Председатель заксобрания Севастополя Алексей Чалый в интервью "Ъ FM"

В Санкт-Петербурге продолжает работу Международный экономический форум. Обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт пообщался с председателем заксобрания Севастополя Алексеем Чалым.

— Первый вопрос: вы представляете Крым на этом форуме…

— Севастополь.

— Ну, вы главная фигура из Крыма, я бы сказал, других-то здесь нет, поэтому скажите, пожалуйста, какие задачи вы перед собой ставите здесь?

— В целом мы ставили задачи перед властью целиком в прошлом году, когда на предвыборную кампанию выходили, задачи по большому счету не изменились. Они связаны с развитием города, потому что в том состоянии, в котором мы сегодня находимся, пребывать неправильно.

— А три приоритета, которые вы выделили бы для развития?

— Они все обозначены были в концепции стратегического развития, которую мы тогда же сделали под предвыборную программу, то есть прежде всего это развитие экономики, потому что дотационной на 70-75% она не может быть, это ненормальное положение вещей, следующий приоритет — это градостроение, от чего Севастополь на протяжении многих лет страдал при украинской власти, город исторический, очень красивый в архитектурном плане. И следующий приоритет — это эффективная власть под общественным контролем.

— А вы считаете, что возможно развивать город не дотационным способом в условиях, когда: а) это все-таки военная база, и б) санкции будут много-много лет против Крыма и Севастополя?

— Возможно. Во-первых, масштаб военной базы сильно преувеличен, то есть в сегодняшнее время и уже никогда более не будет такой военной базы, как была в Советском Союзе, когда Севастополь был крупнейшей военно-морской базой мира. Но даже и тогда, когда хотя и значительную, может быть, самую значительную часть экономики составляло обслуживание интересов флота, оно далеко не было единственной экономической основой существования города и в сегодняшней реальности тем более быть не может.

— Но в то же время советское время было временем командной экономики, когда просто сколько сказали денег, столько и положили, грубо говоря. Сейчас ситуация несколько иная. Мне сложно себе представить, как вы будете привлекать, например, инвесторов в город, который находится в регионе, который обложен международными санкциями и будет обложен много-много лет. Риски очень высокие, в том числе и для российских компаний.

— Риски высокие, но приходят инвесторы, они есть. Сегодня основную проблему я бы видел не в том, что инвесторов нет, инвесторов как раз таки хватает, а в уровне организации власти. Готова ли она принять эффективно этих инвесторов — вот в чем вопрос.

— А почему она не готова принять эффективно инвесторов?

— Почему — это исторический вопрос, власть же только формируется на протяжении последнего года, но это не в чистом виде моя ответственность, в том числе потому что ключевым игроком здесь является власть исполнительная.

— Но вот у вас недавно был обмен мнениями в Севастополе по поводу необходимости отставки правительства или не необходимости отставки правительства — это явно не признак стабильности ситуации, ведь даже такая дискуссия возникает меньше чем через год после его формирования.

— А я и не пытаюсь сделать вид, что ситуация стабильная.

— А в чем главный элемент нестабильности, по-вашему?

— Главный элемент нестабильности в том, что власть не сформировалась в целом как власть, готовая выполнять эффективно и адекватно свои функции в этой сложной обстановке, которую вы достаточно правильно описали.

— Получается, что тогда, когда в прошлом году вы способствовали аннексии Крыма, вы не были готовы к тому, что будет за этим происходить?

— Слушайте, это совершенно события другого масштаба и порядка. И, честно говоря, тогда мало думали над тем, как конкретно мы будем реализовывать более тактические вопросы, о которых вы сейчас говорите. По-моему, вы пытаетесь смешать в одну кучу вопросы совершенно разного порядка, это непродуктивно.

— Мне кажется, нет, потому что...

— А мне кажется по-другому.

— Ну, хорошо, вопросы здесь задаю я.

— А я отвечаю.

— Но проблема заключается в том, что когда речь идет о том, как строить жизнь дальше, получается, у вас не было кадров?

— По сравнению с тем, что было, у меня были. Я, во-первых, не собирался руководить городом, начнем с этого, я решал совершенно тактическую задачу, которую решил удачно и успешно.

— А, понятно, значит, вы тактик? Как российский налогоплательщик, я за вас еще полтора года назад не платил, например, теперь регион — и Крым, и Севастополь, — будет дотационным много лет. Даже если ваши программы будут успешными, все равно потребуется какое-то время на развитие. В какой степени вообще можно выйти из этой ситуации?

— Можно и нужно выйти из этой ситуации. Хочу заметить, что я такой же точно российский налогоплательщик, как и вы, может быть, гораздо более значимый, чем вы.

— Вероятно, да.

— Скорее всего, и точно так же участвую активно в этой программе финансирования.

— Просто на меня это свалилось, как на налогоплательщика, дополнительным бременем, потому что я то и до того им был.

— Понимаю, извините.

— Да, поэтому я и спрашиваю. А все-таки мне не очень понятно, кто к вам приходит, какие инвесторы к вам придут?

— Разные совершенно. Преимущественно из России, но не только из России, и в том числе из очень даже развитых стран Евросоюза и так далее.

— Примеры приведите.

— Ну, я по фамилиям не будут их называть, они не очень хотят этого publicity по причине санкций.

— Да, но получается ведь вот как — я говорил с Аксеновым несколько месяцев назад, и вот он тоже: "Мы вам ничего не скажем". Я понимаю, что это все замечательно.

— Я не могу сказать: "Ничего не скажем", давайте что-то скажу: у нас есть ключевые области развития — это приборостроение, авторское виноделие, судоремонт.

— И туда идут европейские инвесторы?

— Сейчас, дайте мне договорить фразу до конца. Потому что разговор не получится иначе.

— Хорошо.

— И военно-патриотический туризм на самом деле тоже может быть серьезной областью экономики. Если говорить про авторское виноделие, порядка 20 сегодня есть инвесторов: 18 русских, 2 французских. Фамилии можно не буду называть?

— Нет, не надо.

— Если говорить про приборостроение, то порядка 20 есть русских и один израильский, но из числа крупных, он входит в пятерку самых крупных, которые есть среди русских. То есть преимущественно российские инвесторы, но есть и зарубежные.

— Они заходят через посредников каких-то, то есть у них здесь какие-то фирмы, которые…

— Кто как, не все же страны объявили санкции, то есть по-разному заходят.

— Как будет все складываться у вас с переправами? Потому что я смотрю, что проект этот вроде бы развивается, и уже в этом году должен быть этот мост представлен вам. Вы ожидаете, что все будет в срок?

— Вы, наверное, не по адресу вопрос этот адресуете, потому что точно вне моей компетенции мост в Крыму, — это как минимум Аксенов, как максимум другие люди финансируют, организовывают этот процесс, это точно не ко мне.

— Тогда про вас: у вас конфликт с "Ночными волками", ну, не конфликт, но разногласия серьезные по поводу передачи им земельного участка рядом с Севастополем. Конфликт разрешен, можно его считать разрешенным. Вы протестовали против того, что им просто отдали землю, назовем вещи своими именами, да?

— Я всего лишь настаиваю на том, чтобы соблюдался местный и федеральный закон, и соблюдался здравый смысл. Настаивал и настаивать буду, ничего личного против "Волков" я не имею, но правительство не имеет права в отсутствие местного закона, в нарушение федерального закона отдавать в распоряжение 277 га заповедной земли — там значительная часть заповедной, тем более под такие невнятные обязательства, которые на себя взяли "Волки". Поэтому я хочу всего лишь двух вещей: приведения этого к закону и к здравому смыслу, в частности, проведения общественных слушаний, должны быть соблюдены принципы законности и открытости.

— Вы считаете, у вас получится этого добиться?

— Мы будем на этом настаивать категорически.

— Понятно, а что Залдостанов на эту тему вам говорит?

— А меня вообще мало волнует, что на эту тему говорит Залдостанов. Меня интересует исключительно вопрос выполнения закона и здравого смысла для города — все.