Контекст

В этом году три главные награды Каннского фестиваля — "Золотая пальмовая ветвь" ("Дхипан", Жак Одьяр) и награды за лучшие женскую ("Мой король", Эмманюэль Берко) и мужскую ("Закон рынка", Венсан Линдон) роли — взяла Франция. "Огонек" знакомит с фильмами, которые называла фаворитами публика и критика

1. Ласло Немеш, "Сын Саула"

"Сын Саула" — полнометражный дебют венгерского режиссера Ласло Немеша — считался главным претендентом на "Пальмовую ветвь", но был удостоен только Гран-при фестиваля (второй по значимости награды) и приза жюри Международной ассоциации критиков ФИПРЕССИ. Его история продолжила разговор, начатый классиком венгерского кино Иштваном Сабо в фильме "Мефисто" (который, кстати, вместо "Пальмовой ветви" в 1981 году тоже завоевал две награды — премию ФИПРЕССИ и приз за лучший сценарий). Герой Немеша лишает себя не совести и таланта, которые мешают ему строить карьеру в нацистском Берлине, а здравого смысла, и, приняв убитого в Аушвице ребенка за своего сына, он пытается найти в концлагере иудейского священника, чтобы похоронить мальчика. Критики в голос отметили необычную строгость режиссера к зрителю: чтобы напомнить о недолговечности памяти и близорукости политиков, Немеш выбрал для фильма темно-зеленые и болезненно-желтые тона и заполнил звуковую дорожку посторонними шумами, режущими слух. Французская Le Monde поставила картину на одну ступень с книгой "В ожидании Годо" Беккета — другим, по мнению газеты, гимном абсурду и бессмысленности войны.

2. Хоу Сяосянь, "Убийца"

"Убийца" от Хоу Сяосяня — крупнейшего представителя новой волны тайваньского кино — вошел в число номинантов на "Золотую пальмовую ветвь", но получил приз за лучшую режиссуру. Ради "Убийцы" Хоу Сяосянь замолчал почти на 8 лет — именно столько времени понадобилось мастеру, чтобы снять, по мнению критиков американского Variety, возможно, самую красивую картину за всю свою жизнь. Кроме роскошных костюмов, боевых сцен на грани с танцем, скрупулезно выстроенных кадров киноведы отметили и легкость, с которой Хоу Сяосянь вписал историю отношений Китая с Тайванем в декорации рассказа о династии Тан (с ней связан расцвет могущества китайской империи в IX веке). Легенда об искусной убийце, перед которой стоит выбор — казнить главу мятежной провинции или спасти возлюбленного ценой гибели Китая, рассказана на языке жестов, цветов и полутеней — эстетики, которая показалась швейцарскойской Le Temps слишком утомительной для фильма о боевых искусствах.

3. Маттео Гарроне, "Сказка сказок"

"Сказка сказок" — работа итальянского режиссера Маттео Гарроне, два фильма которого уже завоевывали Гран-при Каннского фестиваля ("Гоморра" в 2002 году и "Реальность" в 2012 году). На очередное присуждение главного приза не итальянскому режиссеру газеты La Stampa, La Repubblica и Corriere della Sera в унисон откликнулись заголовками "Поражение итальянского кино" и "Канн предал Италию". В этом году Гарроне решился на эксперимент: выбрал для экранизации первый сборник европейских сказок, записанных в XVI веке итальянцем Джамбаттистой Базиле, язык черного юмора на грани с хоррором. Британская The Guardian увидела секрет фильма в его абсурдной серьезности, которая владеет каждым героем сказочного карнавала — королевой, с аппетитом поедающей сердце дракона, чтобы забеременеть, легкомысленным королем, который, влюбившись в голос красавицы, по ошибке проводит ночь со старухой, или монархом, готовым из-за любимой блохи отдать принцессу в жены великану-людоеду. Подробнее о новаторском киноязыке "Сказки сказок" "Огоньку" поведал сам Гарроне (см. интервью с режиссером в следующем номере журнала).

4. Тодд Хейнс, "Кэрол"

После каннского пресс-показа "Кэрол" зрители стоя аплодировали мелодраме американского режиссера Тодда Хейнса. История о влюбленности Кэрол и Терезы (Кейт Бланшетт и Руни Мара) не попала в список скандальных лент — она развенчала образ идеальной американской семьи, популяризированный в 1950-е годы, и принесла актрисе Руни Мара награду за лучшую женскую роль, которую она поделила с француженкой Эмманюэль Берко. Главный вопрос задала немецкая Suddeutsche Zeitung: не станет ли выбор братьев Коэн в пользу Жака Одьяра, а не Тодда Хейнса традицией для жюри Каннского фестиваля — ни за что не вручать главную награду соотечественнику, даже если его картина, бесспорно, лучше фильма-победителя?

Подготовила Анна Сабова