ФМС России планирует запросить на содержание украинских беженцев дополнительные 2 млрд руб

Федеральная миграционная служба России планирует запросить на содержание украинских беженцев дополнительные 2 млрд руб. Правда, большинство приезжих c Украины вне зависимости от того, беженцы они или рядовые мигранты, жить за счет российского государства не хотят.

Вячеслав Козлов; Алексей Чернышев, Владивосток; Илья Барабанов

Дополнительные бюджетные средства ФМС потребовались в первую очередь на пункты временного размещения (ПВР), в которых уже около полутора лет живут приезжие с юго-востока Украины. Как правило, региональные власти превращают в ПВР гостиницы, санатории, пустующие пионерлагеря, общежития при вузах или предприятиях и т. д. Как заявили "Власти" в ФМС, сейчас ПВР есть в 69 регионах (всего 361 пункт), в которых размещено 20 359 человек. Именно на "социально-бытовое обслуживание" беженцев (на их содержание из бюджета тратится 800 руб. на человека в день) ФМС до конца 2015 года потребуются дополнительные 2 млрд руб. И это без учета уже выделенных денег: всего на нужды переселенцев в 2014-2015 годах правительство изыскало 10 млрд руб.

В России сегодня, по данным ФМС, чуть больше 1 млн украинских беженцев. В частном секторе размещено 561 901 человек. Только в жилых домах в приграничных с Украиной регионах — в первую очередь в Ростовской и Белгородской областях — живет 145 768 переселенцев. (В то же время на самой Украине, по данным Министерства социальной политики страны, на 10 августа 2015 года находилось 1 428 077 переселенцев или 1 118 319 семей из Донбасса и Крыма. 475 328 семей обратились за назначением пособия, 447 844 из них такая помощь назначена. Всего же получателям перечислено 1 900 000 000 гривен — порядка 5,6 млрд руб.)

Остальные беженцы с юго-востока Украины за то время, что находятся в России, никак о себе не заявили: они не оформляют ни временное убежище, ни статус беженца, ни разрешение на временное пребывание, ни вид на жительство, ни гражданство, не покупают они и трудовой патент. В мае прошлого года, когда в Россию хлынул поток беженцев, для граждан Украины был введен льготный режим пребывания, который фактически выводил их из-под действия миграционного законодательства.

Послабления позволяли всем приезжим с Украины работать в России без разрешительных документов и находиться в стране неограниченное время. Для тех, кто оформил в России временное убежище или статус беженца, послабления действовали напрямую, остальные приезжие с Украины пользовались введенной ФМС временной нормой. После окончания первых 90 суток, в течение которых мигрант должен был оформить свое пребывание в РФ, гражданам Украины автоматически предоставлялось на эти цели еще 90 суток — и так до бесконечности. Остальным приезжим из стран СНГ и государств с безвизовым режимом до начала 2015 года, чтобы остаться в России без оформления своего статуса, нужно было каждые 90 дней возвращаться на родину.

Льготы должны были закончиться 1 августа. Глава ФМС Константин Ромодановский не скрывал своего желания покончить с привилегированным положением приезжих с Украины. "Я надеюсь, никаких эксцессов не произойдет, и после 1 августа граждане Украины будут подлежать той же ответственности, что и все граждане стран СНГ",— заявил он в апреле 2015 года. Но от первоначальных планов в ФМС были вынуждены отказаться: в конце июля глава ведомства объявил, что для беженцев из Луганской и Донецкой областей послабления продлеваются, а остальным гражданам Украины власти предоставляют еще 90 суток для оформления документов. Если за это время приезжий не сможет оформить свое пребывание, он обязан покинуть страну. Причем пересесть на другой поезд и въехать обратно в Россию спустя несколько часов после пересечения границы, как раньше, уже не получится — с начала 2015 года действует норма, которая позволяет мигрантам находиться в России без оформления не более 90 суток в течение полугода.

Отсутствие какого бы то ни было контроля за сроками пребывания в РФ и активные боевые действия, вынуждавшие жителей юго-восточных областей Украины покидать свои дома, серьезно изменили миграционные потоки из соседней страны. Дошло до того, что переселенцы из Донецкой и Луганской областей сегодня составляют почти половину всех находящихся в России приезжих с Украины (их общая численность оценивается ФМС в 2,642 млн человек). Впрочем, сколько точно украинцев находится в России, неизвестно.

Украинцы востребованы на рынке труда. Им помогает высокий уровень общей и профессиональной грамотности по сравнению с мигрантами из других стран и знание русского языка

"Такого раньше не было,— рассказал "Власти" Александр Гриненвальд, управляющий инвестиционной компанией "Либра-максима", которая, в частности, занимается трудоустройством приезжих с Украины.— До начала боевых действий в Россию в основном ехали приезжие из центральных областей Украины, из Харькова и даже с запада страны. Юго-восток же, особенно Донецкая область, всегда был промышленным регионом, где много шахт и разного рода производств, там люди трудились и могли найти себе работу с нормальной зарплатой, поэтому необходимости куда-то ехать у них никогда не было. В менее богатом и благополучном с точки зрения трудоустройства центре и на западе Украины мобильность жителей куда выше".

Член правления киевского землячества России Алексей Григорович уточняет: до 2005-2008 годов в РФ среди мигрантов с Украины преобладали жители Луганской области (30%) и западных (50%) областей. "Сегодня же приезжие из восточных областей составляют 70% от общего количество мигрантов с Украины, выходцы из центральных областей — 10%, из западных и других областей тоже по 10%",— говорит он. По словам Григоровича, легально в РФ одновременно могут находиться от 750 тыс. до 1,3 млн граждан Украины. Без трудовых патентов и договоров с работодателями в России, по оценкам эксперта, работают от 400 тыс. до 500 тыс. приезжих с Украины. Остальные приезжие с Украины в экономической деятельности не участвуют — живут у родственников, лечатся или учатся.

Профессиональный состав в связи с потоком беженцев существенно не изменился. По словам Григоровича, в Россию на заработки в основном едут строители, учителя, врачи, работники торговли и сферы обслуживания, водители, программисты, артисты, журналисты, бывшие сотрудники силовых структур и "потенциальные (призывного возраста — от 18 до 55 лет) сотрудники силовых структур". Гриненвальд добавляет, что работу ищут еще сварщики и станочники, да и "в целом люди рабочих профессий". Доля мигрантов с Украины, которые устроились в торговле и строительстве, сейчас достигает около 25% от общего количество приезжих из соседней страны, рассказывает Григорович. Тех, кто нашел себя в сфере транспортных перевозок (в том числе устроился в такси или в общественный транспорт),— около 15%. Остальные задействованы в здравоохранении, нефте- и газодобывающих и других отраслях.

Украинцы востребованы на рынке труда. Им помогает высокий уровень общей и профессиональной грамотности по сравнению с мигрантами из других стран и знание русского языка. Среди украинских мигрантов порядка 60% имеют высшее и средне-специальное образование, говорит Григорович. "А если даже и без образования, то достаточно просто опытных специалистов,— отмечает Гриненвальд.— В целом из-за схожести образовательных и профессиональных стандартов, производственной базы и взаимозависимости экономик двух стран вопрос о том, может ли украинец заменить русского, для работодателя не стоит".

Труднее всего, по его словам, найти работу в России представителям интеллигенции и людям творческих профессий. "У меня был случай. Семейная пара бежала от войны, она — учительница музыки, интеллигентная женщина, попросила устроить ее на работу. Была вакансия — на мясокомбинате. Я ей сразу сказал: "Посмотрите на свои руки, у вас ничего не получится. Можете, конечно, попробовать, но параллельно ищите что-нибудь более подходящее". Не послушали, устроились — и через неделю убежали оттуда",— вспоминает Гриненвальд.

Юрий Третьяков из города Северодонецка Луганской области — классический пример трудового мигранта с восточной Украины. Электромонтер и специалист в сфере связи проработал по профессии около 20 лет, приехал в Москву в 2001 году, но подходящее место нашел не сразу. "Где я только не был: разгружал вагоны, склады, работал электриком, курьером, а потом случайно попал в компанию, которая обслуживает кондиционеры в ГУМе, там на какое-то время закрепился",— рассказывает он. Отработав в ГУМе несколько лет, Третьяков нашел работу по душе — в организации, устанавливающей и обслуживающей пожарные сигнализации: "Сначала я работал нелегально — у меня не было документов, а потом все оформил и легализовался. Теперь работаю по трудовому договору, а зарплату получаю на карточку". Весной 2014 года Третьяков с женой Татьяной, дочерью и внуком находились в Северодонецке, где у них квартира. В начале лета, сразу после начала обстрелов, вся семья уехала в Москву — "до лучших времен".

Очевидно, что денег государству мигранты приносят намного больше, чем государство тратит на них

Последние нововведения ФМС, касающиеся льготного периода пребывания беженцев в РФ, семью Третьяковых запутали. Татьяна Третьякова отказывается получать временное убежище или оформлять статус беженца, потому что опасается, что об этом узнают контролирующие Северодонецк украинские власти и выставят принадлежащую семье недвижимость на продажу. "Мы слышали, что власти для нас продлили льготный период. Но недавно мы сходили в ФМС, и там нам сказали, что я (как не имеющая статуса беженца.— "Власть") должна в течение 90 дней получить разрешение на работу или еще какой-нибудь документ, чтобы иметь возможность остаться. Меня это очень удивило, потому что я думала, что на приезжих из Луганской и Донецкой областей "обязаловка" не распространяется,— рассказывает Татьяна Третьякова.— При этом пересечь границу и сразу же на обратном поезде въехать в Россию, как я делала раньше, я тоже не могу. А на Украине ехать мне некуда. В Северодонецке хозяйничают вооруженные силы Украины, а у меня родственник в ополчении, поэтому я могу быть в списках на розыск, велика вероятность не вернуться. В общем, что делать не знаю".

Спикер Службы безопасности Украины Елена Гитлянская заверила "Власть", что Татьяне Третьяковой не стоит бояться возвращаться в Северодонецк: "Если человек не совершал преступлений, ему абсолютно ничего не угрожает. Это касается и родственников тех, кто взял в руки оружие. Более того, у нас принят специальный закон, в соответствии с которым человек, если он добровольно сложил оружие и тяжелых преступлений за ним не числится, попадает под амнистию и не привлекается к уголовной ответственности".

Юрий Третьяков работает, а параллельно следит за своим местом в живой очереди на получение вида на жительство в московской ФМС. "Надо два раза в день отмечаться — утром и днем. Контролировать очередь можно через "Вконтакте" или "Одноклассников". Я сейчас 74-й",— с гордостью заявляет он. По сравнению с прошлой попыткой — в какой-то момент он был в очереди 600-м — он отмечает заметный прогресс. Впрочем, положение в очереди — единственное, что радует Третьякова в бюрократической процедуре. "Оформить вид на жительство в Москве практически невозможно. Пока отстоишь свою очередь, твоя медицинская книжка, которую ты оформляешь для получения вида на жительство, прекращает действовать, и надо проходить все заново",— жалуется он.

Трудности с оформлением документов и квартирный вопрос — две главные проблемы беженцев с Украины. Ольга Журавлева вместе с мужем и двумя детьми приехала в Приморье, как и семья Третьяковых, из Северодонецка. Им повезло — удалось трудоустроиться официально и по специальности. Она работает научным сотрудником в Тихоокеанском научно-исследовательском рыбохозяйственном центре, муж — в одной из строительных компаний во Владивостоке. "Кто из беженцев действительно хочет найти работу в Приморье, тот ее найдет. Вопрос в том, что у многих нет необходимых документов, и приходится работать на неофициальной основе,— рассказывает Журавлева.— Что же касается жилья, то оно у нас осталось там, приходится обживаться заново. Снять для проживания однокомнатную квартиру здесь стоит не менее 15-17 тыс. руб. в месяц, двухкомнатную — от 20 тыс. руб. Мы это себе позволить не можем, живем всей семьей в комнате в общежитии, туалет и душ — в конце коридора. Такое жилье нам обходится в 10 тыс. руб.".

Ответственный секретарь Общественно-консультативного совета при столичном управлении ФМС Юрий Московский убежден, что беженцы для России полезны во всех отношениях. "Все эти люди так или иначе зарабатывают в России. Они приезжают, потом уезжают, поживут дома чуть-чуть — и снова возвращаются. Многие из них официально трудоустроены, платят налоги в России, плюс покупают патент (в столице он стоит 4 тыс. руб. в месяц). Очевидно, что денег государству мигранты приносят намного больше, чем государство тратит на них,— заявил он "Власти".— В США принято считать, что один человек за свою жизнь дает государству $2-3 млн чистой прибыли, а само государство тратит на подготовку профессионала порядка $100 тыс. Это очень приблизительные цифры, но они показательны: в Россию приехало очень много квалифицированной рабочей силы из соседнего государства, в подготовку которой не надо вкладываться. Естественно, Россия от этого выиграла".

Московский считает, что скорое окончание льготного периода пребывания для рядовых мигрантов из Украины, для России только плюс. Во-первых, по его мнению, "легализация мигрантов для государства — это всегда хорошо: и деньги, и возможность предупредить преступность". Во-вторых, по словам эксперта, тот, кто хочет работать в России, будет в ней работать, невзирая ни на какие преграды: "Человек либо оформится, либо приедет через полгода и, как и раньше, будет приносить доход государству". А в-третьих, "в Россию за последние полтора года приехало такое большое количество беженцев, что на этом фоне возможный отток приезжих из-за ужесточения миграционных правил будет не заметен".