Надежде Савченко предъявили окончательные обвинения. Ей инкриминируют пособничество в убийстве журналистов ВГТРК, а также незаконное пересечение российской границы, заявил официальный представитель Следственного комитета Владимир Маркин. Адвокат Надежды Савченко Николай Полозов ответил на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Дарьи Полыгаевой.

Вину Савченко, по словам следователей, подтверждают видеоматериалы и результаты экспертиз.

— В окончательной редакции поменялось что-то в этих обвинениях?

— Сегодня добавилась новая статья — это часть 1 статьи 322 Уголовного кодекса Российской Федерации "Незаконное пересечение государственной границы", все остальное осталось так же. Не знаю, что увидел генерал Маркин, который составлял этот пресс-релиз: дело в том, что, наоборот, графологическая экспертиза с какими-то записями не подтвердила ее руки. Экспертиза ситуационно-баллистическая про артиллерийский обстрел показывает, что снаряды вообще прилетели чуть ли не из расположения сторонников Луганской народной республики.

Поэтому, на мой взгляд, это дело — просто фабрикация следственными органами обвинения. Но есть и положительный момент в этом: оно не будет тянуться бесконечно долго, указано, что оно подходит к своему завершению, это хорошо.

Чем быстрее это следствие завершится, тем быстрее мы сможем перейти к ознакомлению с делом и подготовке к суду, и это все способствует, конечно же, скорейшему освобождению Надежды.

— 23 апреля было высказывание министра юстиции господина Коновалова, которого как раз спрашивали про возможную амнистию Надежды. Он говорил, что все будет зависеть от окончательных обвинений. Амнистия Надежду как-то касается?

— Нет, эта амнистия ее не касается, поскольку, во-первых, она обвиняется в совершении насильственных преступлений, во-вторых, тяжкого и особо тяжкого — незаконное пересечение границы. Амнистия отпадает, потому что касается небольших — средней тяжести, но пособничества в убийстве это не коснется.

— Смягчение по данной статье вообще возможно в таком составе?

— Понимаете, какая штука: дело это предельно управляемое: надо будет — что-то добавят, надо будет — что-то убавят, пока все еще во власти следствия. Позиция Надежды следующая: она ни к чему не причастна, это подтверждается массой доказательств, мало того, она делегат Парламентской ассамблеи Совета Европы, и вопрос по ее иммунитету до сих пор не закрыт. 24 апреля завершается сессия ПАСЕ, а в Басманном суде 6 мая состоится заседание по вопросу ее иммунитета и участия в сессии, которая сегодня завершается. Поэтому в этом деле юридическая компонента ничтожна и играет вспомогательную роль для какой-то политической конструкции.

— Но вы говорите, что захотят — добавят, захотят — убавят, в данном случае, судя по всему, добавили, если смотреть на окончательную редакцию?

— Добавили, и, как говорит господин Маркин, это окончательная редакция. Я надеюсь, что до конца следствия ничего нового не добавят. Что касается обвинения 24 апреля, то Надежда не пересекала незаконно границу сама, а ее привезли насильно, помимо ее воли, с мешком на голове, по этому факту мы подавали заявление о возбуждении дела о похищении человека, нам было отказано. Это обвинение нужно следствию для укрепления своей позиции, скажем так.

— По вашим прогнозам, когда может суд начаться, уже этим летом?

— Все зависит от конечного объема выделенного дела, потому что сейчас ее дело находится в совокупности с делом Коломойского-Авакова, его не выделяли. Если его выделят, мы узнаем, какой там объем материалов, и от объема материалов зависит срок ознакомления с этими материалами. Если там будет немного, летом уже может состояться суд. Если там будет несколько десятков томов, то это займет продолжительное время.

— Касательно состояния Надежды, скажите, когда вы с ней виделись в последний раз, как она себя чувствует?

— Виделся я с ней в последний раз два дня назад, чувствует она себя удовлетворительно, у нее крепкий организм, и голодовка, по счастью, не повлекла каких-то фатальных изменений, но вместе с тем она все еще находится в медсанчасти СИЗО "Матросская тишина" под наблюдением врачей. Значит, видимо, есть какие-то основания, чтобы ее там наблюдали.