Монетарные власти Поднебесной девальвировали юань на 1,9%

Народный банк Китая девальвировал нацвалюту на рекордную за 20 лет величину. Регулятор понизил справочный курс юаня к доллару на 1,9%. Согласно новым правилам, курс юаня к доллару формируется от отметок ближайшего закрытия. В официальном пресс-релизе банка сообщается, что мера была одноразовой. В дальнейшем роль рыночных факторов в определении курса нацвалюты будет укрепляться. Финансовые власти Китая также пояснили, что сильный юань оказывал давление на экспорт. Главный экономист компании «Евроинвест» Владимир Рожанковский обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Алексеем Корнеевым.

— Чем был продиктован этот шаг? Новым подходом к формированию курса или экспортными проблемами?

— Я думаю, экспортными проблемами плюс неудачей, и это уже надо говорить теперь, наверное, во всеуслышание, программы Си Цзиньпиня по переориентации китайской экономики с экспортоориентированного направления на превалирование внутреннего спроса и урбанизации. За то время, что Си Цзиньпин находится у власти, каких-то явных процессов, которые бы указывали на возможность такой переориентации, в Китае нет.

Кроме того, Китай достаточно серьезно обидели в МВФ, сказав, что, несмотря на повышение его взносов в этот фонд, его доля в МВФ увеличиваться не будет. Китай это воспринял как конкретный намек на то, что ведущие нации будут препятствовать проникновению юаня в мировую финансовую систему.

То есть не дадут возможности сделать юань одной из резервных валют. Эта совокупность факторов, не один какой-то из этих факторов, что неудачи с экспортом или неудача плана Си Цзиньпиня, или обида Китая на МВФ, но в совокупности это и сыграло роль.

Это, безусловно, демонстрационный маневр, это показательная вещь в большей мере, нежели материальная. 1,9% — это мизер. Посмотрите, как другие валюты девальвируются, я не хочу даже говорить про российский рубль, потому что эта тема уже всем набила оскомину, но даже если взять другие валюты, например, индонезийскую рупию, мексиканские песо, латиноамериканские валюты, возьмите хотя бы тот же аргентинский песо, там идет девальвация во всю, и никакие не 1,9%.

Китай просто дал понять всему миру, что та цель, которую они взяли в 1985 году и повторили уже в 2000-м, в 2005-м, если мне не изменяет память, на либерализацию юаня, то есть на то, чтобы юань стал полноценной конвентируемой плавающей валютой, она может быть просто отозвана. У Китая в отличие от других стран есть ресурсы на то, чтобы управлять своей валютой. Помните, как долго воевали предыдущий министр финансов США Гайтнер с китайским руководством? Они собирались Китаю присвоить почетное звание валютного манипулятора, еле-еле Китай разубедил их в этом. Сейчас возможно, что Америка может вновь из-за этих несчастных 2% вернется к обсуждению этого обидного прозвища «валютный манипулятор».

— Вы говорите, что это показательная мера. Значит ли это, что «показательная» синоним «одноразовая»?

— Официально, я даже читал в The Wall Street Journal, Китай подчеркивает, что это единоразовое действие, которое в будущем не повторится, что мы просто скорректировали юань до его справедливого уровня, а дальше он может даже укрепляться. Это все риторика. Все прекрасно понимают, что если один раз кто-то что-то сделал, то если серьезных эффектов впоследствии нет, а я думаю, что их не будет, то можно сделать это и второй, и третий, и десятый раз.

Я думаю, что Китай таким способом предупреждает, что у него есть возможность отозвать все свои предыдущие либеральные инициативы в отношении юаня, собственно говоря, объявить де-факто возобновившуюся валютную войну. Я думаю, что это следствие того, что сейчас происходит в мировой экономике и в мировой финансовой системе. Мы видим, что тут полная неразбериха, на одном единственном факторе укрепляется доллар, другие валюты падают, евро никак практически не реагирует на драму, которую мы видели полгода в Греции.

Эти все вещи человека, который склонен к размышлениям каким-то и выводам, уже давно настораживают и заставляют думать о том, что, как говорится, что-то здесь не так. Когда все играют краплеными картами, Китай дал понять, что у него тоже есть своя колода, очень симпатичная, и что он в кризисной ситуации не будет себя чем-либо ограничивать, тем более что юаню, как говорится, дали пинка и сказали, что вам еще пока рано становиться резервной валютой.

Это обидно, соответственно, реакция такого плана. Потом, конечно, было регулятору весьма непросто в последний месяц, в июле, когда была спекулятивная атака на китайские биржи, пострадали акции, много фондов вышло из Китая. Все это в совокупности, конечно, у китайского руководства породило определенную нервозность, которую он сейчас какими-то такими способами, я думаю, будет продолжать демонстрировать.

— Да, Владимир, в такой ситуации наш честный, слабый, как угодно его можно назвать, деревянный рубль в какую игру играет с крапленым юанем?

— У нас ничего крапленого нет. Мы, как младенцы, все у нас на виду. Когда нам что-то говорят, что у, скажем, регулятора есть некая программа по стабилизации чего-то, по таргетированию чего-то, то рынок уже правильно реагирует, он реагирует тем глубокомысленным молчанием, никаких нет ни комментариев, ничего вообще, даже в финансовой прессе. Но зато, когда рубль приличненько падает, он падает, скажем, даже на стабильной нефти, то раздается много всякого сарказма и в медиа, и в соцсетях, и так далее.

Вывод такой, что да, на сегодняшний момент, к сожалению, у нас управление курсообразованием рубля либо этой политики вообще нет, либо, если она есть, мы ведь так и не знаем, есть она или нет, может быть, кто-то другой знает, но я вот, например, не знаю, если она есть, то она, к сожалению, не работает. По этой причине, поскольку она не работает, стараются туда и не лезть, потому что, как говорится, может и руки оторвать.

Именно в этой ситуации мы сейчас и живем. Мое мнение — рубль в свободное плавание отпустили рано. Более того, это очень неудачно совпало с началом кризиса, который усугубился нашими геополитическими проблемами. Идея была, наверное, неплохая. Но если даже Китай сейчас показывает свой характер, то почему мы должны быть образцом финансово-монетарной демократии? Этот вопрос висит в воздухе, и вряд ли я на него или кто-то получим ответ, но люди все равно продолжают себе задавать.