В Москве сыграет Дживан Гаспарян

гастроли world music

Армянский музыкант Дживан Гаспарян продолжает гастролировать, несмотря на солидный возраст — 86 лет. Эта цифра — главное, что нужно знать, когда пытаешься расспросить его по телефону о деталях предстоящего вступления. Корреспондент „Ъ“ позвонил на дачу дяде Дживану (мастер предпочитает такое обращение) и услышал глубокий красивый голос, почти такой же красивый, как звук инструмента — флейты из абрикосового дерева. Этот голос рассказывал, конечно, не столько о том, что спрашивали, сколько о том, о чем привык рассказывать.

Дживан Арамаисович с гордостью перечислял страны, в которых побывал за годы карьеры, причем, почему-то отдельный акцент делал на том, что его музыка нравится итальянцам. Ему в принципе было важно сообщить, что на его концерты ходят не только армяне и играет он не только армянскую музыку: «В Петербурге я играл два концерта — 70% итальянцы были, русские. Армяне пришли — билетов не было». А еще для него точно очень важно донести в разговоре уважение к России и российской музыке. Например, когда в Лондоне делали очередную экранизацию «Евгения Онегина», Дживан Гаспарян сымпровизировал «с чистого листа», и его партию сазу взяли в саундтрек, так же, как и партию, сыгранную другим музыкантом на балалайке.

На концертах Дживан Гаспарян играет музыку, созданную для многочисленных фильмов, в первую очередь из «Гладиатора», а также авторские произведения и армянскую классику. «Программа, конечно, меняется,— говорит Дживан Гаспарян, — У меня большой репертуар, я могу за один день сыграть пять концертов с разной программой». В разговоре вспоминаем молодого джазового пианиста из США Тиграна Хамасяна, который изучает старую армянскую музыку. Дядя Дживан высоко ценит талант молодого коллеги, но то ли в силу трудностей с русским языком, то ли из-за проблем с телефонной связью, он так и не смог толком объяснить, существует ли какая-то неисследованная армянская музыка на самом деле, и есть ли, куда копать: «Еще не все знают, что такое армянская музыка. Мы играем ее в настоящей, классической форме. Играем авторские вещи, народные, имровизации играем, свою музыку играем. Если армянскую музыку играть в современном стиле, чтобы нравилось не только старым людям, но и молодым, то, конечно, у этого есть перспектива и большой успех».

Самый острый вопрос тоже остался без ответа. Речь о безотказности дяди Дживана. В списке его коллабораций — не только Майкл Брук, Питер Гэбриел и Борис Гребенщиков, но и люди из другой части музыкального спектра — Ирина Аллегрова, Игорь Крутой, Владимир Пресняков.

«Дядя Дживан, а бывает, что отказваете? Кому вы в последний раз сказали “нет”?»

«Так вопрос не ставится. Никогда не было проблем. Я играю то, что нужно. Если ты хорошо играешь, всем понравится. Мне ноты дают — я играю. Но надо понимать, что ты играешь, для чего играешь, — о любви, о маме, о родине».

Похоже, он прекрасно понимает, что его скорбно-просветленный дудук — универсальная краска, которая подходит любой картине, так почему же отказывать тому, кто просит?

Дживан Гаспарян давно не выпускал новых альбомов и, кажется, для него эта тема вообще не важна. В разговоре вспомнил только, как однажды в Москве его попросили дать автограф на диске, который он впервые видел. Это был особый вид пиратской продукции. Дядя Дживан говорит, что это был не просто пиратский альбом — это был даже не его альбом, просто какой-то альбом, где играл дудук.

Ходят разговоры о совместной записи с Шарлем Азнавуром, и это наверняка была бы самая значительная запись в истории современной армянской музыки. Дядя Дживан говорит: «До сих пор не получилось. Но будем делать. Это хороший вариант для меня и для него». Говорит так, будто у них с 91-летним Азнавуром в запасе — все время мира.

А из всей своей дискографии Дживан Гаспарян больше всего ценит диски, записанные в Москве, в 1982 году. По его воспоминаниям, записывали «в церкви на улице Горького». У корреспондента „Ъ“ нет иных версий, что бы это могла быть за церковь, кроме Англиканской церкви в Вознесенском переулке, где во 2-й половине прошлого века базировалась студия звукозаписи фирмы «Мелодия». В любом случае, мастер с теплотой вспоминает, как после записи первого дубля сотрудники студии попросили ее директора дать более объемное помещение, чтобы звук вышел лучше.

Вопрос о недавних волнениях в Ереване Дживан Гаспарян словно пропускает мимо ушей и сразу переходит к разговору о геноциде 1915 года. Вспоминает о совместном концерте с Андреасом Фолленвайдером в Турции, о том, как их там принимали: «Турецкие ребята тоже хорошо понимают: 100 лет назад кто был виноват? Тот, кто убивал или тот, кто отдавал приказ? Для меня нет плохих и хороших наций — есть плохие и хорошие люди. Нация — это что такое? Это мафия! Но я не политик, я музыкант. Я просто играю на своей дудке».