Федор Лукьянов, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике

За долгие годы своей многообразной карьеры Евгений Максимович Примаков сделал столько, что одно только перечисление его заслуг может занять несколько страниц. Для тех же в России, кто занимается международными отношениями, Евгений Примаков всегда задавал планку, профессиональный стандарт, с которым следует сверять свою деятельность. Эта фигура уникальна многим, но одно из важнейших качеств — сочетание огромного практического опыта с глубоким академическим знанием и основанным на теории пониманием закономерностей развития мировой системы. Востоковеды по праву считают Примакова выдающимся представителем своей научной школы, однако еще важнее, что он обладал комплексным видением всей глобальной картины, предвидел направление развития мира в целом и исходя из этого оценивал перспективы и возможности собственной страны.

Примаков во многом сформировал внешнеполитическую философию современной России — страны, которая является одновременно и продолжателем многовековой истории, и новым государством, родившимся на сломе прошлой модели. Он понимал, что при таких сложных исходных данных совершенно исключен догматизм, требуется гибкий подход. Тот, что сочетал бы в себе традицию и инновации, способность твердо стоять на национальном фундаменте, который формировался поколениями, и меняться вместе с бурно развивающимся миром. Евгению Примакову пришлось активно заниматься государственным строительством в самые тяжелые времена — от начала быстрого упадка СССР до не менее тяжелого кризиса России в конце 1990-х. Помимо практического вклада, который он внес в смягчение критических ситуаций, а потом и преодоления их Примаков всегда самим своим поведением, стилем придавал уверенность в том, что трудности — временные, а Россия была, есть и будет великой державой со своими интересами и принципами.

Примаков был олицетворением государственничества в лучшем смысле этого слова, деятельного патриотизма без экзальтации и пафосной риторики и национального достоинства на мировой арене. Он внес значительный вклад в развитие академической школы внешнеполитического реализма, которая всегда была основой российского взгляда на мир, но именно в его трудах и практической деятельности обрела стройную и всеобъемлющую форму. Именно Примаков служил живой иллюстрацией понятия "здоровый консерватизм", который не имеет ничего общего ни с воинствующим мракобесием, ни с цинизмом, ни с догматической приверженностью раз и навсегда изреченным истинам. Здравый смысл и представление о важности морали и в каждодневной жизни, и в политике — это и составляло основу подхода Примакова к государственной деятельности, науке и личным отношениям. Как и всякий опытный политик, Примаков понимал неизбежность лавирования и компромисса. Его взгляды не всегда и не всем нравились, но его нельзя было упрекнуть в непоследовательности — целостность взгляда и подхода не менялась.

Те, кому посчастливилось общаться и работать с Евгением Максимовичем, понимают, что это утрата из той категории, которую называют невосполнимой. Но наследие, которое он оставил, сохранит значимость надолго, особенно в ту эпоху неопределенности и сомнений, в которую вступают весь мир и Россия.