Прогресс в переговорах по иранской ядерной программе обвалил цены на нефть. Майские фьючерсы на сырье марки Brent на закрытии торгов в четверг опустились ниже $55 за баррель. Падение по итогам дня составило почти 4%, а в моменте оно достигало 5,5%. Директор аналитического департамента Газпромбанка Александр Назаров ответил на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Оксаны Барыкиной.

2 апреля на переговорах "Шестерки" стороны объявили о постепенном снятии санкций с Тегерана. Однако полномасштабный договор будет заключен лишь к 30 июня. В прошлом году Иран экспортировал чуть больше 1 млн баррелей нефти в день. Это соответствует примерно 1% от мирового рынка этого сырья. По оценке Bloomberg, в хранилищах страны содержится еще до 30 млн баррелей.

— Как вы считаете, рынок отыграл новость о постепенном снятии санкций?

— В моменте, единовременно, да, пожалуй, отыграл, особенно с учетом того, что 3 апреля большинство европейских рынков ушло на выходной. История за один день, безусловно, отыграна, но говорить о том, что сейчас прекращается действие иранского вопроса на нефтяной рынок, конечно, нельзя.

С одной стороны, реакция долговременная в ближайшее время вряд ли будет, потому что само соглашение еще не подписано. Объявлено о том, что достигнуто так называемое политическое соглашение. Само соглашение будет согласовываться еще в течение трех месяцев, не ранее июля мы увидим что-то конкретное с точки зрения договоренностей. А потом уже начнется выполнение этих договоренностей, и представители США очень явно связали выполнение Ираном соглашения по ядерной программе со снятием санкций. Более того, санкции, по заявлениям представителей США, будут сниматься постепенно. Таким образом, говорить о том, что завтра на рынок выйдет дополнительный 1 млн баррелей нефти в сутки, абсолютно неправильно. Более того, дополнительной иранской нефти на рынок может не выйти до конца 2015 года.

С другой стороны, навес долгосрочный остается. Если сейчас люди, которые играют на повышение нефти, надеются на сокращение роста добычи в США, то это сокращение роста может быть заменено ростом добычи в Иране.

— А с нами что, как мы будем на все это реагировать?

— Как мы видим, с точки зрения реакции добычи нефти в России, на снижение цены российская добыча не отреагировала вообще никоим образом. Буквально 2 апреля ЦДУ ТЭК Минэнерго опубликовал предварительные данные по добыче экспортной нефти в России за первые три месяца этого года: добыча нефти выросла на 1%, по сравнению с первым кварталом 2014 года, более того, экспорт нефти вырос на 8%. Российская нефтянка очень итерационна с точки зрения и инвестиций, и добычи, поэтому для того, чтобы повлиять серьезно на российскую нефтегазовую индустрию, тренды на мировом рынке нефти должны быть достаточно долгосрочными, скажем так, 24–36 месяцев. Мы будем ждать, что случится с иранской добычей на горизонте где-то двух лет.

— Как вообще будет отражаться эта история на спреде между Brent и WTI?

— Тоже сложно сказать. Скорее, именно на спред между Brent и WTI играет по-прежнему ситуация в Северной Америке, а ограничение по экспорту сырой нефти из США и ограниченные логистические возможности по этому экспорту. Это, пожалуй, имеет большее влияние. Конечно, любой перекос, тем более потенциально большой перекос, который может быть в случае нового выхода на рынки Ирана, изменит расклад, но принципиально, думаю, пока это ничего не значит для этого спреда. Для спреда важно, прежде всего, ограничение экспорта нефти из Северной Америки.