Профессор Стефания Панебьянко анализирует ситуацию с африканской иммиграцией в Европу

Квоты на мигрантов и совместная морская операция у берегов Ливии — так Европа отреагировала на увеличившийся поток беженцев из Африки и массовую гибель желающих лучшей доли

Министры иностранных дел и обороны ЕС на прошлой неделе договорились о введении квот на мигрантов и проведении морской операции у берегов Ливии, откуда и отправляются в Европу суденышки, под завязку забитые людьми. В операции будут задействованы военные корабли и авиация европейских стран. Ее задача, по словам верховного комиссара ЕС по иностранным делам и безопасности Федерики Могерини, "уничтожение преступных организаций, занимающихся доставкой иммигрантов в Европу". Во время обсуждения проблемы предлагались и более радикальные решения, в частности уничтожение плавсредств трафикантов. Но для этого необходимо одобрение ООН. Резолюция уже запрошена Федерикой Могерини и ожидается со дня на день. При положительном решении — оно во многом зависит от России — операция может начаться уже в июне. Координация и командование возложены на Италию, которая, по сути, и пробила это решение ЕС. Страна захлебывается от иммигрантского девятого вала, только за первые три месяца 2015 года в страну прибыли почти 8 тысяч человек, а это на 43 процента больше, чем за соответствующий период 2014 года.

Все последние годы Европа, помогая Италии финансами, оставалась глуха к ее призывам действовать единым фронтом. Но недавняя трагедия, когда в апреле у берегов Ливии утонули почти 800 иммигрантов, послужила своего рода катализатором. Срочно собранный чрезвычайный саммит ЕС согласился: так дальше продолжаться не может. 16 мая Еврокомиссия — высший орган исполнительной власти ЕС — приняла революционное решение об обязательных для всех 28 стран квотах на прием уже прибывших в Европу беженцев. Правда, как оказалось, в Брюсселе голосовать за такие решения легче, чем у себя дома. Великобритания сразу отказалась размещать у себя новых иммигрантов, за ней об этом же объявили Венгрия, Чехия и Словакия, Дания и Эстония, а через неделю "одумались" Франция и Испания. Так что непонятно, куда будут отправлять беженцев, снятых в ходе операции с лодок. Впрочем, есть идея создать для них лагеря в Египте и Тунисе.

Профессор государственного Университета Катании Стефания Панебьянко — эксперт по истории Средиземноморья и специалист по проблемам иммиграции и безопасности. То обстоятельство, что она живет на Сицилии, принимающей большой поток иммигрантов, не позволяет ей оценивать происходящую гуманитарную катастрофу с позиций стороннего наблюдателя. Профессор Панебьянко объяснила "Огоньку", почему ЕС должен объявить войну криминальным туроператорам, нелегально доставляющим иммигрантов в Европу.

— Нынешний исход из Африки, откуда каждый день отправляются лодки с 300-700 иммигрантами на борту, уже называют библейским. Почему иммиграция достигла такого размаха именно сегодня? Это последствия так называемой "арабской весны" или есть другие причины?

— Когда мы говорим об "арабской весне", то должны отдавать себе отчет о ее последствиях в этом регионе. Собственно говоря, демократические преобразования мы наблюдаем только в Тунисе. В Ливии, например, образовалось два правительства, одно из которых поддерживает ИГ, а другое — международное сообщество. Но то, что случилось в Ливии, больше обусловлено не "арабской весной", а военной операцией НАТО и силовым смещением Каддафи.

Пользуясь полным отсутствием государственного контроля, организованная преступность наладила криминальный туроператорский бизнес, то есть широчайшую сеть предложений по доставке иммигрантов из Африки и Юго-Восточной Азии в Европу.

--Вы хотите сказать, что в данном случае именно предложение определило спрос?

— Давайте называть вещи своими именами. Люди издавна стремились к лучшей жизни, и в этом смысле потоки переселенцев были всегда, так что иммигрантские перемещения неизбежны. Не будем смотреть вглубь веков, хотя само понятие переселения народов идет именно оттуда. Достаточно вспомнить эмиграцию из Южной Италии в конце XVIII — начале прошлого века. Мы называем этот феномен "Великим исходом", имея в виду огромное число людей уехавших тогда в США, Аргентину и другие страны. Италия в прошлом — сама страна иммигрантов.

— В те времена из Сицилии бежали не только от голода и безработицы, но и от бандитизма, ставшего следствием слабой государственной власти...

— Совершенно верно. И продолжая параллели, скажу, что тогда тоже случались трагедии, мы знаем о гибели людей, запертых в отсеке третьего класса на "Титанике". Известны многочисленные случаи дискриминации этих иммигрантов в странах, куда они прибывали. Но, конечно, это не идет ни в какое сравнение с тем, что происходит сейчас. Наоборот, то, что в прошлом веке сделали США,— урок для нас. Тогда иммигранты с юга пусть путем больших трудов, но имели возможность вписаться в экономику страны, воспользоваться ее подъемом и затем работать на ее дальнейшее развитие.

Еще один и более поздний пример — массовое переселение из Алжира во Францию в 1960-е годы.

— Но, похоже, Франция с ее бунтами на окраинах Парижа как раз пожинает плоды этого решения де Голля. Кстати, прошлой зимой против соседства с лагерями иммигрантов бунтовали и римские окраины.

— Это как раз последствия не переселения мигрантов, а отсутствия настоящей политики их интеграции. А в Риме люди протестовали скорее не против соседства с иммигрантами как такового, а против деградации римских окраин, отсутствия там необходимых этим кварталам социальных структур, обеспечения безопасности и прочего. А лагеря иммигрантов оказались последней каплей.

— А вот Великобритания, имеющая большой опыт такой интеграции в прошлом, сегодня не хочет больше принимать иммигрантов. Не говорит ли это о провале политики мультикультурализма?

— Я против такой постановки вопроса уже потому, что многие европейские страны имеют почти нулевую рождаемость и нуждаются в новой крови и новой рабочей силе. Однако в отличие от американской практики прошлых лет они не только не торопятся давать приезжим гражданство, но и ничего не делают, чтобы интегрировать их свое общество. Будем откровенны, иммигрантские потоки невозможно остановить. И это проблема не только 2015 года.

— Лодки отплывают в основном из Ливии, но мы видим, что среди прибывающих в Италию иммигрантов немало нигерийцев, сомалийцев, пакистанцев и бенгальцев. Другими словами, совсем не все бегут от "Исламского государства". В тех регионах, откуда они отправляются, жизнь всегда была тяжелой, но они ее принимали. Почему именно сейчас огромные массы людей снимаются с места, пускаясь в столь рискованные путешествия, где у них больше шансов умереть, чем добраться до Европы, где их, по сути, тоже не ждет ничего хорошего.

— Я же объясняю: за последние годы организованная преступность, занимающаяся доставкой иммигрантов в Европу, так разрослась и усовершенствовалась, что предоставляет возможность жителям Сомали, Нигерии, Пакистана и других стран совершить эти страшные путешествия, вселяя в них ложные иллюзии о Европе. Потому-то, попав в центры временного содержания, иммигранты недоумевают, почему их злоключения еще не кончились. Эти "путешествия", многие из которых включают переход пустыни, порой длятся годами. Мы имеем многочисленные свидетельства об убийствах, изнасилованиях и о прочих надругательствах над теми, кого преступники считают "живым товаром". Людей часто оставляют в лодках посреди моря или высаживают на рифы, запирают в трюмах. Ведь интерес криминальных структур — получить как можно больший доход с отъезжающих. Происходящее свидетельствует об очень хорошо организованном трафике. И бороться надо именно с трафикантами.

— Значит, вы не поддерживаете идею топить лодки с иммигрантами?

— Когда говорят о разрушении лодок, это не означает, что лодки собираются топить вместе с людьми. Надо сделать, как это было в 1990 годы,— уничтожать плавсредства, на которых переправляли тогда мигрантов через Адриатику. Идея в том, чтобы задержать иммигрантов на африканском берегу до их отбытия.

— Поток беженцев через Адриатику в 1990-е закончился, когда закончилась война на Балканах. К тому же, как мне кажется, сегодняшние мигранты не для того пустились в опасное путешествие, чтобы осесть в лагерях в Тунисе или Египте, которые предлагается для них создать.

— Вы абсолютно правильно ставите проблему. Действительно, беженцы не желают оставаться не только в Тунисе, но и на Сицилии и даже в Италии вообще. Потому-то они и бегут из сицилийских лагерей временного содержания и жгут себе пальцы, чтобы их нельзя было идентифицировать. Для многих Мекка — Северная Европа, где уже осели их родственники и где больше возможности найти работу.

Именно поэтому сегодня, когда проблема приняла такие масштабы, надо, с одной стороны, принимать беженцев (тех, кто имеет право так называться.— "О"), которые уже прибыли в Европу, и налаживать их жизнь тут. Второе: не позволять международному криминалу наживаться на иллюзиях иммигрантов о европейской жизни. И, в-третьих, приложить общие силы, чтобы налаживать и развивать жизнь в Африке. Это три разные дороги, но они идут в одном направлении. И может быть, все это кажется сегодня маловероятным, но другого варианта решения проблемы просто нет. Не секрет, что бедность питает преступность. Итальянский юг знает это на своем опыте.

Я вообще считаю, что в идеале надо либерализировать иммигрантские потоки. Закрытие границ лишь способствует росту криминального бизнеса на нелегалах. Кстати, мэр Палермо Леолука Орландо давно предлагает именно такой путь борьбы с трафикантами.

— Складывается впечатление, что сочувственное отношение к народам Африки в крови у итальянцев, особенно у жителей Сицилии, они демонстрируют настоящую солидарность, размещая на своей небольшой территории две трети иммигрантов.

— Сицилийцы и жители Лампедузы действительно чаще всего с пониманием и сочувствием относятся к беженцам. Уже потому, что часто становятся свидетелями трагедии. Рыбаки помогали терпящим бедствие лодкам с иммигрантами даже в те времена, когда им грозили за это статьей за содействие нелегальной иммиграции (хотя международный морской закон обязывает моряков оказывать помощь всем терпящим бедствие на море.— "О"). Но, к сожалению, наряду с солидарностью в Италии встречается и другое отношение к иммигрантам. Северные области: Валле-Д'Аоста, Венето, Ломбардия не желают брать беженцев. И тут большую роль играет соответствующая позиция лидера партии "Лига Севера" Маттео Сальвини. Так что не только на европейском уровне, но и в самой Италии есть немало тех, чей эгоизм и цинизм довел ситуацию до нынешнего уровня.

— Противники размещения иммигрантов утверждают, что Италия столь охотно их принимает, потому что на этом наживаются ее криминальные структуры. Вспомним недавний скандал: управляющий иммигрантским центром в предместье Рима признал, что зарабатывал на своих подопечных больше, чем на наркотиках. Это дает козырь в руки противников миграции.

— К сожалению, там, где есть бизнес, случаются и махинации, и финансовые скандалы. С таким же правом мы можем говорить про мафию ЭКСПО, но это не стало причиной для отмены выставки. В римском скандале нет вины обобранных иммигрантов. В нем повинен криминальный бизнес, который эксплуатирует бедность. Как известно, криминальный бизнес неплохо интегрируется. И это еще один аргумент в пользу того, что Европа и международное сообщество должны объединиться в борьбе с этим злом.

— Сейчас вроде бы в этой области наметился сдвиг...

— Совершенно верно. Европа хоть и медленно, но начинает понимать, что иммигранты — это общая проблема. В принципе, новый подход наметился еще в октября 2013-го, когда у Лампедузы затонула лодка с 360 иммигрантами. С тех пор ощущается больше солидарности и уважения к беженцам, и это важно. Решение Еврокомиссии об обязательном принятии иммигрантов очень о многом говорит.

Хотя пока остаются и противоречия. Да, есть нежелание Великобритании и ряда других стран предоставлять беженцам убежище. Но, повторяю, поменялся вектор, есть основания надеяться на интеграцию Европы и в этом вопросе. Я оптимистически отношусь к возможности пересмотра Лиссабонского соглашения (документ оговаривает, что право на получение политического убежища может быть запрошено только в стране первого прибытия, из-за чего беженцы, прибывающие в Италию, надолго здесь задерживаются в ожидании соответствующего решения.— "О").

— Известная правозащитница и бывший министр иностранных дел Италии Эмма Бонино не так давно говорила, что Европа не может оставаться глухой к проблемам иммигрантов уже потому, что несет ответственность за свою колониальную политику в Африке. Добавим сюда хищническую деятельность международных монополий и сомнительную дружбу европейских лидеров с африканскими царьками. Вы разделяете эту позицию?

— Не уверена, что следует искать причину происходящего во временах колониализма. Это была совершенно другая историческая и политическая эпоха и ее последствия шире обсуждаемой нами темы. Не думаю, что мы сейчас можем нести ответственность за то, что происходило полтораста лет назад.

Но если вы имеете в виду взаимоотношения Берлускони с Каддафи, я бы среди прочего остановилась вот на чем. Сейчас многие говорят, что Берлускони знал, как сдержать потоки беженцев, и сумел договориться с Каддафи о том, чтобы из Ливии к нам и муха не прилетела. Но ведь те лагеря для беженцев, которые устроил у себя Каддафи, больше походили на концентрационные. И то, что Ливия получала от Италии средства на содержание этих концлагерей, безусловно, достойно осуждения.

— Ливийское правительство, борющееся с "Исламским государством", предупреждает, что вместе с иммигрантами в Европу прибывают террористы.

— Я против спекуляций в таком деликатном вопросе, как безопасность. К сожалению, наша нетерпимость достигла таких масштабов, что стало возможно то, что случилось с "Шарли Эбдо", не говоря о более ранних терактах. Террористы независимо от их религии и идеологи уже находятся на нашей территории. Это не значит, что надо отталкивать иммигрантов.

— Чем, по-вашему, могла бы помочь в этой ситуации Россия?

— Россия имеет основополагающие рычаги для разрешения ситуации в Сирии. Гражданская война в этой стране, безусловно, сильно влияет на общий хаос во всей ближневосточной зоне.

Беседовала Елена Пушкарская