Священник сегодня — массовая профессия. Кто в нее идет и почему, выясняла Мария Башмакова

Все мы помним, что по Конституции церковь у нас отделена от государства. Но не все мы знаем, что День крещения Руси — 28 июля — государственный праздник. Вполне официально — с 2010 года. Очевидным парадоксом, впрочем, никто не мучается. А в духовных учебных заведениях сейчас выпускные и вступительные экзамены — батюшка ведь нынче уже не экзотика, а массовая профессия. Кто в нее идет и почему, выяснял "Огонек"

Текст: Мария Башмакова, Санкт-Петербург. Фото: Алексей Лощилов

— Вот как думаешь, эти мальчики в рясах все как один — Алеши Карамазовы? — этот обрывок разговора я услышала в Александро-Невской лавре.

Если не заходить в ворота лавры, а идти вдоль Монастырки, пройти Митрополичий сад — попадешь в Санкт-Петербургскую духовную академию. Учиться в академии на бакалавриате равнозначно выражению "учиться в семинарии". Распорядком духовная школа похожа и на монастырь, и на казарму. Вся жизнь здесь строго регламентирована: четкая иерархия, суровая дисциплина, подчинение уставу, занятость на послушаниях (обязательных работах). Семинария — замкнутая система с жесткой внутренней цензурой, закрытая от мира внешнего. На сленге — система.

— Разочарований в системе быть не может, потому что не может быть очарования ею,— объясняет выпускник Московской духовной академии Александр Кукушкин. Сейчас он преподает ораторское искусство и работает редактором на киностудии "Богослов".— Сама система и есть главное разочарование любого человека, который служит Церкви. Система — это набор всего мертвого, что есть в церковной жизни, казенного, чиновничьего. Это разочаровывает, но сама Церковь не система.

Системный отбор

Говоря о планах, будущие священники чаще всего рассуждают так: как Господь управит, так и будет. Человеку светскому, наслышанному о дорогих машинах священнослужителей и фантастических карьерах в церкви, сложно избавиться от впечатления, что семинаристы говорят с чужого голоса,— то, что подобает. Если вы "чужой", будьте готовы к настороженности, спрашивая о земном. Беседа не обойдется без цитирования святых отцов, даже если собеседник юн, а разговор идет о вещах житейских. Однако дело тут не только в духовном снобизме, но и в культурном коде, отличном от светского. Потому ректор архиепископ Петергофский Амвросий в беседе с корреспондентом "Огонька" заступается за подопечных: цитирование святых отцов — правило духовной жизни. Не должен христианин открывать себя, как флакон, всем подряд.

Дети священников, поповичи,— отдельная многочисленная группа семинаристов. Часто сыновья сразу после школы идут по стопам отца-священника по инерции или из страха ослушаться. Понять, по адресу абитуриент пришел или ошибся и по силам ли ему служение, должна приемная комиссия во главе с ректором академии.

Сам владыка рассказывает о своем пути: "Я воспитывался в Московской духовной академии в Троице-Сергиевой лавре. Она замкнута, как монастырь. В Москву ездили только с хором на церковные праздники. Я поступил в 21 год, а когда через 9 лет вышел из академии и приехал в Сретенский монастырь, то, оказавшись хоть и в монастыре, но в центре Москвы, понял, что попал в совершенно иной мир. Пришлось заново учиться общаться с людьми, впервые столкнулся с компьютером и интернетом".

После окончания академии некоторые идут на приход. Кто-то принимает монашество, занимается наукой, преподает или продолжает образование в светском вузе. Выпускники могут быть и священниками, и диаконами, но больше половины — чтецы. Чтец — чин низшего клира, первая степень служения в церкви. В чтецы постригают на 3-4-м курсе.

Выпускников Санкт-Петербургской православной духовной академии (СПбПДА) ждет распределение на два года. В этом году многих направят в Забайкалье, Сибирь, Хакасию, на Дальний Восток и Крайний Север. Такое жесткое распределение впервые, ранее посылали всех в епархию, которая направила на обучение, то есть домой. Если молодой человек откажется поехать по распределению, не получит диплом.

Условная карьера

— У всех разные истории поступления,— объясняет 30-летний аспирант СПбПДА Петр Филонов, диакон храма Воскресения Христова в Шушарах.— Знаю человека, который пришел к вере, а потом поступил к нам под влиянием тренера по боксу. Я сын священника. Но родители советовали вначале посмотреть жизнь, получить образование и только после этого поступать в семинарию. "Карьера" в отношении белого духовенства — понятие очень условное. С одной стороны, есть только степени диакона и священника, с другой — стремление занять более высокую ступеньку в лестнице материального благополучия противоречит самому духу служения Богу. У меня нет карьеристских стремлений.

Петр после школы метался, не зная, куда пойти. Недолго учился в Технологическом институте, окончив лицей, стал бухгалтером. Уже после этого поступил в семинарию. Уверенности в правильности поступка не было, несмотря на то, что верует с детства. Когда прочитал слова Иоанна Златоуста: "Я не думаю, что священнику легче спастись, чем мирянину,— ему это сделать намного сложнее", испугался — не слишком ли высокое служение выбрал. Решил, что будет просто преподавателем. Однако сейчас он рукоположен и учится в аспирантуре.

Андрей Шаховской занимается фотографией и редактирует сайты. Через год планирует поступать в семинарию. Родители не атеисты, но решение сына не понимают.

— Мне 27 — самое подходящее время для осознанного студенчества,— объясняет Андрей.— Четыре года назад я пришел к причастию, и с этих пор начинается мой "церковный стаж". После окончания вуза помогал в алтаре храма. Я все более утверждался в том, что священство — мой путь. К тому же сегодня священник — это необычайно востребованная "профессия". В храм стали приходить интеллектуальная молодежь и успешные люди, с которыми необходимо работать, но священников сегодня на приходах очень не хватает... Я принимаю свое желание идти по духовному пути со всей серьезностью, но допускаю, что многое мне придумалось.

По стопам отца

— Это психбольница, а нам дальше! — направляет меня лучезарный юноша в подряснике. Когда мы встретились, я, было, решила, что он прилетел, аки херувим, но облако одеколона и звонящий мобильный сделали моего провожатого более материальным. Николаю Аринушкину 22 года, оканчивает 3-й курс бакалавриата. В Петербург приехал из деревни под Липецком.

После экскурсии по главному корпусу — с внутренним храмом и аудиториями — мы подходим к неприметному зданию лазарета. Там офис редакции академии, в которой трудится Коля. Работа корреспондентом освобождает его от других послушаний и оплачивается. Деньги молодой человек посылает домой. В его аудиозаписях Моцарт и духовные песнопения соседствуют с "Прощанием славянки". Время на чтение выкраивает ночами. Лермонтова, как и положено романтику, любит особо. Когда выдается минута, выходит на пробежку, каток, в парк, иногда на концерты. Играет в футбол и живо интересуется, за кого болею я.

— Думал, в семинарии будет скукотища,— смеется парень.— Но когда поступил, сразу захватила учеба! Открылись огромные возможности. Я стал работать в пресс-службе академии. Через несколько дней уезжаю в Америку по программе церковного взаимодействия. Разные возможности посылаются мне одна за другой. Наша семья бедная, потому я никогда не мог представить что, будучи студентом, побываю в Европе и США. Хочу материально помогать людям, пока не чувствую, что могу помочь им духовно. Я еще очень слаб и неопытен. Я бы хотел работать в сфере международных отношений — церковных, светских.

Родился Коля в многодетной священнической семье, его сестры тоже учатся в семинарии (девушек берут на иконописное и регентское отделения). В 18 ушел в армию. Армия помогла повзрослеть и закалила характер. Силы справиться с унижениями от "дедов" и одиночеством парень искал в вере. Мечтал после армии поступить в военное училище без экзаменов, но отец был против, а воля родителей — закон. Коля до сих пор вздыхает, когда видит ребят в форме.

Широкие возможности, которые открылись перед молодым человеком, не оттесняют прозы жизни: он знает, что должен помочь отцу достроить родной дом и восстановить храм, а значит, надо думать о том, как зарабатывать. После бакалавриата Николаю скорее всего придется искать работу и продолжать обучение заочно.

Пастырь для неформалов

Косой пробор, модная оправа и манеры ученика элитного колледжа. Говоря о семинарии, этот денди превращается в пассионария.

— Я вышел из хипстерской среды,— начал рассказ в кафе Михаил Проходцев.— Видимо, это и будет моя будущая паства... Мне повезло получить прививку веры с детства, я из верующей семьи. Господь — Вода Живая, а мои сверстники часто бегают от колодца к колодцу, вот и не могут напиться. Ребятам — а среди них много ищущих, думающих — нужна опора под ногами. Но когда речь с этими ребятами заходит о Библии, такой интерес просыпается! Звучит пафосно, но они ждут своего пастыря, близкого по духу и возрасту. В школе я слушал панк-рок, носил косуху в булавках. Поступив сюда, сменил толстовку на белую рубашку с галстуком. Белая рубашка и подрясник — обязательная форма. Если кто-то гладить не умеет, в общежитии научится. Знаете, что меня удивило в семинарии? Здесь все постоянно учатся! Нас учат чуткости духовной и человеческой. Друг к другу многие обращаются "брат" и "отец". Часто один подходит к другому: "Брат, прости, я тебе позавидовал!" Это очень трогательно. Если один не врубается в предмет, другой спокойно может ему объяснять неделю, пока не будет результата... Посмотрел недавно "Исход" — смеялся. Забавный боевичок. С Библией общего мало. Мое свободное время — это велопрогулка за городом или поход в театр. Читаю больше духовную литературу. Но недавно освежил в памяти "Отцов и детей". Из героев мне ближе Павел Петрович. Классный мужик — такой педант! Придерживается старых порядков, что мне близко, в том числе и в политике.

Михаилу 26 лет. Окончил в родном Мурманске мореходное училище, стал радиоинженером. Ходил в море. В 19 лет стал иподьяконом архиепископа. Постепенно пришел к мысли поступить в семинарию. Так год назад стал семинаристом СПбПДА — пришел сразу на 3-й курс. До этого работал арт-директором в книжном салоне. Друзья к карьерному виражу Михаила отнеслись по-разному. Кто-то решил, что он спятил. А кто-то заинтересовался мотивацией. Эту группу Миша называет "жаждущими источника". В семинарии он обеспечивает подзвучку богослужений. Для души сочиняет музыку и выкладывает на своем сайте. Мечтает записать несколько композиций, в которых отразит впечатление от Книги Бытия. Параллельно с семинарией учится на звукорежиссера, служит алтарником при храме РГПУ им. Герцена. Считает, много времени потратил на то, чтобы найти свою генеральную линию. В общем, образцовый студент с впечатляющим послужным списком духовных доблестей. В планах — аспирантура и преподавание литургики.

Горней тропой

Он образован и независим: слово "свобода" во время беседы повторяет рефреном. Отец Афанасий встретил меня у входа в главный корпус. Издалека он кажется старше, хотя ему нет и 30. В миру его звали Михаилом. Рос в русско-еврейской семье, далекой от религии. Предки были раввинами. Михаил принял крещение, причем по собственному желанию, в 7 лет. В юности играл в рок-группе. Молодой человек окончил бакалавриат Политеха по специализации "Наноструктурные материалы и технологии". Учился на физико-техническом факультете, основанном Жоресом Алферовым. Но ушел по собственному желанию. Поступил в семинарию. Проректор отговаривал от отчисления, но молодой человек решил твердо. Бытийных вопросов было много, а наука ответов не давала. Три года назад принял постриг, к которому готовился с момента поступления. Сегодня отец Афанасий технический редактор сайта СПбПДА.

— У нас в семье был принцип свободы,— вспоминает мой собеседник.— "Ты можешь испытать все, но будь готов к ответственности!" Папа некрещеный, а мама покрестилась недавно. Дедушка с бабушкой работали в Институте ядерной физики. Я тоже планировал заниматься наукой. А сейчас думаю, это были поиски того, чего в душе не хватало. Сказано: если нужно проверить ценность идеи, поставь перед ней вопрос о смерти. Если то, что ты оцениваешь, решает этот вопрос, оно того стоит. Вера дает ответ. Наука — нет. Я много читал, заинтересовался иудаизмом — искал Бога. Было много непонимания. Иудей апостол Павел был готов стать "анафемой" ради того, чтобы его соплеменники уверовали во Христа. Человек не должен ограничивать себя чувством крови, принимая религию. Кем я себя считаю? Человеком, стремящимся стать богом. Все призваны к обожению, к тому, чтобы стать святыми.

Родственников духовный выбор молодого человека озадачил, но "отщепенца" никто не упрекнул. По светской жизни не тоскует, но изредка встречается с друзьями и родственниками.

— Бывает, скучаю по университету. Там была атмосфера свободы и творчества, близкие люди. Но и здесь близкие мне люди! Я ничего не потерял. Терзания и сомнения бывают до сих пор. Но я их преодолеваю. К постригу готовился еще до поступления. О своем выборе не жалею. Очень трудно справиться с психологической привязанностью к людям и понять, что на самом деле ты нужен только Богу. В русской культуре так сложилось, что, даже постригаясь в монашество, человек сохраняет чрезмерную связь с семьей. У монаха должно быть одинаково положительное отношение ко всем людям, и это не равнодушие.

Соблазны и счастье земное

Противостоять искушениям юному христианину непросто. Вот и бакалавр Коля Аринушкин откровенно признается, что с собой бороться приходится ежедневно. Заходишь в интернет — а там соблазнительная реклама... Надо бороться с соблазном! В семинарии бесплатный Wi-Fi, но во время лекций интернет отключают, чтобы студенты не увлекались играми в гаджетах. Практически у всех есть аккаунты в соцсетях, кроме монашествующих.

Семинаристы, как и светские молодые люди, знакомятся в кафе, через соцсети или друзей. Но самые популярные союзы — с одноклассницами и "местными" девушками (регентское и иконописное отделения). Сокурсницы — потенциальные матушки. Встречаться девушки опасаются: а вдруг не сложатся отношения, а репутация будет подпорчена. Выбор супруги не прост, так как жениться будущему священнику дозволено лишь раз. Невеста должна быть верующей. Молодые люди просят благословения не только у родителей, но и у владыки. Соответственно избранница должна понравиться всем, иначе... Трагические истории, когда семинарист отказывается от любимой, но не воцерковленной, увы, встречаются.

Иван Берташ — сын священника, окончил 1-й курс Смоленской семинарии. У 26-летнего парня много знакомых сверстниц. Но связать свою жизнь с кем-либо он не готов и задумывается о постриге. А вот Николай Аринушкин в монахи не собирается. Мечтает о крепкой семье, но невесты пока нет. Он встречался с девушкой, но не сложилось... А хочется найти идеал! Идеал высок и предсказуем: красивая добродетельная девственница.

У Петра Филонова хрестоматийный случай: отец — священник, жена тоже училась в духовной школе... О поисках и воле провидения он говорит так:

— Я очень стеснялся девушек, практически не мог с ними разговаривать, даже если они мне нравились. А в семинарии меня назначили электриком — пришлось преодолевать свою застенчивость. В 20 лет я попросил у родителей благословения на поиски невесты. Искал, молился, переживал. Прошло 5 лет. Как-то я возвращался с курсов экскурсоводов с девушкой с иконописного отделения. Как будто что-то родное откликнулось, но, увы, в тот момент я был влюблен. Время шло. На одной из служб читали Евангелие про апостола Петра... Помните, как он невод не в те воды бросал? И подумал: не там я ищу! Я стремился найти супругу, которая бы умела петь. Вот и искал среди девушек-регентов, а на других не смотрел. Вспомнил ту девочку. Сложилось!

Для системы все, кто к ней причастен,— это ее стадо. Она ревниво охраняет свои тайны и печется о мифе непогрешимости агнцев. Потому то, какой увидят семью "чужие", вызывает тревогу "домашних"... Как и в любой школе, в семинарии есть свои недуги. Перечислять их нужды нет. Несмотря на попытки жить по заповедям, каждый, живя в общежитии, знает подноготную другого.

— Священник должен быть сильным человеком,— объясняет владыка Амвросий.— И если с первых лет обучения кто-то проявляет слабость, возникает вопрос: сможет ли он быть отцом для паствы. Носитель сана — обычный человек, с такими же грехами, как у всех. Но пусть юношеский романтизм будет как можно дольше!