Под эмбарго попали продукты еще из пяти стран

Россия расширила контрсанкции еще на пять стран. Соответствующее распоряжение подписал премьер Дмитрий Медведев. Запрет на ввоз продовольствия распространится на Албанию, Черногорию, Исландию, Лихтенштейн и Украину. Ограничения в адрес последней вступят в силу только после экономической ассоциации страны с ЕС. Дмитрий Медведев пояснил, что эти государства ранее присоединились к решению Евросоюза о продлении антироссийских санкций. Профессор Высшей школы экономики, ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН Алексей Портанский обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Маратом Кашиным.

— Согласитесь, решение вполне ожидаемое, все бы удивились, если бы Россия этого не сделала, как вы думаете?

— С одной стороны ожидаемо. С другой стороны, я не думаю, что все уж так ожидали такого решения, поскольку все-таки надо признать, что год наших контрсанкций особых результатов не принес.

— То есть это не конструктивно расширять санкции в ответ на санкции?

— По моему мнению, это шаг неконструктивный, и он мало что дает, ведь в самом начале расчет был на то, что европейские фермеры понесут значительный ущерб, тем самым они окажут воздействие на свои правительства, и правительства стран Евросоюза, скажем, могут изменить свою позицию в отношении антироссийских санкций. Но этого не случилось.

Не случилось, как мы недавно узнали, еще и потому, что за этот год Евросоюз не только не потерял от наших контрсанкций, но он смог нарастить даже продовольственный экспорт в другие страны. В целом он нарастил экспорт на 5%. Спрашивается, какой тогда смысл, если мы в целом никакого ущерба, никакого урона Евросоюзу не нанесли, значит, никакого политического эффекта, который мы ожидали, на который мы надеялись, мы не получили.

В то же время наш потребитель от этого понес очевидные потери, сколько бы ни говорилось у нас о перспективах и благах импортозамещения, от этого мы можем получить действительно какие-то позитивные результаты не скоро, но реальные негативные эффекты мы уже получили в виде роста цен, в виде инфляции и в виде ухудшения качества продуктов, о чем говорилось и на правительственном уровне в последние дни.

Это совершенно очевидный факт, поэтому, суммируя все это, вправе задаться вопросом, каков смысл сейчас в продолжении этих санкций и расширении их на новые страны.

— Как вы считаете, российские власти смогут когда-то публично признать, что эти контрсанкции не действуют, и европейские фермеры не несут никаких убытков в связи с ними?

— Я думаю, что в правительстве есть такая информация, и есть мнение за то, чтобы как-то сворачивать эти контрсанкции. Кстати, такие предложения высказывались еще, я помню, с конца декабря и в январе в ходе Гайдаровского форума, где участвовали и экономисты, и члены правительства. Там такие мнения высказывались. Но, похоже, в данный момент все-таки какие-то политические мотивы превалируют, поэтому мы и принимаем такое решение.

— В общем, да, либеральные экономисты всегда высказывают какие-то свои оценки, выносят на неких форумах, но ведь это же не отражается на государственной политике?

— Нет. Там участвовали не только либеральные экономисты, там участвовал, скажем, и премьер-министр, и министр финансов, и министр экономического развития, все они там участвовали. Они тоже каким-то образом признавали тот факт, что контрсанкции не достигают желаемого политического эффекта, а экономически очевиден совершенно негативный эффект.

Провозгласив курс на импортозамещение, естественно, было бы наивно ожидать, что результаты мы получим через несколько месяцев. Такого не бывает.

Чтобы наши аграрии запустили производство каких-то новых продуктов, вырастили урожай, скот чтобы вырос, нужны годы. Еще для этого нужны закупки нового оборудования и прочее. То есть эффект от импортозамещения не происходит в течение даже полугода или года. Для этого нужно много времени.

— Алексей Павлович, можно ли всерьез говорить о каких-то эффективных контрмерах, если речь идет об Албании, Исландии, Лихтенштейне? Какие товары мы получаем из этих стран? На ум приходит только исландская сельдь, что-то еще?

— Во-первых, я не думаю, что для тех стран, которые вы назвали, российский рынок является главным рынком. Например, для Украины российский рынок имеет большое значение, поэтому любые ограничения в торговле с Украиной сильно бьют по экономике Украины. Но если говорить об Албании, об Исландии, то, я цифры не знаю, но я уверен, что Россия занимает какие-то единицы процентов во внешнеторговом обороте этих государств. Поэтому вряд ли они от этого понесут серьезный ущерб.

— Давайте об Украине поговорим. Насколько велика вероятность вступления в силу документа об экономической ассоциации страны с ЕС? Ведь от этого Москва отталкивается, пугая Украину контрсанкциями. Если эта ассоциация случится, то тогда и санкции вступят в силу.

— Экономическая часть или точнее, если говорить о соглашении о зоне свободной торговли между Украиной и ЕС, должна вступить в силу с 1 января 2016 года, причем отсрочка на год произошла, собственно, по нашей просьбе, по нашей настоятельной просьбе. Мы говорили, что надо урегулировать еще целый ряд вопросов, и это действительно так. Украина является членом целого ряда соглашений, целый ряд, их порядка 400 в рамках СНГ. Примерно 40 из них являются весьма-весьма чувствительными. Нужно было время, чтобы выяснить, в какой степени Украина сможет выполнять взятые на себя обязательства в рамках этих соглашений внутри СНГ, вступая в зону свободной торговли с Евросоюзом.

Естественно, это время, год, достаточно для этого. Насколько я понимаю, обе стороны были настроены конструктивно, чтобы снять все вопросы по данной теме. И поэтому выступать с угрозами, что если это вступит все-таки, то мы применим какие-то санкции, мне кажется, для этого нет оснований. Мы же уже договорились, что мы решаем нерешенные вопросы в течение этого года. Соглашение между Украиной и Евросоюзом вступает в силу с 1 января 2016 года. Я не слышал о том, что мы еще раз поменяли свою позицию принципиально, и мы вообще не хотим, чтобы эта часть вступала в силу.

— Да, это очень странная история. Может быть, мы как-то неправильно толкуем эти слова, которые были произнесены Дмитрием Медведевым?

— Возможно. По крайней мере, такая договоренность была совершенно четко достигнута, что на год происходит отсрочка вступления в силу. Документы все подписаны. Украинская сторона и Евросоюз согласились под нажимом, можно сказать, Москвы отсрочить вступление в силу соглашения на год.

— Да, это публичная информация, все это было в новостях, все это прекрасно знают.

— Конечно. Еще раз вносить изменения сюда было бы странно, мягко говоря.