Дмитрий Косырев: что последует за биржевым крахом в Китае

Сейчас, когда обвал китайского фондового рынка уже явно позади (колебания — да, возможны), пришло время выводов

Дмитрий Косырев

Но сначала о масштабах несчастья. Почти год курс буквально всех китайских акций на биржах в Шанхае, Шэньчжэне и т.д. рос без перерыва. Потом, начиная с 12 июня, падал и падал. 7 июля китайским властям удалось остановить обвал (как раз в момент прибытия Си Цзиньпина в Уфу на саммиты БРИКС и ШОС). Дальше начался рост, точнее — восстановление. Но на пике падения рынок потерял более 3 трлн долларов (по оценкам аналитиков Гонконга — 1,45 трлн). Кстати, обвал 2008 года в том же Китае был куда хуже (70 процентов), и ничего, выжили.

Посмотрим, однако, кто и что потерял в этот раз. Можно, конечно, сказать, что перед нами пустые цифры, а не деньги как таковые. Если вы были уверены, что можете продать свой бизнес за 2 млрд, а теперь продадите его только за миллиард, это не совсем то же, как если бы у вас со счетов увели деньги: так?

Но суть несчастья в том, что пострадали не только брокеры или компании с их капитализацией и индикаторами, а прежде всего представители среднего класса Китая. Оценки такие: 80 процентов городского населения страны держат те или иные деньги в акциях, прямо или через паевые фонды. А на пике биржевого бума 8,8 процента китайских семей начали играть на бирже напрямую. Это новый феномен. Люди потеряли сбережения.

Хуже того, многие частные лица играли на бирже в кредит, и банки с радостью давали им на это деньги: по оценкам, до 400 млрд долларов. Так вот, это уже не пустые цифры на экранах, если вы вложили 10 тысяч заемных долларов, потом в панике продали акции за 7 тысяч (при потерях рынка в 30 процентов) и еще должны отдавать банку кредит с процентами.

Понятно, что в США, где сколько угодно желающих порадоваться любым проблемам Китая и предсказать ему полный провал, аналитики не скрывают радости от случившегося. Но даже и с поправкой на эту реальность следует внимательно отнестись к такой, например, публикации "Нью-Йорк таймс": "Падение фондового рынка подрывает положение компартии".

Понятно, что любимая тема американцев — что в Китае коммунистический режим, автократия вместо демократии и т.д. Также понятно, что от коммунизма в этой стране ничего не осталось и биржевые игры китайцев, одной из самых азартных наций в мире,— лишнее тому доказательство. Наконец, опытным по части капитализма людям ясно, что биржа — это дело профессионалов (да и они там проваливаются), а когда в игру втягиваются посторонние, получается — как в данном случае — китайский вариант МММ.

Но дело в том, что власти Китая действительно к этой истории причастны. Они усиленно подогревали не только биржевой бум, а именно участие в нем "просто китайцев". И та же злобно-радостная статья американской газеты с удовольствием перечисляет все заявления, сделанные на эту тему, например, главой китайского Центробанка, не говоря о медиапропагандистах. Они звали людей инвестировать в биржу.

Власть в Китае явно ошиблась. Курс на привлечение сбережений среднего класса на фондовый рынок — это была большая политика. Известно, что уже несколько лет Пекин постепенно отходит от модели развития, ориентированной на экспорт и развитие производства, вместо этого рассчитывая, что ВВП будет расти на внутреннем спросе. Когда люди знают, что их сбережения приносят доход, превышающий тот, что они получат в банках, они чувствуют себя богаче и тратят больше денег, ускоряя таким образом экономику.

В итоге — перестарались и поспешили. То есть перед нами и правда серьезное событие, которое поведет к пересмотру много чего в китайской модели развития, не говоря о политике. Кого-то уволят, какие-то деньги будут потеряны для банков и экономики, какие-то планы отложатся.

И еще будут сделаны определенные выводы глобального масштаба. В той ситуации, которая сложилась в мире, Китай вряд ли не заметит, что безоговорочное участие в мировой финансовой системе по тем правилам, которые в ней сложились, делает его уязвимым для неожиданных атак.

Понятно, что обвинить иностранных биржевых спекулянтов в том, что они воспользовались перегревом китайского фондового рынка и обвалили его,— это как бы дурной тон. Хотя фактов насчет этого уже немало, и главное — что в них верит китайское интернет-сообщество (не снимающее с властей вину за то, что они не убереглись).

Здесь надо учитывать особенности китайского общества, которое со времен Конфуция не очень верит в то, что индивидуум отвечает сам за себя. Люди в Китае и в Азии вообще — всегда часть чего-то целого, социума, связанного разными отношениями, и там нельзя говорить, что люди сами виноваты, а власть не была обязана что-либо делать для их спасения. Отныне инвесторы в Китае будут осторожнее и профессиональнее. Кто-то ответит за случившееся, но как насчет лозунга "биржу — к ответу"?

Давайте вспомним уроки недавнего прошлого. Хотя бы азиатский валютный кризис 1997-1999 годов, когда понесся вниз курс валют стран Юго-Восточной Азии, стран, экономически более чем здоровых. "Внешний фактор" там был налицо.

Во-первых, соседей спас тогда Китай, создав с их участием региональный валютный резерв. Кстати, нечто подобное делает сейчас БРИКС, договорившись в Уфе насчет пула условных резервов. Но то валюта, а как быть с акциями?

А во-вторых, главный герой той истории 90-х, премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад, человек, спасший свою страну от кризиса, высказал нечто немыслимое: торговать валютами на бирже нельзя. И как же над ним издевались сторонники догмы о том, что рынок всегда прав! А вот сейчас, наблюдая за происходящим в мире, допускаешь, что невозможное возможно. В том числе и пересмотр идеи о том, что капиталы должны свободно двигаться по всему миру, руша по дороге экономики больших и малых государств, если те зазеваются или им не повезет.

В конце концов, каким был один из уроков кризиса 2008 (да и 1997-го, не говоря о 1929-м) года? А вот каким: революция в сфере информатики превращает биржи и рынки, детище XIX века, в угрозу благосостоянию всего мира. Финансы, вообще-то, изначально считались сферой, обслуживающей реальную экономику, а превратилась она... По итогам 2008 года попытались создать "мировое политбюро", "группу 20", куда вошел Китай и прочие страны БРИКС. Общая идея ее работы пока что была — обо всем договариваться, не раскачивать лодку. Но лодка качается все сильнее, примеры тому — Украина, Греция, события на Ближнем Востоке, растущая в США паника из-за того, что первой державой мира по совокупности факторов вот-вот будет Китай.

Каким будет ответ Китая на урок, полученный от биржевого краха лета 2015 года? Напомним, "азиатский кризис" 1997-го был задавлен благодаря тому, что Азии удалось частично автономизироваться от мировой валютной системы и найти иные способы защиты от нее. И что будет сейчас — два мира, две фондовые биржи? Или что-то другое?