Юрист проекта "Роскомсвобода" Саркис Дарбинян в интервью "Ъ FM"

Вадим Деньгин о возможном злоупотреблении законом со стороны ряда пользователей: "Конечно, будут появляться люди, которые будут обращаться к своему прошлому и будут просить удалить ссылку на информацию. Но речь идет не об этом. Решает все суд, и суд примет уже правильное решение, вынесет правильный вердикт относительно того, реальная эта информация или нет. Все не будут удалять. Например, прихожу я к оператору поисковой системы, не понравилась мне моя собственная фотография, которую сделали журналисты, или я в неприятной позе торчу в Государственной думе, и это выглядит, может быть, даже постыдным, по моему личному мнению. Я прихожу к оператору поисковой системы, мне говорят: "Чем это тебя порочит?" Они мне отказывает. Ну, портит мне это репутацию, это отвратно, потому что это цитируют иные источники. Но давайте к этому относиться адекватно. Оператор поисковой системы отказывает, дальше никаких штрафов не наступает. Я прихожу в суд, приношу доказательства, говорю, что это меня порочит. Суд принимает или не принимает во внимание мои доводы. Где у вас гарантия, что все эти 100% будут удовлетворены? Нет такой гарантии, нет такой статистики. Я уверен, что многие суды будут отказывать в устранении данных ссылок".

Саркис Дарбинян о перспективах закона о "праве на забвение": "Есть ощущение, что авторы этого закона вообще не читали разбирательство ЕСПЧ по делу Гонсалеса против Google, но, очевидно, читали известный роман господина Брэдбери "451 градус по Фаренгейту". Сегодня предлагается сжигать историю, цифровую историю в глобальной Сети, несмотря на протест общества, несмотря на то, что даже прецедент Европейского суда до сих пор вызывает огромное количество споров. Я уверен, что закон будет принят. Он введет очередной хаос в российский интернет и добавит еще одно основание для онлайн-цензуры, которая уже существует на сегодняшний момент. Это ничего хорошего для российского интернета не принесет. Это разгонит последних стартаперов, массово нарушит права пользователей и 29-ю статью Конституции".

Вадим Деньгин об общественном запросе на право быть забытым: "Так как я занимаюсь непосредственно информационной политикой и так или иначе имею отношение к IT-отрасли (работал я в ней или нет — уже второй вопрос), люди приходят на прием как граждане и жалуются на то, что про них содержится информация недостоверная, гадостная, и они хотели бы эту информацию убрать. Я как депутат обязан на это отреагировать".

"Давайте представим: я или Владимир Вольфович Жириновский приходит, не облеченный властью, садится за интернет, смотрит в поисковой строке какую-то гадость, о нем написанную, и что, он должен это читать? Нет. Гражданин Петров должен читать то, что о нем написано? Нет. Что вы в этой ситуации делаете? Вы приходите к оператору поисковой системы и говорите: "Мне не нравится". Мы живем в правовом гражданском обществе, каждый человек имеет право высказать мнение и сказать, что "Извините, пожалуйста, данная информация необъективна, данная информация неправдива обо мне". Он приходит к оператору поисковой системы и говорит: "Я не хочу, чтобы эта ссылка появлялась в поисковой строке", потому что в большинстве случаев, в 90% случаев любой пользователь интернета заходит прежде всего на поисковую систему: "Яндекс", "Рамблер", Google — неважно что. Он имеет право обратиться, сказать, что "данную ссылку прошу удалить", подтверждает, верифицирует пользователя, то есть себя, и опровергает данную информацию. Если же оператор поисковой системы не может на месте в досудебном споре урегулировать отношения с пользователем о том, правдива ли эта информация, и является ли она порочащей, тогда человек обращается в суд. Многие начали спекулировать и говорить о том, что мы наказываем поисковые системы какими-то штрафами. Забудьте, это чушь".

Саркис Дарбинян о недостатках в законе: "Оператор веб-сервиса" — это могут любые сайты, на которых есть возможность поиска — форумы, социальные сети, блог-платформы и все прочее. И почему оператор веб-сервиса должен брать на себя полномочия суда оценивать достоверность информации, когда порой даже судам тяжело разбираться в таких делах? Необходимо наличие как минимум двух сторон, исследование доказательств и контраргументов. Ничего этого в законопроекте нет. И если бы хотя бы звучало, что только по решению суда, то еще как-то можно было бы понять механизм, который предлагается к исполнению. При этом в текущем виде законопроекта прямо указано, что это является абсолютной обязанностью оператора веб-сервиса — реагировать на подобное обращение. Вместе с тем по делу Гонсалеса ЕСПЧ отметил очень важный момент — что суд в каждом конкретном случае, вернее, оператор связи должен определять баланс публичных интересов и общественную значимость информации и частных интересов данного лица, он имеет право отказать в удалении информации".

О главной опасности закона: "Суд в отсутствии каких-либо сторон, как это происходит по накатанной практике, быстренько примет решение, и дело попадет уже на исполнение. Суд примет решение сризнать информацию запрещенной, порочащей. Это одна из главных опасностей закона, что далеко не вся информация в интернете, в отношении которой могло бы быть решение суда о том, что это диффамация, о том, что она порочащая, является недостоверной. Есть огромный пласт информации, по которой никакой доказанности нет, но мы все понимаем, что эта информация достоверна, скорее всего, с большой вероятностью".

Вадим Деньгин о том, зачем нужен закон о "праве на забвение": "Мы называем это законом не "о забвении", а о праве каждого гражданина Российской Федерации на достоверную информацию о себе в интернете. Я думаю, все абсолютно согласятся с тем, что каждый имеет право на честную, достоверную информацию о себе во всей пучине интернета. За долгое время нахождения в интернете мы столкнулись с тем, что скопилось огромное количество мусора, и что с этим делать, никто не знает, как это удалять, никто не знает, и никто не собирается это делать. Мы, инициаторы, разработчики, я, прежде всего, борец за то, чтобы в интернете все-таки были правила, должны быть нормы приличия, культуры. Да, есть закон о клевете. У нас большинство ресурсов, с которых пишут негатив, недостоверность, находятся вне юрисдикции Российской Федерации, находятся за границей. Претензии к ним, к сожалению, через обращения в специальные подразделения и структуры не оканчиваются положительным результатом. Мы сталкиваемся с тем, что человек продолжает жить в этом негативе, и суициды происходят, и есть специальные кибератаки на людей. Когда человек находится в таком поле, неприятно читать то, что не соответствует действительности. Мы должны понимать, что это никакая не спешка. Такой же закон сейчас уже принят в первом чтении в Евросоюзе".

Саркис Дарбинян о необходимости закона о "праве на забвение": "Общественного запроса, я полагаю, вообще нет. Вряд ли пользователи интернета будут голосовать за еще один непродуманный, в спешке принимаемый закон, который может очень серьезно повлиять на оборот контента в Сети. В моем понимании такой необходимости нет. Пользователи в этом не нуждаются. Понятно, что этим правом будут пользоваться в основном публичные люди, политики, госчиновники, звезды шоу-бизнеса, которые не довольны той или иной информацией в сети. Никакой необходимости в специальном новом регулировании нет. Мы увидели уже за несколько лет расширение оснований для блокировки сайтов, их принято уже около пяти. Сейчас в Рунете происходит настоящая вакханалия по блокировке сайтов, блочат всех. Прокуроры на местах придумывают какие-то новые основания, и вот сейчас появилось еще одно. Проблемы не существует".