если обратиться к словам господина Грефа, с которым вы согласились, о каком качественном развитии бизнес-среды можно говорить?

— Мне кажется, это, безусловно, реформы и движение в тех трех направлениях, которые я упомянул. Это снижение доли госучастия в экономике, борьба с коррупцией, снижение ангажированности судебной системы. В этом случае мы таким образом открываем дорогу иностранному капиталу, а в то время пока иностранные инвесторы привыкают к новым правилам игры в России, я считаю, что должен быть создан собственный институт инвестирования. Они у нас, в общем-то, есть, но их надо довести до ума и полностью воплотить в жизнь, второе — сохранить систему пенсионных накоплений.

— Как вам кажется, какие сроки потребуются для того, чтобы иностранные инвесторы, например, увидели все эти позитивные движения, если таковые будут сделаны?

— Я считаю, что, как минимум, два года — этот и следующий. В этой ситуации, вы поймите, мы можем помочь себе только сами за счет своего внутреннего инвестиционного потенциала, за счет сохранения пенсионной системы в ее действующей редакции и за счет возврата средств, которые были заработаны в России. Потому что если посмотреть на зарубежные страны, допустим, США, Великобритания, там средства пенсионных фондов составляют 100% ВВП против 4,5% у нас. У нас потенциал роста за счет этого может быть весьма велик.

Я считаю, что, безусловно, два фрагмента — амнистия капитала и развитие института длинных денег через пенсионные накопления — это основа роста. Мы можем тогда расти, не оглядываясь на иностранные инвестиции. Тем более, я хочу сказать, что все-таки, если говорить об иностранных инвестициях, до половины этих иностранных инвестиций — это средства, которые идут из низконалоговых юрисдикций. Мне кажется, что во многом это спрос со стороны россиян, которые просто вывели деньги за границу и вновь возвращают их в виде кредитов, займов или инвестиций опять в страну.