На следующей неделе в Душанбе должен пройти саммит Организации Договора о коллективной безопасности. Обозреватель газеты «Коммерсантъ» Максим Юсин задумался о том, как может затронуть Россию вооруженный конфликт, вспыхнувший в Таджикистане.

Саммит ОДКБ в Душанбе был запланирован еще давно — задолго до бурных событий, которые потрясли Таджикистан на прошлой неделе и которые кто-то называет вооруженным мятежом, а кто-то — попыткой государственного переворота. Как бы то ни было, ясно одно — республика, которая и без того была едва ли не самой неблагополучной на постсоветском пространстве, переживает острейший кризис, а возможно, стоит на пороге гражданской войны.

И дело даже не в самом мятеже заместителя министра обороны генерала Абдухалима Назарзода, который во главе своих сторонников ушел в горы, бросив вызов президенту страны Эмомали Рахмону. В конце концов, с мятежом можно справиться — локализовать, подавить, ликвидировав или пересажав всех его участников. Но проблему это не решит. А проблема в том, что в Таджикистане на глазах оживают полузабытые призраки гражданской войны 1990-х годов — самой кровопролитной, самой беспощадной из всех, которые прокатились по бывшим советским республикам после распада СССР.

Тогда — благодаря, в первую очередь, усилиям России — конфликт удалось потушить. В 1997 году в Москве был подписан мирный договор, вернувший вооруженную исламскую оппозицию в мирное конституционное поле и в политическую жизнь. Вчерашние боевики получили амнистию, влившись в госструктуры — им была предоставлена 30-процентная квота в руководстве силовых ведомств, в министерствах и местных администрациях. И худо-бедно эта система функционировала почти 20 лет, обеспечивая стране относительную стабильность. Но в этом году все начало рушиться. Политическое противостояние обострилось. Власти стали искать повод, чтобы запретить вполне умеренную оппозиционную Партию исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ). Поводы были по-советски неуклюжими — иногда просто до неприличия: то оппозиционеры нарушили правила противопожарной безопасности в своем офисе, то не соблюдали санитарно-эпидемиологические нормы.

В итоге 31 августа партия окончательно попала под запрет, и многие ее потенциальные сторонники — бывшие полевые командиры и бойцы оппозиции, проходящие службу кто в министерстве обороны, кто в МВД, — почувствовали себя потенциальными жертвами. В Таджикистане распространена версия, что генерал Назарзода со дня на день ожидал ареста и поднял мятеж, чтобы сыграть на опережение.

Опасность заключается в том, что противостояние в Таджикистане — и в прошлом, и сейчас — не столько политическое (светские посткоммунистические силы против исламистов), сколько кланово-региональное. Те области, жители которых в 1990-е годы сражались на стороне оппозиции, и сейчас в значительной степени сочувствуют запрещенной ПИВТ и ушедшим в горы мятежникам. А значит, существует реальная угроза нового раскола страны — к тому же на фоне перманентного экономического кризиса и роста радикальных исламистских настроений в регионе.

Несколько месяцев назад командир таджикского ОМОНа полковник Гулмурод Халимов с семью подчиненными бежал в Сирию, где присоединился к отрядам «Исламского государства». И пообещал вернуться в Таджикистан, чтобы установить там законы шариата. Это был первый тревожный звонок. А мятеж генерала Назарзода — это уже не звонок, а набат. И самое неприятное в этой ситуации — то, что Россия, главный гарант безопасности и территориальной целостности Таджикистана, при всем желании не сможет оставаться в стороне. Если в республике появятся радикальные группировки, да еще связанные с «Исламским государством», если из соседнего Афганистана будут активно проникать талибы и прочие «воины джихада», это наверняка станет и нашей проблемой. Учитывая, что в Таджикистане размещен российский контингент (201-я военная база), а у нас в стране находятся, по самым скромным оценкам, не менее 2 млн таджикских трудовых мигрантов.

Как в 1990-е годы проблемы Таджикистана пришлось решать Москве, так, по всей видимости, придется и сейчас. И хорошо, если это удастся сделать на ранней стадии, превентивно, не допустив скатывания к новой гражданской войне. Слишком уж ожесточенно и беспощадно ведут эти войны наши таджикские соседи.