Александр Баунов о референдуме в Греции: "Сначала греки были готовы ужаться, были опросы. Во-первых, они сменили истеблишмент на радикалов. Во-вторых, по первым опросам, когда вышли европейцы и сказали: "Надо поэкономить, надо ужать госсектор, надо что-то подрезать". Были соцопросы, и по соцопросам выходило, что больше половины греков, в общем, согласны, что надо экономить. Тем более, тогда экономили не они одни, тогда точно такие же программы финансового оздоровления применили к Ирландии, к Португалии, Испании и Италии. Не упоминая к ночи Латвию, про которую они вообще не в курсе, что такая есть и что там тоже надо было кого-то от чего-то спасать. Те уже закончили со своими программами, они выполнили свои домашние задания. А греки оказались в роли второгодников — они не понимают, почему у тех все уже кончилось, а у них никак не может закончиться, и подозревают неладное".

"Я не то, чтобы регулярно смотрю греческие новости, но, конечно, последние пару недель следил почти каждый день, заходил на большие выпуски телевизионных новостей. Там все хорошо, там свободно, мотива распродажи страны не было. Мотив распродажи страны — это такая старая история, когда на обложках Der Spiegel, когда в 2010-2011 году появлялись эти истории "а продайте-ка нам острова, а продайте-ка нам немного вашего прекрасного побережья". Тогда они говорили: "Нет, конституция запрещает, вообще вы фашисты". Это они говорили примерно. А сейчас вообще очень странный референдум, потому что вопрос был один, а интерпретации вопроса было две. И есть ощущение, что одни голосовали за одну интерпретацию, другие — за другую.

Вопрос был такой: принять ли соглашение, сформулированное 25 июня? Теперь интерпретация этого вопроса №1, которую всячески подсказывали крупные европейские чиновники: Шульц, глава Европарламента, напрямую об этом говорил. Меркель прозрачно намекала, Шойбле, министр финансов немецкий, тоже намекал. Юнкер, глава еврокомиссии, Тайсон Блюм. Ну и так далее. Вся высшая финансовая и политическая верхушка европейская говорили, что этот референдум, на самом деле, не про соглашение, этот референдум про то, "остаетесь ли вы в зоне евро или отваливаете". И те, которые проголосовали "за", придерживались этой интерпретации, они голосовали не за соглашение, а за то, оставаться или нет в зоне евро".

О двух вариантах развития событий в Греции: "Когда пять лет назад выяснилось, что Греция не может обслуживать свой долг, у ЕС был выбор: бросить Грецию уже тогда, сказать: "Греки, вы не можете обслуживать свой долг, банкротьтесь", или вариант второй — помочь Греции обслуживать этот долг. Чтобы Греции помочь, ЕС переводил на себя и постепенно выкупал ее долговые обязательства. Часть из них он списал, а часть реструктурировал таким образом, чтобы Греция гасила его долго, медленно и печально. Таким образом, чтобы Греции это было по силам, и Греции, в принципе, это по силам, Греция последний год тратила на обслуживание долга не больше 3% ВВП в год, это не очень большие цифры. Та же Италия, которая не в состоянии дефолта или краха, тратит на обслуживание своего долга гораздо больше.

И Ципрас говорит: "Что, собственно, нам платить долго и печально по этим бумагам, давайте просто их выкинем". А европейцы считают, что это не педагогично по многим причинам: во-первых, и другие так захотят, во-вторых, народы других стран, которые прошли через меры экономии, не поймут, в-третьих, а кто такая эта Германия, которая владеет этим долгом? Германия взяла часть собственных денег вместо того, чтобы отдать их своим пенсионерам или пустить на какие-то свои социальные проекты, или на развитие собственной экономики, она передала их в ЕЦБ, чтобы он, в принципе, выкупил ненужные ей греческие облигации.

Евросоюз — это не фирма, это политический проект. Любая страна — это больше, чем компания, любая страна — не про прибыль. В конце концов, содержать пенсионеров — это убыточно, но ни в какой стране их не сбрасывают со скалы в море по достижению пенсионного возраста, а продолжают содержать".