Александр Домрин о том, зачем понадобилось доводить процесс до голосования: «Знаете, есть такое понятие в международном праве, как скрытое вето. Что такое скрытое вето? Это только ведь на поверхности было 13 вето, вынесенных Россией с 1991 года, или 14 Соединенными Штатами. До этого много было случаев, когда откровенно совершенно постоянные члены Совета безопасности говорили своим партнерам, так сказать, бледнолицым братьям: ребята, товарищи, не пройдет голосование, мы будем вето накладывать, поэтому давайте или меняйте резолюцию, или снимайте вопрос. Это абсолютно понятная практика, скрытое вето используется более часто, чем открытое, чем официальное. Это как ты поймал шпиона, ты обнаружил шпиона, у тебя есть два варианта, но ты его уже нашел, пусть сидит и работает, ты уже знаешь, поставь за ним наружку, он тебе уже особого вреда не принесет. Или давай устраивать скандал, давай устраивать цирк, зоопарк с его депортацией, и в ответ ты получишь своих собственных шпионов. Вот это разница между скрытым вето и открытым вето. Конечно, скрытое вето — это вариант, который используется более часто. И Россия пыталась это использовать с самого начала, вы помните, не получилось. Значит, пришлось использовать открытое вето. И это дальнейший подрыв имиджа России, потому что если кто-то голосует против попытки создания международного трибунала, то есть ощущение, что кто-то не хочет, чтобы правда была раскрыта, а это получается Россия. И, конечно, не было хорошего варианта для России, только плохой и очень плохой. Выбрали лучший из худших».

О том, можно ли наказать виновных в обход создания трибунала: «Есть один из этих вариантов, который может быть реализован, но только не в случае Генассамблеи. Резолюции Генассамблеи имеют только рекомендательный характер. Конечно, когда против тебя голосует Генеральная ассамблея, это всегда неприятно, но, тем не менее, это никаких обязательств на тебя не накладывает. Вы вспомните, ведь пару недель назад несколько родственников жертв этой чудовищной катастрофы обратились в суд, причем в американский суд, в Чикаго против Гиркина-Стрелкова с конкретным иском. В принципе, международное право это позволяет делать. Когда возникает такая ситуация, когда совершаются абсолютно чудовищные ситуации, пытки, лишения жизни, рабство, геноцид, когда это происходит даже не с гражданами Соединенных Штатов и за пределами Соединенных Штатов, тем не менее, в американские суды можно обращаться с такого рода исками. Был прецедент, это прецедент начала 80-х годов, когда семья из Парагвая, один из членов которой был замучен в Парагвае, обратилась с иском в Соединенные Штаты против этого виновного человека в Парагвае, и Соединенные Штаты приняли такой иск. То есть, в принципе, это возможно. И это единственный с моей точки зрения возможный вариант».