Мария Захарова об изоляции России: "Вопрос об уместности разговоров об изоляции России нужно задавать тем, кто изначально говорил об этом. Если эти люди считают, что они нас изолировали, то надо у них спросить. Пусть они конкретизируют, от кого изолировали. Может быть, они могут ввести новый термин — частичная изоляция или изоляция конкретно от кого-то. Честно говоря, мне кажется, больше всего пострадал от так называемой изоляции наш департамент государственного протокола, который днем и ночью с еще большей интенсивностью, чем обычно, принимает зарубежных гостей. Могу официально заявить, что жертвой политики изоляции стали наши протокольщики, нагрузка на которых, по-моему, возросла во много раз".
О визите Джона Керри в Россию: "Во вторник было сказано и министром Лавровым, и многими комментаторами, которые говорили о встрече, что у нас с американскими коллегами есть большое количество разногласий. При этом наконец-то мы видим, в том числе от них, стремление или, может быть, понимание того, что от взаимодействия наших двух стран на мировой арене зависит очень многое, в первую очередь, стабильность и безопасность во всем мире. Поэтому никто не говорит, никто никогда не обещал, никогда не питал никаких иллюзий, что может настать такой момент, когда у нас не будет разногласий, потому что мы две разные страны, у нас две разные истории. Я надеюсь, что все-таки будет доминировать понимание того, что эти разногласия можно преодолеть, сблизить только за столом переговоров".
"Визит Керри — это была его инициатива. Это не может быть ответом на наши призывы. Не скрою, что он неоднократно выражал желание приехать за последнее время. В прессу даже просачивалась информация о его намерении посетить Россию, но в последний момент он передумал. Были и другие его заходы на этот счет. В этот раз Керри сказал — Керри сделал. Мы рады, что получился очень конструктивный разговор".
О взгляде России и США на конфликт на Украине: "Различия в подходах, различия в пониманиях есть. Есть понимание того, что у нас есть и общее в подходе к украинскому кризису — безальтернативность его мирного решения. Как бы эти слова ни казались дипломатическим клише, как бы они ни казались универсальной формулой, поверьте, это не так. Подчеркну, то, что сказал Керри относительно невозможности вооруженных продолжений этого конфликта, — это практический вклад США в реализацию минских договоренностей".