ЦБ РФ продемонстрировал готовность бороться с излишним укреплением рубля, подняв с 21 апреля минимальные процентные ставки на аукционах по предоставлению иностранной валюты. "Пятьдесят с небольшим" — такой вес доллара в рублях и главе Минэкономразвития Алексею Улюкаеву, и главе ЦБ Эльвире Набиуллиной видится соответствующим фундаментальным макроэкономическим значениям.

Василий Солодков, директор Банковского института НИУ ВШЭ:

— Я бы разделил этот вопрос на два. Во-первых, что у нас происходит, а уж потом — как ЦБ должен влиять на курс. Сейчас в голове у большинства чиновников, включая президента, засело убеждение, что чем крепче рубль, тем лучше. И ровно к "прямой линии" нашу валюту подняли насколько смогли. А между тем сильный рубль — серьезное препятствие для импортозамещения. Теперь начался тренд в обратном направлении. Рубль может быть любым — сильным, слабым, главное, чтобы он был стабильным. Для монокультурной экономики России высокая волатильность — смерть. По поводу влияния ЦБ на курс есть две точки зрения. Первая — ЦБ должен сглаживать курсовое поведение: противостоять рынку он просто не в состоянии. Вторая — валюта страны должна быть свободной, что исповедует, в частности, ФРС, не занимающаяся курсообразованием. Но в США и других развитых странах экономики диверсифицированы, и европеец узнает, что курс доллара изменился, только если поедет в США. У нас же создана монокультурная экономика, и любой чих с курсом тут же отражается на ценах. У компаний, как правило, минимальная рентабельность, и когда у нас плюс-минус 20%, им работать практически невозможно. Поэтому сейчас у ЦБ задача сложная, какое направление из двух выбрать. Третью идею, чтобы регулировать курс, я даже не рассматриваю — это никакому ЦБ не по карману, да и ни в одной стране с рыночной экономикой это не делается: при регулировании невозможно понять, что эффективно, а что нет.

Степан Демура, экономист:

— У ЦБ нет возможности влиять на курс рубля, так что то, как он должен это делать, вопрос вторичный. Почитайте нобелевскую лекцию фон Хайека 1974 года, которая называется очень правильно: "Претензии знания". Смысл ее, если коротко, в том, что влияние всех регуляторов, экономистов, политиков всегда рано или поздно приводит к отрицательным результатам и все случается не так, как они планировали, а с точностью до наоборот. Исследования показывают, что на развивающихся рынках центральные банки вообще никакой власти над курсообразованием не имеют.

Андрей Бунич, президент Союза предпринимателей и арендаторов России:

— ЦБ должен заботиться о том, чтобы курс рубля обеспечивал экономическое развитие. Надо работать на развитие экономики, а не на интересы финансовых структур. ЦБ должен сглаживать колебания рубля и не допускать размаха, когда курс начинает гулять в огромном диапазоне, не давая возможности планировать экономическую деятельность. ЦБ должен пресекать отвлечение ресурсов на спекулятивные операции. Также ЦБ должен поддерживать рубль на уровне, который обеспечивает бюджетную достаточность: нельзя, чтобы курс рубля отрывался от бюджета. Ведь если курс рубля завышен, то сглаживать колебания очень сложно. Предотвратить падение переукрепленного рубля гораздо сложнее, чем сглаживать колебания недооцененного рубля.

Александр Мурычев, исполнительный вице-президент РСПП:

— Очевидно, волатильность будет продолжаться. Поэтому влияние ЦБ сейчас в одном — работать против спекулянтов. Нынешняя волатильность — это спекулятивные атаки. Активно вмешиваться не нужно, но ЦБ не должен оставаться в стороне. Отпустить рубль в свободное плавание было бы неправильно. Самое главное для рынка сейчас стабильность и предсказуемость. Главным фактором курса рубля остается цена на нефть. Если сейчас она остановится на уровне $50-60 за баррель, то справедливый курс будет найден очень быстро.

Ярослав Лисоволик, главный экономист "Deutsche Bank Россия":

— В среднесрочной перспективе правильным будет переориентироваться в денежно-кредитной политике на снижение инфляционного давления в экономике. Думаю, что попытки гнать курс сильно вверх или вниз могут способствовать разбалансировке и в денежно-кредитной сфере, и в экономике в целом. Сейчас надо сконцентрироваться на тех мерах, которые поспособствуют ликвидации дисбалансов, которые образовались в инфляционной сфере. Инструмент для этого — процентные ставки. Снижение процентных ставок должно быть более плавным, чтобы в том числе учитывать фактор высокого инфляционного фона, так как, если инфляция будет высокой, это будет негативно сказываться на инфляционных ожиданиях и сделает дальнейшее снижение инфляции более проблематичным. Стоит учитывать фактор обменного курса как важный фактор стабильности. Возможно, в случае чрезмерной волатильности — попытаться ее снизить. Есть определенные признаки того, что ситуация стабилизировалась. Не вижу необходимости в применении мер в сторону обменного курса.

Рубрику ведет группа "Прямая речь"