Проиграть конкурентам просто. Вынужденный восточный разворот, санкции и контрсанкции, импортозамещение, ведущее к самоизоляции,— и вот конкурентоспособность страны уже вызывает сомнения. Добавьте к этому нерациональные институты, и окажется, что России все сложнее развивать те отрасли, в которых еще есть на что претендовать.

НАДЕЖДА ПЕТРОВА

"Россия зависит от мировой торговли больше, чем США и ЕС, что является логичным следствием экспортной ориентации при относительно низком внутреннем спросе. Но для получения высоких доходов от торговли в экономике XXI века страна должна быть открытой, ориентируясь на глобальные рынки". Авторы доклада Института современного развития (ИНСОР) "Новое позиционирование РФ в глобальном хозяйстве — возможности и перспективы", подготовленного по заказу Комитета гражданских инициатив, взялись развивать этот тезис в не самое подходящее время. Страна — под санкциями, экономика в рецессии, а политические ограничения слишком сильны, чтобы эти советы были восприняты. Но что поделать — человеку не запретишь быть оптимистом. Даже если он обнаруживает, что вопросы, определяющие для России "внешнеэкономическую повестку", оказываются совершенно посторонними всему остальному миру.

В мировой экономике, констатировал на заседании КГИ руководитель проектов ИНСОР по финансово-экономическим проблемам развития Никита Масленников, складывается "новая реальность" — с другим технологическим укладом, спросом на ресурсы, соотношением секторов, распределением экономической мощи. Здесь страны получают выгоду от участия в глобальных производственных цепочках, а "системы государственного регулирования, рыночных и государственных институтов, бизнес-среда" в разных частях света конкурируют между собой. "Выбор между Востоком и Западом, который мы сами себе навязали" — он, как заметил Масленников, попросту "не о том".

В этом выборе вообще мало рационального. Даже "подписывавшиеся с азиатскими потребителями договоренности вроде меморандумов "Газпрома" и китайской CNPC" до недавних пор "скорее адресовались западным потребителям российского сырья", а когда дело дошло до реализации — оказалось, что "внутренний макроэкономический эффект от трубопроводных проектов" после 2016 года будет "нулевым или отрицательным". О росте товарооборота с Китаем и говорить не приходится — на фоне девальвации он, напротив, сократился на 28,9% год к году ($37,7 млрд за январь--июль). Интересы стран в ВТО настолько расходятся, что там вместо аббревиатуры БРИКС предпочитают БИК. И представление, что Китай будет игнорировать санкции, оказалось иллюзией: "большинство китайских банков не проводят межбанковские операции с участием российских контрагентов, при этом значительно сократив участие во внешнеторговых сделках". Ничего личного, только прагматизм: "Пекин не собирается резко портить отношения с регуляторами крупнейших финансовых центров, будь то Нью-Йорк, Лондон или Франкфурт".

Китай, в отличие от России, не только не ставит себя перед ложными выборами, но и, главное, активно участвует в глобальных цепочках добавленной стоимости (ЦДС). "Прибыль от торговых потоков в рамках ЦДС в среднем увеличилась вдвое за последние 15 лет. В Китае она возросла в шесть раз, в Индии — в пять раз, в Бразилии — в три раза",— пишут авторы доклада, указывая, что Россия по степени своего участия "отстает не только от ведущих мировых производителей, но и, к примеру, от Белоруссии". Резкое падение стоимости рабочей силы после девальвации в принципе дает России шанс активнее встраиваться в такие цепочки. Но этот курс "может в определенной степени вступить в противоречие с курсом на импортозамещение", стратегической целью которого "в понимании многих стало достижение самообеспечения".

Но даже если предположить, что в итоге рациональность возобладает, дилемма "Восток или Запад" будет (как мечтают в ИНСОР) заменена на "Восток и Запад", а кооперация придет на смену самоизоляции, остается еще одна проблема: структура экономики. Внешний спрос "может прирастать лишь на новом предложении товаров и услуг", и в теории Россия могла бы активнее встраиваться в ЦДС в нефтегазохимии или развивать агросектор — но качество институтов и госуправления этому не способствуют. Даже когда государство на словах готово оказывать поддержку производству, проще к нему не обращаться, жаловался "Деньгам" банкир, пытавшийся получить гарантии по кредиту на проект клиента в области нефтехимии. А когда оно берется регулировать рынок — например, вводя пошлины на зерно,— в среднесрочной перспективе можно ждать падения экспорта.

В России, по мнению Масленникова, вообще нет экономической политики как "системы регулярных ежедневных отношений между государством, обществом и бизнесом по поводу решений в экономике и социальной сфере". Но нельзя запретить оптимистам снова надеяться на Китай: по данным ВЭФ, в рейтинге конкурентоспособности он опережает Россию не только по размеру экономики, но и по качеству институтов, 51-е место против 100-го. Вдруг и нас за собой вытащит.