Корреспондент “Ъ” поучаствовал в общественной борьбе с пьянством

Люди в России любят выпить, а коротким московским летом особенно приятно делать это не дома или в баре, а на улице — в своем дворе или ближайшем сквере. Законодательные запреты и санкции (сейчас за распитие пива на улице полагается штраф от 500 до 1,5 тыс. руб., а появление в состоянии опьянения в виде, оскорбляющем человеческое достоинство, может закончиться административным арестом на 15 суток) не останавливают любителей выпить на лавочке. Как выяснил “Ъ”, это беспокоит не только участковых полицейских. Оказалось, что столичные дворы и парки патрулирует масса активистов и целый спектр общественных организаций. Корреспондент “Ъ” нынешним летом искал в Москве трезвые дворы в неравнодушной компании партийных и беспартийных сограждан.

«Дворы — это не кабак»

«Трезвые дворы» — организацию с таким названием основал в прошлом году москвич Эдвард Закиров. Он последовал примеру челябинца Антона Худякова, чьи акции наделали немало шума в интернете. Участники челябинской организации ходят в рейды и делают строгие внушения тем, кто распивает спиртное во дворе. Все это они снимают на камеру и выкладывают в соцсети и на YouTube. Через некоторое время подобные объединения-клоны появились в других городах, в том числе в Москве. По субботам Эдвард Закиров с группой единомышленников числом примерно человек десять ходит по дворам и скверам — каждый раз в новом районе: от относительно благополучных окрестностей метро «Парк культуры» до окраин где-нибудь в Марьино. Находят тех, кто выпивает или курит, и вежливо объясняют им, что в общественных местах это делать запрещено. Просят убрать спиртное или выбросить сигарету. Если нарушители ведут себя агрессивно, участники рейда вызывают полицию. За несколько часов патруль успевает встретить несколько компаний «лавочников» или «зомби» — так в зависимости от состояния оппонентов именуют их добровольцы. Как и их уральские единомышленники, парни Эдварда Закирова записывают все разговоры на видео и выкладывают в интернет: пьяницам стыдно, а борцам за трезвость проще доказать, что с их стороны не было никаких нарушений закона.

«Закон не запрещает гражданам наблюдать и фиксировать правонарушения,— говорит адвокат Антон Шальков.— Как раз наоборот, все, что может сделать человек в таком случае,— это зафиксировать правонарушение и вызвать полицию. Это может сделать любой прохожий. Все остальное: применение силы, досмотр, задержание — уже прерогатива полиции, такие действия обычных людей могут подпасть под действие ст. 19.1 КоАП РФ, а в случае нанесения значительного вреда — даже Уголовного кодекса. Связываться с нарушителями себе дороже». По словам адвоката, активисты не имеют права отбирать спиртные напитки, делать замечания в грубой и нецензурной форме, угрожать и снимать крупным планом лица. Зато закон позволяет активистам делать устные замечания и снимать нарушителей общим планом: запрета на фото- и видеосъемку в общественных местах нет, поясняет господин Шальков: в данном случае объект съемки не сам человек, а правонарушение.

34-летний Эдвард Закиров работает гендиректором IT-компании со штатом больше 40 человек. Господин Закиров говорит, что задатки активиста у него появились еще в детстве. С 17 лет он старший по подъезду. В своем дворе он уже давно борется с пьянством: «Дворы — это не кабак, а место для отдыха и прогулок,— говорит он.— Пусть пьют в баре или дома, на улице это противозаконно, некрасиво, и мусора от них остается много».

Эксперты по неправительственным организациям не исключают, что таким образом во дворах больших городов может формироваться и расти российское гражданское общество, хотя некоторым из них в группах крепких ребят с убеждениями видится скрытая угроза. «Я ничего не имею против того, чтобы одни граждане призывали других к порядку,— говорит Александр Верховский, руководитель информационно-аналитического центра “Сова”.— Если они еще на это и тратятся, то и пусть — лишь бы не применяли насилие. К сожалению, риск при такой организованной деятельности всегда есть. Если ее осуществляют люди, связанные с какими-то радикальными группами, риск повышается».

Эдвард Закиров дает понять, что, хотя у части его соратников есть политические убеждения, его группа далека и от политики, и от насилия. Сам господин Закиров не выглядит угрожающе, но профессионально занимается кикбоксингом. Большинство его товарищей либо связаны с боевыми видами спорта, либо имеют опыт работы в силовых структурах — иногда и то, и другое сразу. Их готовность подкрепить слова делом, видимо, бросается в глаза. По словам Эдварда Закирова, до жестких конфликтов не доходит практически никогда: большая часть реагирует на замечания нормально и убирает спиртное и сигареты. Таких лояльных «лавочников» не снимают на видео. Господин Закиров отмечает, что никогда не бывает скандалов с мигрантами. Среди пьющих на лавочке во дворе прохладным вечером после рабочего дня они встречаются частенько, но всегда стараются вести себя подчеркнуто вежливо, сокрушаются, что оказались в неудобной ситуации, и даже извиняются. Драться обычно лезут свои: «80% москвичей ведут себя агрессивно: “Да мы тут живем, а вы кто такие?”»,— рассказывает Эдвард Закиров. Его товарищам приходилось видеть и ножи с бейсбольными битами, но боя они обычно избегают: говорят, что боятся перестараться и оказаться на скамье подсудимых, как это уже не раз бывало со спортсменами, применявшими свои навыки за пределами ринга. Господин Закиров во всех случаях предпочитает вызывать полицию: «Но сделать это иногда нелегко,— делится он.— Полицейские бесятся, говорят, что не могут выезжать на каждую компанию с пивом. Хотя есть районы, где полиция приезжает сразу».

«Полиция здесь ни при чем»

Общаться с полицией сложно отнюдь не всем борцам за трезвые дворы: некоторые из них базируются прямо в полицейском опорном пункте. Именно в этом месте начинается рейд активистов «Единой России» по дворам Нагатинского Затона. Хотя официально полиция не вмешивается в действия партийцев, мы вместе с ними заходим в кабинет участкового уполномоченного. Полицейский капитан поначалу неразговорчив, и вместо него на мои вопросы отвечает один из партийных волонтеров, представительный мужчина в коричневом свитере, говоривший с капитаном как старший и не пожелавший представиться. «Полиция вне политики,— назидательно повторяет и даже настаивает мужчина в свитере.— Полиция здесь ни при чем, это мы организовали». Как будто организовать штаб общественной акции в полицейском опорном пункте — самое обычное дело для Нагатинского Затона.

«Разговорить» участкового Евгения Пономаренко удается с третьей попытки, но он лишь подтверждает: «Мы напрямую никого не поддерживаем. В случае необходимости выезжаем. К нам может обратиться любой гражданин. Если такой рейд организует другая партия и понадобится наша помощь в рамках закона, мы так же будем выполнять свои обязанности».

«Народ и партия едины»

После шести часов вечера в пятницу в опорном пункте полиции №5 по Нагатинскому Затону собирается человек 20 активистов — в основном мужчины за 40, но есть и несколько женщин. Под наш разговор о полиции вне политики они допивают чай с конфетами в тесной комнате напротив кабинета участкового и надевают одинаковые куртки с партийной символикой «Единой России». На мой осторожный вопрос, обязательно ли для участия в рейде быть членом партии или среди них есть и просто неравнодушные граждане, суровые мужчины отвечают как-то уклончиво. Один из пожилых активистов машет рукой и говорит: «Все народ, все народ. И ходит в рейды народ, и предложил идею народ. Народ и партия едины».

Напомним, что еще в мае «Единая Россия» объявила о намерении собрать порядка 500–700 человек «спортивного телосложения» из «околобоевых братств» — таких организаций, как Союз десантников России, Ассоциация частных охранных предприятий, Союз ветеранов Вильнюсского и Рижского ОМОНа или «Офицеры России» (см. “Ъ” от 13 мая). В партии сразу заявили, что проект не имеет ничего общего с затеями типа «Антимайдана»: его участники не собираются подавлять ничьи протесты. Хотя сами организаторы считают, что собранные ими отряды могли бы патрулировать не только дворы, но и политические митинги, главная цель партийного патруля все же те, кто позволяет себе антисоциальное поведение на улице, например пьет или неправильно паркуется.

В итоге выясняется, что среди добровольцев, собравшихся в полицейском опорном пункте, беспартийных нет. «Я живу в этом районе, и мне не все равно, что в нем творится,— говорит член партии “Единая Россия” медработник Дмитрий Артамоненков.— Дело хорошее, я считаю, поэтому и участвую. Не все люди, к сожалению, законопослушные, поэтому приходится проводить такие рейды». Дмитрий объясняет, что при желании в рейд могут пойти и представители других партий, и даже вовсе аполитичные люди, но всем им придется надеть куртку с символикой «Единой России». «Представляясь, необходимо упоминать, что вы из “Единой России”,— объясняет депутат Мосгордумы Инна Святенко, руководитель партийного проекта “Безопасная столица”.— Все-таки это наша инициатива — мы хотим, чтобы никто не забывал, кто автор идеи. Но это, конечно, не главное, а главное, что мы намерены своей работой сделать наш город более безопасным». Госпожа Святенко внимательно следит за одеждой товарищей, например требует снять красные нарукавные повязки с надписью «Дружинник», которые надели некоторые из них: «Дружинники у нас отдельно, у нас тут партийный рейд».

Это несколько странно с точки зрения эффективности мероприятия, ведь у дружинника по закону есть полномочия, которые он может использовать при обнаружении правонарушения, например не давать нарушителю скрыться до приезда полиции. У обычного человека даже в куртке с надписью «Единая Россия» никаких полномочий нет: все, что он может,— это вызвать полицию и сообщить нарушителю о своей партийной принадлежности, если нарушитель, конечно, в состоянии что-то воспринимать. Организаторы говорят, что полицию вызывают в очень редких случаях, так что, похоже, рейд не сильно мешает нарушителям, не особенно беспокоит полицейских, но зато идет на пользу партии.

«Сейчас мы им покажем»

Перед выходом в рейд Инна Святенко проводит инструктаж, напоминая, что активисты должны руководствоваться КоАП РФ и Административным кодексом Москвы, выявлять хулиганство, распитие спиртных напитков, курение на некоторых объектах и некоторые другие правонарушения, например неправильную парковку или выгул собак в не предусмотренных для этого местах. Госпожа Святенко просит активистов быть вежливыми. По сути, вежливость — их единственное оружие: увидев людей с пивными банками, активисты могут только попросить их убрать. «Сейчас мы им покажем, пойдем их арестовывать»,— горячатся крепкие мужчины. «Никого арестовывать мы не будем»,— мягко, но настойчиво поясняет Инна Святенко.

На улице активисты разделяются на группы по четыре-пять человек. Первой «жертвой» нашего отряда становится компания людей лет 40, то есть примерно такого же возраста, как активисты. Двое мужчин и две женщины мирно и не особенно шумно общаются на лавочке у подъезда того же дома, в котором расположен полицейский опорный пункт. Зоркие активисты видят у них в руках пиво, а на лавочке бутылку с дешевой настойкой. Со стороны это выглядит, как если бы мужчины в партийных куртках были не прочь присоединиться к отдыхающим. Но один из активистов заводит формальную беседу о том, как нехорошо выпивать возле подъезда, и просит убрать напитки. Никаких эмоций никто не проявляет, но видно, что и тем и другим неловко: активисты сопровождают свое требование смущенным «пожалуйста». Отдыхающие сначала не понимают, что происходит, потом как-то вяло возмущаются, а потом просто прячут напитки — кто под кофту, кто под лавку. Похоже, этого достаточно патрулю. С чувством выполненного долга группа людей в синих куртках идет дальше на поиски нарушителей. Чувствуя, что драматургия теряется, участники рейда обращаются ко мне: «Это вы их смутили. Если бы не журналисты, они бы по-другому себя вели. Ну хоть спрятали пиво — и то хорошо. Нет, польза, конечно, есть, есть польза»,— убеждают себя активисты.

«Если участники рейдов не вызывают полицию, то эффективность их акции стремится к нулю и вряд ли имеет какую-то пользу, кроме пиара партии»,— заочно возражает им адвокат Антон Шальков. Член Общественной палаты России Антон Цветков менее критичен: «Полиции сейчас не хватает — ее как раз сокращают, так что люди для патрулей нужны. Не важно, что это партия, но большое значение имеет то, что люди ходят в форме: у нас в стране есть доверие к форме и к тому, что человек действует от организации, а не сам по себе. Они молодцы, что не боятся этим заниматься, не боятся вызвать гнев, возможно, их же избирателей. Может, их работа видна не сразу, но через какое-то время она принесет свои плоды: люди станут больше узнавать об их деятельности и станут меньше нарушать». Антон Цветков, председатель организации «Офицеры России», знает, о чем говорит: его НКО тоже имеет практику организации волонтерских рейдов. О «Трезвых дворах» Эдварда Закирова господин Цветков не слышал, но теоретически готов рассматривать их как союзников.

«Хорошие люди»

В Нагатино только что прошел дождь, и, несмотря на относительно теплый пятничный вечер, выпивающих на улицах немного. С проявлениями агрессии за час патруль так и не столкнулся: нарушители во всех случаях просто убирали банки и бутылки, а довольные активисты шли дальше.

Легкое раздражение их пьющих собеседников все же чувствовалось. «Я считаю, что они не имеют права вот так подходить к взрослым людям и говорить им, что им делать, а что нет,— говорит 28-летняя Анна, одна из “нарушителей”.— Они ведь не полиция. Я и без них знаю, что на улице пить запрещено. Лучше бы ловили грабителей, было бы больше пользы. Может, это и не очень хорошо — пить пиво на улице, но мне кажется, что от этого вреда гораздо меньше, чем от воровства или от наркоманов».

Уже перед возвращением на базу активисты застают у одного из подъездов группу местных жителей, соображающих на троих прямо из горла. Вокруг них пустые бутылки из-под пива и мусор, который легко принять за следы закуски. «Это не наше»,— сразу заявляют выпивающие. Они скромно прячут бутылку в пакет и обещают, что больше так не будут. Слышать такое от здоровенных лбов под 40 странно, но активистов это воодушевляет: один из них, мужчина в коричневом костюме — почему-то без партийной куртки, предлагает им тоже участвовать в рейдах: «Нам нужны такие хорошие люди, как вы. Давайте к нам, а мы закроем глаза на ваши бутылки». «Хорошие люди» идею поддержали и стали фотографировать партийных активистов на мобильный телефон. «Я поддерживаю мужиков»,— сказал, качаясь, Анатолий. «Вот мы бухаем, а понимаем, что некрасиво. У меня вискарь, кстати,— он показывает бутылку в пакете и тут же выпивает глоток, нелепо прячась за опорой козырька подъезда.— Щас в хату пойдем».

Дмитрий Антипченко