Хайкинг в Калабасасе меняет представление о времени и избавляет от тяжелых зависимостей

Егор Апполонов

Они сказали: иди, превозмогая усталость. Шаг за шагом преодолевай расстояние. Если будет тяжело — все равно иди, ибо дорогу осилит идущий. Взбивая подошвами взвеси маслянистого грунта, я и плетусь к финальной точке маршрута, обливаясь водопадами пота. Красноватые горы обступили со всех сторон сланцевыми надгробиями. Глубоко под ногами выжженные марсианские прерии Малибу манят островками спасительной тени. Здесь, наверху, солнце палит нещадно. Зависшая в зените пылающая зноем облатка кажется недосягаемой звездой. А сам я упертый Икар, летящий, вопреки логике, туда, где острые, как лезвие бритвы, лучи оплавят распаленные крылья.

Я не иду. Я парю в невесомости. Растопленные зноем мышцы давно превратились в кисель. Вода стекает по щекам, груди и гудящей от ходьбы пояснице. Сколько я прошел? Лишний вопрос. На этой дороге запретили думать от времени.

Где-то на периферии шелестят мясистыми ветвями орегонские сосны. Стрекоча винтом, проносится над головой одномоторная Cessna. А я все иду вперед, пробиваясь сквозь усталость и патоку обуявших сомнений.

Другие — те 11 человек, с которыми я утром вышел на трек,— остались далеко позади. Каждый идет в своем ритме. В ритме сердцебиения, которое лучший метроном твоих личных возможностей. Гулкий утробный стук — ты начинаешь слышать его, стоит лишь унять беспокойный рой гудящих как в улье мыслей,— ведет сквозь страхи и сомнения. Заставляет приводы тела работать. Сердце стучит глубоко в груди. В какой-то момент кажется, что ты погрузился на дно отяжеленного прогулкой сознания. Но вот дорога совершает очередной вираж, и вместо усталости приходит необычайная легкость. Ритмичные всплески замедляются. Главный поршень лениво отсчитывает размеренные удары, отделяющие от победного финиша. Открывается второе дыхание.

В этой гонке нет проигравших. Да и гонкой 120-километровую семидневную прогулку называть некорректно. Тут главное — идти. А куда ты в конечном итоге придешь, мало кого волнует. Не важно, быстро ты идешь или плетешься, как разомлевшая от жары пещерная ящерица. Главное — переставлять ноги. Совершать шаг за шагом. И поскольку нет обязательств быть лучше других, маршрут дается с поразительной легкостью.

Вот почему никто за 40 лет ни разу не сошел с дистанции.

На плече пригрелся силиконовой змеей шланг армейского ранца. В нем три литра воды. Во время ежеутренней четырехчасовой прогулки организм здорово обезвоживается, и чтобы не поймать периферическим зрением пляшущих человечков, пить нужно с особым тщанием.

— Всем сделать глоток,— просыпается на плече рация хрипящим приказом.

Я повинуюсь. Правила, заведенные на маршруте, помогают держаться. Нет, это не прапорщик, приказывающий в случае нарушения упасть и отжаться. Это один из проводников — улыбчивый агент Кей, следящий за распорядком на треке.

"Сколько же я прошел?" — взбрыкивает в голове шальная мысль. Я судорожно начинаю шептать спасительную мантру. Правый шаг: "Здесь". Левый: "Сейчас". Правый шаг: "Здесь". Левый: "Сейчас". И так до тех пор, пока вопросы не вымывает волной настоящего.

Тем же вечером в гостиной раздается призывный гонг, и все мы — 12 человек, преодолевших за день полумарафонскую дистанцию,— сползаемся к дубовому столу, на котором лишь салат да коренья. За этим столом в разное время побывали и Опра Уинфри, и Джулия Робертс, и Ширли Маклейн. И много кто еще. Если перечислять имена всех знаменитостей, что отметились за 40 лет в "Ашраме", не хватит и недели.

Кей — тот самый, что днем отдавал приказы,— приглашает сомкнуть ладони, и я чувствую вибрации, проходящие точечными электрическими разрядами сквозь разгоряченные пальцы. Нет, это не секта. Но на грядущую неделю все мы одна семья. А раз так — почему бы не взяться за руки?

Между салатом и диетическим супом из брокколи в столовой материализуется Кэтрин. Она хозяйка дома в тенистом предгорье. В свои 70 с небольшим основательница "Ашрама" до сих пор ходит марафоны. Недавно покорила Эверест. Судя по всему, без особых усилий.

В воздухе витает аромат свежей безглютеновой выпечки. Старая гусыня стоит, перешептываясь о чем-то с кухаркой. Обе хихикают. Наверное, обмениваются мыслями, каково нам тут целую неделю без мяса.

Помните "Матрицу"? Так вот Кэтрин — та самая Пифия. В ненавязчивой скандинавской красоте звучит материнская улыбка. Глаза, наполненные любовью, следят, чтобы каждый нашел то, за чем пришел. Кому-то нужно сбросить лишний вес. Кто-то — как я — приехал проверить силы и узнать, можно ли жить без понятия времени. Кэтрин, гадающая на капустных листьях,— оракул, ведущий тебя к очищению. Детокс гарантирован не только на физическом уровне (недельная веганская диета неизбежно избавляет от лишних килограммов), но и на ментальном. Как? Словно прочитав немой вопрос, с улыбкой на лице Кэтрин спрашивает:

— Можешь выключить мобильный? Ну хоть на неделю?

В блестящих глазах звучит пионерский вызов. Я неуверенно киваю, не зная, смогу ли продержаться без связи. Без социальных сетей. Без электронной почты, куда сыплются письма, не имеющие ко мне отношения. Километры в знойных горах уже не кажутся пугающим испытанием. Полный решимости, поднимаюсь в комнату и нащупываю в глубине прикроватной тумбы IPhone. Выключаю его и тут же отворачиваюсь, чтобы не видеть, как этот уродец корчится в предсмертных судорогах.

А потом гаснет свет. Дом засыпает.

Каждый новый день в гостях у Кэтрин-Пифии — откровение, ради которого стоит побывать в Калифорнии. Путь к очищению лежит не только через ежедневный хайкинг. Это лишь верхушка безразмерного айсберга. В обязательной ежедневной программе — силовые тренировки, двухразовая йога, курс аквааэробики в бассейне (звучит смешно, хотя в действительности это довольно весело) и даже танцевальные классы.

Ведет балетную секцию калифорнийский денди Джей Энтони. Здесь его называют Джей. Просто Джей. Вот, казалось бы, какое удовольствие можно получить от балета? С такой же легкостью можно задаться вопросом, стоит ли вообще заниматься собой. К чему все эти мучения, если можно валяться на диване и хрустеть сырными чипсами? С легкостью иллюзиониста Джей показывает изощренные па. Следит, чтобы и у тебя получилось. Хвалит и просит сделать 25 скручиваний для укрепления пресса. Все это под необременительным соусом калифорнийского юмора.

Взболтать, но не смешивать.

И хотя в течение дня времени на отдых не остается, каждое занятие — праздник, который всегда с тобой. К концу недельного курса всерьез задумываешься, а не записаться ли в танцевальную секцию. Недаром же самыми страстными мужчинами женщины признали аргентинских исполнителей танго. Сам Джей — красавчик. Девушки от него без ума. Есть за что. Он знает свое дело.

Можно долго рассказывать о том, что тут происходит. Джим Моррисон, ищущий нирвану в одной из каменистых пещер (в нее можно заглянуть на одном из маршрутов), наверняка так и не нашел того, что получают постояльцы "Ашрама". Нет даже смысла пытаться рассказать о программе. Лучше один раз попробовать. Точно так же, как невозможно объяснить на словах, что такое любовь, нет никакой возможности сплести из предложений гипотезу, что такого с тобой случается в Малибу после недели в гостях у Пифии. Я мог бы написать — очищение. Но это иллюзия. В конечном итоге, наверное, все сводится к тому, чтобы понять: жизнь — это свобода оставаться собой.

Помните как у Ричарда Баха в "Иллюзиях": "Мы. Все. Свободны. Делать. То. Что. Мы. Хотим. Делать".

Я в "Ашраме" научился спокойствию. Мобильный детокс помог отказаться от привычки заглядывать в телефон каждый раз, когда приходит оповещение о новом письме. Я проверяю почту один раз в день. В Facebook едва ли заглядываю. У меня наконец появилось личное время. Пусть весь мир подождет.

Дистанцию я прошел. Как и все остальные. Эта дорога со всеми ее лихими виражами, крутыми подъемами и резкими спусками — дорога непомерно трудная, но оттого лишь еще более увлекательная — подобна самой жизни. Ты не знаешь, что ждет тебя за очередным поворотом. Ты просто идешь по ней, слушая внутренний голос. А потом и он затухает. Остается только два слова. "Здесь". И "сейчас".

Следуя за извилистыми виражами, ты в конечном итоге оказываешься там, где тебе суждено оказаться. Сталкиваешься с пониманием, что сама жизнь устроена по такому же принципу. У каждого из нас есть иллюзия выбора. Можно биться в истерике, страшась необходимости принять очередное решение. А можно просто идти. Делая шаг за шагом. Сотканный из десятков тысяч шагов, любой маршрут ведет в неизвестность. И если идти, забыв о боли, мозолях и страхах, где-то на сотом километре маршрута неизбежно придет понимание, что дорога и есть квинтэссенция жизни. Дорога, на крутых виражах которой пригодятся лишь два спасительных слова.

Здесь.

И сейчас.

Как добраться