Евгений Примаков доказал, что успешную политическую карьеру можно сделать, не поступаясь принципами

В своей жизни Евгений Примаков был и ученым, и дипломатом, и министром, и премьером. Его долгая политическая карьера стала доказательством того, что оставаться наверху можно, сохраняя верность своим принципам.

Политическая карьера Евгения Примакова длилась невероятно долго — поставить рядом, наверное, даже и некого. Нет ни одного политика или администратора, который, начав карьеру при Леониде Брежневе, успешно бы продолжил ее при Михаиле Горбачеве, сохранил положение и влияние рядом с Борисом Ельциным, а потом смог оставаться реальным игроком при Владимире Путине, притом на заре карьеры нынешнего президента Евгений Примаков был его оппонентом.

Такую продолжительность карьеры принято увязывать с приспособленчеством и беспринципностью, однако это не случай Евгения Примакова. Во времена Михаила Горбачева он слыл либералом, при Борисе Ельцине его относили к консервативному крылу, однако взгляды Евгения Примакова были всегда цельными и корректировались исключительно ради соображений здравого смысла. Он был системным человеком, однако входя в систему он, не терял иммунитета против нее.

Приход Евгения Примакова в правительство 10 сентября 1998 года был материализовавшимся кошмаром всех российских либеральных чиновников, экономистов, предпринимателей. Представления о человеке в этой среде всегда сильнее впечатлений, и то, что Евгений Примаков с начала 1996 года вполне успешно работал министром иностранных дел в правительстве Виктора Черномырдина, а до этого главой российской Службы внешней разведки, никого не убеждало. Дело в том, что при всем активном участии в создании современной России в команде Бориса Ельцина Евгений Примаков рассматривался в первую очередь как один из немногих представителей предыдущего политического режима, по масштабу сравнимых с Борисом Ельциным. И не просто представителем. Большинство жителей СССР, как и США, были наблюдателями в холодной войне, но Евгения Примакова принимали в США в 1990-е как заслуженного и уважаемого ветерана этой войны, одного из идеологов этих сражений 1970-х. Примаков-премьер рассматривался в первую очередь как премьер-политик, а в этом качестве — как возможный кандидат в президенты России — носитель идеологии советского реванша, при всем при том реванша интеллектуального и продуманного.

Однако во внутренней политике этого как раз и не случилось. Основной заслугой Евгения Примакова как премьер-министра был отказ от идеологем, от ожидаемого вмешательства в экономические механизмы в посткризисной экономике и, как следствие, почти мгновенная стабилизация экономической ситуации после масштабного финансового кризиса августа 1998 года. Его нередко воспринимали как лучшего премьер-министра новой России. Конечно, во многом потому, что он просто не успел стать непопулярным, и не только потому, что с ним действительно связывались надежды на более консервативный и более просоветский курс. Но и потому, что был оценен по достоинству его сознательный отказ действовать в ожидаемом реваншистском ключе и предпочтение переговоров, понимание политической и экономической сферы как места приложения дипломатических усилий и организации переговоров.

Безусловно, в историю войдет «разворот над Атлантикой» — отказ от визита в США из-за начавшихся бомбежек Сербии. Это был шаг, который помнят и будут помнить не только из-за внешней эффектности, но и потому, что фактически был обозначен принципиальный поворот во внешней политике, пусть даже несколько следующих лет казалось, что все идет по-прежнему.

Меньше запомнилась предпринятая за два месяца до того попытка заключить своего рода пакт Монклоа — юридически оформленную всеми политическими игроками договоренность о грядущей смене власти и гарантиях тем, кто выходит из игры. Евгений Примаков предлагал договориться на берегу — политические нравы того, да и более позднего, периода не предполагали таких компромиссов, да и с требованиями классической демократии это несколько расходится. Однако если бы предложение было реализовано, возможно, не было бы такой тяжелой кампании 1999 года, в которой, кстати, против Евгения Примакова работали самые талантливые и самые беспринципные политтехнологи и пропагандисты.

Вторая половина 1999 года была, наверное, единственным периодом в жизни Евгения Примакова, когда он должен был открыто выступать против власти. Однако быть против отдельных людей не означает быть против системы: как только Евгений Примаков счел, что система сложилась, он поспешил предложить ей свои услуги. Не потому, что боялся остаться вне обоймы, а потому, что считал себя полезным и намерен был настаивать на этом. Даже когда он критиковал власти, он предлагал не разрушить, а исправить. Указывая на проблемы, он сожалел о них.

Несмотря на почти обычные расхождения с почти любым собеседником любого уровня в любом собрании, Евгений Примаков был подчеркнуто, демонстративно уважаем всеми оппонентами — это очень редкая общественная награда, и Евгений Примаков был одним из немногих ее обладателей. И это на самом деле тоже свойство системного человека.

Бывший премьер-министр России Сергей Степашин: «Со смертью Евгения Максимовича ушла эпоха совести, государственности, честности как новой России, так и бывшего СССР. Примаков умел брать ответственность на себя и не перекладывать ее на других».

Бывший мэр Москвы Юрий Лужков: «Очень жалко, что такой человек ушел из жизни. Это был великий гражданин нашей страны. Этот человек все свои знания и весь свой опыт отдавал стране как в доперестроечную эпоху, так и в новое время. Он был в полной мере востребован страной. Это был государственный деятель, который мог принимать в критические минуты правильные решения. Я вспоминаю очень сложное решение, которое он принял по развороту самолета над Атлантикой во время югославского кризиса. Это было мужество высочайшего достоинства, когда Примаков объявил о несогласии с действиями тех стран, которые решили нарушить мир в Европе. Очень жалко. В личном плане мы были близки, мы были друзьями, и потеря такого человека - это огромное горе его друзей, его близких, его соратников, горе для всей страны».

Президент Российской академии наук Владимир Фортов: «Это был многогранный человек: великий ученый, государственный деятель, много сделавший для нашей Родины. В Академии он пользовался большим авторитетом и много сделал, чтобы сохранить РАН в трудное время перестройки и после нее. Благодаря его вмешательству реформа Академии пошла по более мягкому варианту, чем планировали архитекторы перестройки, и мы в Академии должны быть благодарны ему за это. Мы ему должны быть благодарны и за то, что он в политике использовал свой опыт, авторитет и жизненные принципы для выведения страны из турбулентных процессов переходного периода в экономике и политической системе. Это масштабный человек, это личность, которая будет помниться всегда и войдет в историю нашей страны».

Председатель КПРФ Геннадий Зюганов: «От имени фракции КПРФ в Государственной Думе ФС РФ и от себя лично выражаю самые искренние соболезнования всем близким, родственникам и коллегам в связи с кончиной Евгения Максимовича Примакова. С чувством глубокой скорби мы восприняли это печальное известие. Евгений Максимович был настоящим патриотом нашего Отечества, сильным государственником, честным, искренним и открытым человеком. Он посвятил жизнь служению российскому народу. Именно под его председательством Правительство РФ отвечало вызовам своего времени и являлось подлинно народным, проводившим политику в интересах большинства населения России. Эта невосполнимая потеря – горе для всех нас. Пусть память о Евгении Максимовиче будет чистой и светлой. Скорблю вместе с Вами».

Владимир Саламатов, генеральный директор Центра международной торговли Москвы, глава комитета ТПП РФ по вопросам экономической интеграции стран ШОС и СНГ: «Невероятно тяжело говорить про Евгения Максимовича в прошедшем времени. Для меня он был выдающийся государственный деятель, один из самых уважаемых и принципиальных политиков мирового уровня, ученый и практик, вклад которого в процветание России и укрепление ее позиций на международной арене невозможно переоценить. Он был талантливый переговорщик. На его счету — разрешение многих сложных геополитических ситуаций, с которыми не могли справиться даже политические лидеры. Для меня он истинный патриот своей страны, человек с огромным жизненным опытом, мудрый и опытный профессионал, принадлежащий к когорте тех уникальных личностей, на которых держатся основы российской государственности, и с которыми, независимо от их должности, сверяют свои шаги действующие и будущие политики. Его опыт в государственном управлении и международных делах был бесценен, особенно в нынешнее непростое для страны время. Это человек, который мыслил глобально, не боялся жестко критиковать. Более 10 лет он возглавлял в Центре международной торговли "Меркурий-клуб", где собирал представителей власти, политиков, экспертов для обсуждения актуальных проблем развития страны. К его голосу прислушивались».

Михаил Касьянов, сопредседатель РПР-ПАРНАС, в 2000-2004 премьер-министр России: «Евгений Примаков был заметной политической фигурой. Он был премьером от коммунистов, что создавало в те годы демократическую альтернативу. А ещё он был очень целеустремленным человеком. Не всегда и не во всем с ним можно было согласиться, но то, что он был ярким человеком, это точно. Мне в нем особенно импонировали рассудительность и системность. Он был системным человеком, который видел Россию сильной, пусть и по-своему. И он был убежден в своих мыслях и видении. Отлично его характеризует то, что он в 1998 году согласился возглавить правительство во время очень жесткого кризиса. Это был очень важный политический поступок. Он взял на себя ответственность за очень серьезные проблемы, которые были тогда в нашей стране».

Спикер Госдумы Сергей Нарышкин: «Пришла плохая весть. Не стало Евгения Максимовича Примакова, удивительного человека, государственного деятеля. Он внес огромный вклад в развитие отечественной, да и мировой науки, занимал высокие государственные посты. Его профессиональная карьера во многом была связана с международными отношениями, в том числе на посту министра иностранных дел. Он внес огромный вклад в становление современной России, в развитие государства и общества».

Игорь Юргенс, вице-президент РСПП: «Уход Евгения Примакова, это невосполнимая утрата размера смерти Сахарова, Лихачева. Есть люди, по которым сверяешь свою жизнь, совесть. Я пока на горизонте человека такого морального и интеллектуального калибра не вижу. Это утрата также для нашего академичсекого, дипломатического, разведывательного сообщества. Скорблю, и с этим надо будет жить теперь».

Ирина Хакамада, член Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правим человека: «Я знала Примакова еще с детства. Он был другом наших соседей и я пятилетняя девчонка его часто встречала. Когда я ему напомнила, то он рассмеялся и сказал:» Это что, та узкоглазенькая девчонка, которая ползала под столом были Вы?". Вообще, с Примаковым связаны трагические события. Его постоянно тормозили, когда он мог подняться до адекватной для него позиции, с его глобальным умом, с его профессионализмом, с его осторожностью и пониманием внешнего мира. Он был удивительный философ, политик и дипломат. Я вспоминаю, как Примаков хотел меня оставить в правительстве, когда его возглавил, но ничего не вышло из-за торга коммунистов, так как из-за компромисса пришлось ликвидировать госкомитет по малому бизнесу. Потом мы сталкивались в парламенте и если у меня не двигались законы по малому бизнесу, я обращалась к нему с просьбой выступить и поддержать. Он всегда поддерживал идею структурной перестройки экономики и вообще поддерживал меня. Часто говорил: "мужчин в политики много, формально, но вообще, здесь ты у нас самый главный мужчина". Я его очень любила, а он ко мне относился с большим теплом. Мне очень жалко, мне кажется он недооцененная фигура в России. ТПП, конечно, хорошо, но он мог бы сыграть выдающуюся роль Дэн Сяопина, при переходе от Советского Союза к рыночной экономике демократической модели».

Посол США в России Джон Теффт: «Я глубоко опечален известием о кончине Евгения Максимовича Примакова. Евгений Максимович, без сомнения, один из величайших государственных деятелей и дипломатов в истории Советского Союза и современной России. Он оставил впечатляющее наследие в области государственного управления. Мне посчастливилось встречаться c ним несколько раз лично. Я хочу выразить глубокие соболезнования его семье и друзьям. Его кончина — большая утрата для всех нас».

Александр Шохин, в сентябре 1998 года заместитель председателя правительства России, ушел в отставку в знак протеста против назначения министром финансов Михаила Задорнова, президент РСПП: «Я хоть и недолго, но поработал в правительстве Примакова. Хотя не во всех вопросах мы находили общую точку зрения, но его опыт, знания, авторитет и способность вникать в любые сложные геополитические, внутриполитические и экономические проблемы, он все равно оставался для многих центром притяжения. Он лично вел заседания “Меркурий-клуба”, многие вообще приходили туда “на Примакова”. Президент Путин с ним советовался по сложным вопросам. Примаков — это человек, который до последнего дня был на публичной площадке, присутствовал на ней активно, публично. Его всегда слушали не просто из уважения, от него всегда ждали обсуждений и дельных советов. Примаков в последнее время достаточно серьезно болел, но казалось, что он и из этой сложной ситуации выкарабкается. Многие уже привыкли к тому, что в стране есть то, что называется совестью нации и отцом нации. Он никогда не терял из виду своих близких, друзей и даже детей и внуков друзей. Меня всегда это сильно поражало, что человек, обмеренный государственными и политическими обязанностями, никогда не забывает этого человеческого общения. Это уникально».

Бывший глава пресс-бюро Службы внешней разведки Юрий Кобаладзе: «Я счастлив, что меня судьба свела с Примаковым. С ним было интересно работать, я многому у него учился. Мы были в разных весовых категориях, но я всегда считал и считаю его своим другом и ставленником. Он был очень добрым, отзывчивым и теплым человеком. Не случайно у него огромный круг друзей. Одно время существовала надуманная легенда, что Примаков не любит прессу — это абсолютная чушь. Наоборот, он очень тепло относился к журналистам, сам себя считал журналистом и начинал свою карьеру с журналистики. Многое буду вспоминать. Он действительно со всеми сохранял теплые дружеские отношения, но личного предательства не прощал. Очень болезненно относился к предательству и несправедливой критике».

Георгий Боос, в 1998-1999 годах министр по налогам и сборам, президент холдинга БЛ ГРУПП: «Евгений Максимович был по-настоящему великим человеком и гражданином своей страны. Он был интеллигентным, умнейшим человеком, беззаветно преданным своей стране. Это человек, который спас свою страну, когда не было никаких шансов, когда никто не верил, что Россия сможет вернуться к нормальной жизни. Для меня Евгений Максимович был учителем. Надеюсь, что он меня считал своим учеником. Если это так, то я буду гордиться этим всю свою жизнь. Мы с ним общались не только по долгу службы в правительстве, но и после отставки. Я до последних его дней с ним общался и советовался. Евгений Максимович удивительно добрый человек, он не умел ненавидеть. Он человек, который не мог желать зла, он желал вокруг только добра. Он умел прощать и учил этому всех вокруг».

Владимир Булгак, в 1998-1999 годах заместитель председателя правительства России: «Работа в правительстве Примакова — самые лучшие года моего правительственного периода. Все было построено на громадном международном опыте и знании всемирной системы рынка. Всегда буду помнить и его разворот над Атлантикой, и ежедневные встречи в течение года, когда он был премьером, а я у него заместителем. Каждая встреча давала опыт, знания, уважение. Настолько все тепло и дружественно мог построить Евгений Максимович, что даже столько лет спустя, я ему за многое благодарен».

Дмитрий Бутрин, Виктор Хамраев, Глеб Черкасов