Андрей Келин о ситуации на юго-востоке Украины и минских соглашениях: "Наш интерес очень простой: на Украине все люди должны жить в нормальных условиях, а русскоязычные люди особенно должны быть защищены, иметь социальные гарантии и прочие гарантии, в том числе, безопасности. На данный момент мы имеем тяжелейшую блокаду Донбасса, всем об это известно, это, кстати, и запрет на перемещение людей, это еще одно обязательство Хельсинкского заключительного акта, который нарушается в результате этой блокады. И ситуация пока только усугубляется для людей, которые там живут, и особого просвета не видно. Видно также отчетливое нежелание и нарушение со стороны киевских властей тех положений минских договоренностей, в которых трактуются отдельные пункты урегулирования. Речь идет о местных выборах, об амнистии, о местном самоуправлении, особом статусе отдельных районов Донецкой и Луганской областей, и здесь еще целый набор того, что должны сделать в Киеве для того, чтобы считать, что договоренности состоялись".

"Мы видим, что обстрелы продолжаются, нечего скрывать, обстрелы действительно ведутся обеими сторонами, но так происходит в любом конфликте. В том же Нагорном Карабахе: любой выстрел с одной стороны провоцирует кучу обстрелов с другой стороны, на линии соприкосновения между Азербайджаном и Нагорным Карабахом, например. Я обычно говорю одно: я не вижу ни одной причины для того, чтобы в Донецке и Луганске ополченцы, — мы их называем ополченцами, — стреляли по позициям украинских сил. И я прекрасно понимаю, что такое беспокоящий огонь, который может вестись украинскими военными или добровольческими батальонами, которые там находятся бесконтрольно и подчиняются только тем приказам, которые им самим нравятся. Они их выполняют, те, что не нравятся, не выполняют. И поэтому они палят по жилым кварталам, по Донецку, по Горловке, по Широкино с тем, чтобы вызывать этим беспокоящим огнем ответную реакцию. Мы видели, это фиксировали наблюдатели: подходит танк к линии разделения, стреляет, получает в ответ порцию. Вот и получаются такие перестрелки, цифры, которые приводятся потом в докладах мониторинговой миссии. Получается такая войнушка местного характера, которая, слава богу, пока не перерастает в нечто большее".

О влиянии запада на украинский конфликт: "Я раньше занимался Кавказом. И то, что сейчас происходит с Украиной, это очень похоже на все то, что происходило с Грузией в 2008 году. Проект тогда был начат Соединенными Штатами. Когда группу молодых людей пригласили в Соединенные Штаты, обучили их, дали денег, отправили затем в Грузию. И поставили перед ними задачу довольно-таки простую: они им показали свет в окошке, такую гипотетическую возможность даже не вступления, а курса на вступление в НАТО, в Евросоюз. Но при этом они должны были поссориться с Россией. В этом состояло главное условие. И тогда грузинские молодые люди пришли к власти, как известно, незаконным путем, то же самое. И принялись ударным темпом выполнять эту задачу, ссориться с Россией в надежде и расчете на то, что когда-то им будет открыт путь в Евросоюз и НАТО. Ничего не получилось. Страна действительно ударилась в агрессию, при этом потеряв 20% территории. Чем закончилось, мы тоже знаем. Те деятели, которые устраивали грузинскую революцию, были вынуждены спешно покинуть саму Грузию, поскольку их отторгли оттуда. Затем долго бегали по миру. Саакашвили добивался последнее время въездной визы США и не добился ее. И вот он оказался на Украине. И еще группа с ним коллег по тогдашним грузинским событиям. Сейчас там пытается вместе с теми же деятелями оранжевой революции творить те же дела примерно на тех же условиях".