Роман Широков о сборной России и «Спартаке»

Лидер сборной России и московского «Спартака» РОМАН ШИРОКОВ рассказал корреспонденту “Ъ” ПЕТРУ КУЗНЕЦОВУ об ожиданиях от решающей игры со Швецией, своем видении комплектования национальной команды, возвращении в «Спартак» и работе с Дмитрием Аленичевым, а также о решении проблем российского футбола.

— Нет ли ощущения нервозности перед матчем со сборной Швецией? Все-таки положение в группе отчаянное и уже нет права на ошибку.

— Ситуация в группе не в нашу пользу, но отчаяния нет. Пришел новый тренер, а это новые эмоции, к тому же играем на своем поле. Говорят, будет полный стадион. В этом плане все за нас. Нервозности тоже нет — у нас достаточно опытная команда. Скорее, наоборот, есть волнение, но позитивное — хочется, чтобы поскорее все началось.

— Понятно, что футболистов назначение Леонида Слуцкого на пост главного тренера сборной едва ли удивило. Это действительно лучший вариант на данный момент?

— На данный момент его кандидатура оптимальная, хотя вообще-то у нас есть из кого выбирать. За то время, что Леонид Викторович работает с ЦСКА, он и команда добились большого прогресса. Неудивительно, что ему доверили и сборную — настала пора обратиться к отечественному специалисту.

— Так получилось, что в сборной вы работали только с иностранными тренерами. Теперь вот российский специалист. Есть ли какие-то отличия?

— Не думаю, что здесь могут быть большие отличия. Хотя футболисты всегда могут подойти и поговорить с Леонидом Викторовичем, а он, в свою очередь, может посоветоваться с нами.

— То есть с Фабио Капелло такого контакта не было?

— С Капелло контакт был, но он более строг в общении с футболистами, даже просто в силу возраста. С Леонидом Слуцким же идет более раскрепощенное общение, он и по возрасту близок к нам.

— Показательно, что, когда Фабио Капелло хотел на прощание собрать команду в ресторане, к нему мало кто приехал.

— Спартаковцы хотели прийти, но не смогли, так как это был предыгровой день и мы заезжали в гостиницу. Нам предстоял первый домашний матч под руководством нового тренера. Думаю, Капелло все понял.

— Хорошо, это спартаковцы, но команда вообще не собралась...

— У ребят могли быть разные причины, но, насколько я знаю, те, кто оказался в Москве и был свободен, все пришли.

— Когда была мода на иностранных тренеров во главе сборной, считалось, что такой специалист более объективен и беспристрастен в выборе состава. Сейчас же опять получается тренер-совместитель, как ранее Олег Романцев и Валерий Газзаев.

— Та пора прошла. Сейчас наши тренеры набрались опыта, и у иностранных специалистов тоже. Кроме того, произошла смена тренерских поколений. И я считаю правильно, что российские тренеры занимают места иностранцев. Наши вполне готовы. Нужно двигаться вперед.

— Тогда было бы логично пригласить Александра Бородюка, который был ассистентом Гуса Хиддинка и Дика Адвоката.

— Логично, наверное. Насколько я знаю, Бородюк тоже был в списке кандидатов, но выбрали практикующего тренера.

— Просто раньше опасались, что тренер-совместитель будет тянуть своих.

— Я же говорю, что времена изменились — пришло новое поколение тренеров. Я даже не думаю на эту тему. Да и по составу сборной видно, что какому-то одному клубу предпочтений не отдавалось.

— Как раз по составу сборной. Насколько он предсказуем, может, вы бы кого-то еще позвали?

— На данный момент состав оптимальный. Хотя непривычно, что в нем нет Саши Самедова. Думаю, в дальнейшем он себя проявит настолько, что на следующий сбор его уже возьмут.

— Олега Кузьмина, кстати, чуть ли не впервые вызвали.

— Олег сейчас очень хорошо выглядит. И концовку прошлого сезона и начало нынешнего провел на уровне. Несмотря на возраст, его можно было уже давно привлечь.

— По нынешнему составу видно, что команда заточена под результат, который надо показать здесь и сейчас.

— Я вообще не понимаю, когда говорят, что в сборную России надо брать ребят на перспективу. Национальная команда должна добиваться результата. И этим все сказано.

— Фабио Капелло, вызывавший в том числе молодежь, результата не добился.

— Правильно. Не добился, потому что люди были не готовы выступать за национальную команду. Сборная — это всегда сливки конкретного вида спорта. За нее должны выступать только лучшие на данный момент.

— То есть в сборной не работает клубная система, когда приглашают молодых, чтобы их проверить и подтянуть.

— Можно взять нескольких перспективных ребят на товарищеские игры. Но не десять человек.

— Но сейчас и нескольких не взяли.

— Почему? Вот Саша Ерохин из «Урала».

— Ему 25 лет — совсем молодым не назовешь.

— Первый раз в сборной, достаточно молодой игрок. А кого тогда?

— Алексея Миранчука, например.

— Миранчук был в национальной команде. Возможно, даже готов играть за нее. Но сейчас он больше полезен молодежной сборной. Она тоже должна свои задачи решать.

— Просто у нас все говорят о необходимости готовить сборную к ЧМ-2018, а тут получается, что на перспективу вообще никого не взяли.

— В 2018 году будут работать с теми, кто будет лучше на тот момент. Возможно, через два месяца или через полгода кто-то еще себя проявит. И тренер будет вызывать их. Но национальная команда не поле для экспериментов.

— Вы-то планируете доиграть до домашнего чемпионата мира?

— Я-то планирую, но все зависит от того, как буду готов.

— По прошествии времени вы уже поняли, когда в сборной Капелло что-то надломилось? Был ведь позитивный отборочный турнир, где превзошли португальцев.

— Я не был на чемпионате мира, но, судя по тому, что произошло после, момент перелома — это именно первенство в Бразилии. У команды были большие ожидания, прежде всего от самой себя. Да и у общества тоже. Но в Бразилии не смогли себя проявить.

— Почему-то все считают, что мы там должны были сыграть лучше. А может мы просто выступили в свою силу?

— Не думаю. Мне кажется, мы выступили ниже своих возможностей. Просто команда не смогла проявить себя даже так, как она сама хотела. Все были какие-то закрепощенные, не показали той игры, в которую могли и хотели играть, той игры, которая была даже в отборочном турнире.

— А откуда эта закрепощенность?

— Я не знаю, что там произошло. В отборочных матчах все было по-другому.

— Игроки сборной Англии, где Фабио Капелло работал до России, говорили, что он очень жесткий тренер в плане внутреннего распорядка жизни команды. А на таком длительном турнире, как чемпионат мира, это проявляется особенно сильно.

— Возможно, возможно. Когда тебя никуда не пускают, это тоже давит психологически. Но, насколько я знаю, там (городок Иту, где была база россиян.— “Ъ”) и идти некуда было.

— Так специально же и выбирали...

— Может быть.

— По сравнению с Фабио Капелло Дмитрий Аленичев совершенно другой тренер?

— Да, хотя он и играл под руководством итальянца. Дмитрий Анатольевич более демократичный в плане внутреннего распорядка: не надо обязательно сидеть на одном месте и никуда не выходить. К нему всегда можно подойти, обсудить ситуацию, и он может принять решение в пользу игрока.

— Есть довольно твердое убеждение, что с российскими игроками надо вести себя строже.

— Я так не думаю. У нас давно никто не нарушал режим. Уже другие игроки. Все прекрасно понимают, что если ты будешь вести себя неправильно за пределами поля, то и на нем ничего не получится.

— В «Спартаке» кто-нибудь строит молодежь?

— Мы никому свое мнение не навязываем, но если видим, что игрок ведет себя неправильно, то мы ему об этом тактично говорим. Если он достаточно умный, то принимает критику и нормально перестраивается.

— «Мы» это кто?

— Дима Комбаров, Денис Глушаков, Артем Ребров, я, тот же Сердар Таски — словом, опытные ребята.

— Вопрос с возвращением в «Спартак» для вас решился после разговора с Дмитрием Аленичевым?

— По большому счету да.

— Но вы и с Муратом Якином общались, и он тоже убедил вас, что будете полезны команде. В чем разница между этими двумя разговорами?

— В разговоре с Муратом не чувствовал большой заинтересованности. А с Дмитрием Анатольевичем почувствовал ее практически сразу.

— Находясь в аренде в «Краснодаре», вы, кажется, сжигали все мосты. Думали тогда, что вернетесь в «Спартак»?

— Все зависело от обстоятельств. Если бы оставался Мурат, то смысла возвращаться не было бы. Пришел другой человек — и другие реалии появились.

— Приглашая Аленичева, «Спартак» объявил о существенных структурных изменениях. Было сказано, что в команду пришли профессионалы. По возвращении вы почувствовали какие-то перемены?

— Профессионалы и до этого работали. Просто пришли люди, которые живут «Спартаком». Тот же Егор Титов. Что бы ни говорили, но это имеет огромное значение, когда человек пропитан спартаковским духом, причем победным.

— Обычно футболисты очень тонко чувствуют, кому принадлежит власть в клубе. Действительно ли сейчас у тандема Аленичев—Родионов большие полномочия?

— Честно говоря, не знаю, в эти вопросы не вникаю.

— Вам не кажется, что после старта сезона в основном все пишут про «Спартак» хорошо. Готовы увидеть в любой стеночке возрождение былого стиля, а недостатков, как правило, не замечают.

— Главное, что мы, футболисты, и тренерский штаб их замечаем и стараемся исправлять.

— То есть благостные отзывы прессы вас не расслабляют?

— Нет. Мы прекрасно знаем, что у нас не получается и что надо исправить.

— Что же не получается?

— Если скажу, на это могут и другие обратить внимание.

— Самый удачный матч «Спартака» под руководством Аленичева?

— Говорят, с ЦСКА неплохо сыграли, хоть и проиграли.

— А вы лично как считаете?

— Мне выездной матч с «Краснодаром» понравился.

— Мне он тоже больше других запомнился, в том числе и по вашей позиции — ближе к атаке, и по позиции Ивелина Попова на левом фланге, где он меньше терял и передерживал мяч.

— Позиция Ивелина под нападающими подразумевает риск. Он просто хочет создать для партнера более удобный момент, отсюда и ошибки. Это естественно.

— Судя по вашему пробегу, а вы по этому показателю один из лучших в команде, вам потом приходится отрабатывать за эти ошибки.

— Так все отрабатывают. Просто у меня позиция такая, что приходится больше бегать.

— То есть вы свою позицию с Аленичевым обсуждали, и она вас полностью устраивает?

— Мне абсолютно комфортно играть и под нападающими, и в опорной зоне. Тем более у меня есть Денис Глушаков, который всегда подстрахует.

— Ваша позиция — это такой Андреа Пирло времен «Ювентуса»?

— Примерно такая же позиция и функционал схожий, но сравнение с таким игроком, конечно, лестно.

— Свою связку с Поповым вы видите более вертикальной?

— Главное — играть вместе, тем более у нас неплохо получается, а как располагаться — без разницы.

— В контрольных матчах на коротком межсезонном сборе вы отрабатывали только одну расстановку. Сейчас же после старта сезона «Спартак» уже трижды менял схемы — больше, чем многие более стабильные команды.

— Это в играх схема не менялась, а на тренировках мы репетировали разные действия. Мы наигрывали определенную концепцию, чтобы потом от нее отталкиваться. Сейчас чуть меняется расположение игроков, а их действия, по сути, остаются теми же.

— И какая из этих схем более эффективная?

— Об этом лучше тренеру судить. Разные тактики подбираются под разных соперников.

— А сыгранности это не мешает?

— Нет. Немного меняет функционал игроков, но это все объясняется на тренировках. Главное же — компактность.

— Вы уже говорили о людях, которые пришли в «Спартак». Что вам дает работа с Егором Титовым, который, кажется, вообще не собирался тренировать?

— Хорошо, что собрался. У него богатейший игровой опыт, который будет полезен молодежи, да и не только ей.

— Доводилось слышать, что если Титову чуть потренироваться, то он может минут десять отыграть…

— Я думаю, даже побольше. (Улыбается.)

— Но разве для тренера это лестная характеристика? Ведь одно дело показать, а совсем другое объяснить, научить.

— Хорошо, что он может не только объяснить, но и показать — держит себя в форме. Да и весь тренерский штаб выглядит отлично.

— И какие подсказки Титов вам дает — вот так надо открыться, так принять мяч, сюда должна пойти передача?

— Да. Тренеры нам говорят то, что хотят видеть на поле.

— Алан Дзагоев недавно признался, что очень внимательно следует советам диетолога. Вы так же щепетильно относитесь к своей форме?

— К моей форме очень щепетильно относится жена, так что в этом плане проблем нет.

— Андрей Кириленко недавно возглавил Российскую федерацию баскетбола. Ему, как и вам, 34 года. Вынашиваете столь амбициозные планы?

— Просто Андрей начал очень рано играть на высоком уровне. Для нашего баскетбола это очень хороший президент: есть богатейший опыт игры не только в Европе, но и в НБА. Ведь почему так хорошо и правильно развивается КХЛ? Потому что дело начинали люди, прекрасно разбиравшиеся не только в бизнесе, но и в спорте. Они сумели применить североамериканский опыт и построить мощный спортивный проект. То же самое, уверен, произойдет и с баскетболом. Люди знают процесс изнутри, сами играли.

— Но в России футбол не похож на бизнес. Вот вы внутри процесса, что нужно делать?

— Когда я завершу карьеру, я, возможно, выскажу пару идей. Сейчас есть люди, которые знают, как управлять. Вот Виталий Леонтьевич (Мутко.— “Ъ”) пришел.

— Вы с ним связываете надежды?

— Да. Когда он в первый раз был президентом Российского футбольного союза (РФС) отечественные команды выиграли два Кубка UEFA, а сборная страны — бронзу чемпионата Европы.

— Один из основных посылов Виталия Мутко в том, что не надо заострять внимание на негативе, на конфликтах, поэтому и спонсоры не приходят. Должна быть глянцевая, красивая картинка…

— Картинка нужна. Но не надо забывать, что есть и плохое внутри. Из того, что я слышал о новой команде, которая придет в РФС, люди понимают эти проблемы и будут в этом направлении работать.

— Проблемы, как матч «Урал»—«Терек»?

— После поднятой шумихи на этой игре едва ли можно было заработать. (Улыбается.)

— То есть новое руководство должно исправлять ситуацию не так, как пытался это сделать прежний глава РФС Николай Толстых?

— Да. Зачем это делать у всех на виду, если можно сделать внутри сообщества и так грязно не пиарить футбол. Но делать это нужно. Мне кажется, поэтому и вернулся Мутко. Это одна из причин.

— В интервью “Ъ” Сергей Игнашевич говорил, что сожалеет, что не поиграл в Европе. Вы тоже жалеете?

— Скорее да, чем нет. Конечно, хотелось поиграть в Европе. Как говорят — другой уровень, хотелось посмотреть на это изнутри.

— Был момент, когда были близки к отъезду?

— Близок никогда не был. Были только разговоры.

— Когда и о чем шла речь?

— Когда мне было 30–31 год, шли слухи, но никакой конкретики. Хотя я бы поиграл в чемпионате Англии — мне он по духу ближе.

— Из ошибок Сергей Игнашевич тогда же назвал свой давний переход из «Локомотива» в ЦСКА — в том смысле, что не совсем этично переходить из одного топ-клуба в другой внутри страны. Вы же перешли из «Зенита» в «Спартак»…

— У нас совсем разные ситуации были. Сергей перешел, когда у него в «Локомотиве» все было хорошо и его оттуда никто не гнал. У меня в «Зените» тоже все было хорошо, но нового контракта никто не предлагал.

— Болельщики вас, кажется, на удивление хорошо встретили.

— Да, хорошо. Перед переходом была встреча с активом одной фанатской организации.

— Вы теперь редко балуете народ постами в Twitter. Забросили это дело?

— Некогда. Жена, двое детей пока все новости посмотришь в Twitter, уже писать не успеваешь.