Владимир Бейдер — о том, зачем израильский премьер привозил в Москву главу военной разведки

Если на Западе в росте российского военного присутствия в Сирии видят вызов Америке, то в Иерусалиме все примеряют на себя

Владимир Бейдер, Иерусалим

Резкое наращивание оружейных поставок из России в Сирию и увеличение российского военного персонала в этой стране (которое воспринималось поначалу как медийная спекуляция, но быстро обросло реальными свидетельствами и фактами) для Израиля стало настоящим шоком. В Иерусалиме пропустили мимо ушей фразеологию (так тут именуют заявления Москвы о намерении противостоять "Исламскому государству" в Сирии), зато приняли близко к сердцу возможную перспективу — появление в регионе не только нового современного оружия, но и — потенциально — новых возможностей его использования прямыми и давними врагами Израиля. Иерусалим встрепенулся в полный рост: для него "Исламское государство" — опасность завтрашняя и гипотетическая, зато Иран и подчиненная ему "Хезболла" в Сирии и Ливане — реальная и сегодняшняя.

Разъяснения на высшем уровне

Израильская точка зрения такова. На арабском Ближнем Востоке нет армии, способной противостоять израильской — ЦАХАЛу. Вот уже больше 30 лет все военные столкновения Израиля происходят с армиями террористических образований. ЦАХАЛ в состоянии разгромить любую из них в открытом конфликте за считанные часы. Но он никогда не применяет и сотой доли своей мощи по одной основной причине — наличию гражданского населения в зоне боевых действий. Все военные операции ограничиваются вероятностью жертв среди мирных жителей и по этой причине остаются незавершенными. То есть мирное население — основной сдерживающий фактор ЦАХАЛа, стратегическое препятствие в его войне с террором. С появлением российского оружия и контингента в зоне боевых действий вводится новый ограничитель — русские военные. В Израиле убеждены: это все меняет. Вообще все.

У израильских аналитиков, многие из которых еще помнят запах советской дезинфекции в захваченных ими во время войны Судного дня сирийских дотах и блиндажах на Голанских высотах, возникло ощущение дежавю. Россия, утверждают они, вновь проводит фронт противостояния с Соединенными Штатами по Ближнему Востоку. А Израиль — опять на передовой чужой войны авторитетов. В этом качестве он первым и признал возвращение России как одного из основных игроков в регионе: актом официального признания стал спешный визит израильского премьера Нетаньяху в Москву в прошлый понедельник.

В израильском руководстве после ряда лет нахождения в нем на ключевых позициях выходцев из СССР хорошо усвоено, что в отношениях с Россией проявление уважения — первоочередное условие. И в этом случае уважение было продемонстрировано на беспрецедентном уровне. Израильский премьер привез в Москву военную верхушку, среди них — начальника Генштаба и начальника военной разведки АМАН, что для таких визитов совершенно не принято, если это визит не в Белый дом.

Биньямин Нетаньяху, во время службы в спецназе Генштаба "Саерет-маткаль" немало походивший по сирийской глубинке с автоматом (среди прочего он участвовал в захвате группы сирийских генералов, чтобы обменять их на сбитых израильских летчиков), мог бы и сам рассказать российскому президенту, что его беспокоит на северной границе Израиля в новой из-за массированного вмешательства России ситуации. То, что он взял с собой в Москву главное лицо в армии и самого информированного генерала военной разведки, чтобы российский лидер услышал доводы и сведения из первых уст,— жест, демонстрирующий серьезность подхода к проблеме и доверительности отношений.

Произвело ли это должный эффект, пока трудно понять. Из сообщений в прессе известно лишь, что Нетаньяху выразил озабоченность возможностью создания второго террористического фронта на границе с Сирией, а российский президент его успокоил: мол, Сирии в ее сегодняшнем положении не до того.

— Мы приехали в Москву,— сказал израильский премьер перед встречей,— чтобы выяснить напрямую намерения российского руководства в Сирии.

Хочется надеяться, что он их выяснил. Поскольку в намерения, которые объявлены официально, в Израиле верить не хотят. Заявленная цель — уничтожение "Исламского государства" — специалистам не кажется ни истинной, ни реальной. Речь не о том, что ИГ непобедимо. Еще год назад тогдашний министр иностранных дел Израиля Авигдор Либерман сказал в интервью "Огоньку": "Не надо преувеличивать их военную мощь... Для регулярной армии справиться с этими головорезами — достаточно простая задача".

Дело в том, что регулярная армия никогда ИГ не противостояла. Бомбежки с воздуха силами антиисламистской коалиции — не в счет. Разгромить врага на земле можно только в наземной операции, а на нее никто не решается. И израильские эксперты просто не верят, что первой регулярной армией, которая пойдет на это, будет российская. Отсюда и сомнение: а что тогда вообще в планах Москвы?

Упрямые вопросы

— В случае планирования сухопутной операции русским пришлось бы вводить не такой контингент, а на порядок больше, и задействовать его не в том месте, где они разворачиваются сейчас,— сказал мне один из ведущих израильских специалистов по Сирии и Ливану, декан факультета гуманитарных наук Тель-Авивского университета профессор Эяль Зисер.— С тем, что у них есть, и там, где они есть, может выполняться и выполняется совершенно другая задача — спасение режима Асада. На какое-то время. Без посторонней помощи ему не устоять.

"Если цель России - "Исламское государство",— вторят профессору военные обозреватели,— то почему у российского военного контингента основной упор делается на ПВО?" Израильские газеты напоминают: буквально за два дня до поездки Нетаньяху в Москву появилась информация о том, что вблизи российской военной базы в Латакии развернут дивизион С-300 — тех самых ЗРК, о которых российские же источники время от времени сообщают, что их ни в Сирии, ни в Иране нет. А на подходе вроде бы и более современные системы — по западной классификации, SA-22 и "Панцирь S-1".

От чьих самолетов создается такой надежный щит? Что, у ИГ уже есть авиация? У него как раз нет. У других исламистских группировок, воюющих и с ним, и с армией Асада, нет. У Свободной сирийской армии — оппозиции Асаду, поддерживаемой Западом, нет.

Зато у стран антиисламистской коалиции (которых Россия будет приглашать, очевидно, и в свою — антитеррористическую), уже атакующих с воздуха позиции халифата, есть. Зато у Израиля — есть. И это именно израильские ВВС чаще всего появляются в небе Сирии и Ливана, мешая передавать современное оружие со складов сирийской армии "Хезболле".

Так что нервозность израильской реакции по поводу российских шагов на сирийском направлении понять не только можно, но и категорически нужно: против кого дружите? И с кем?

Плохая компания

С кем — это как раз самый простой вопрос. С самым неприятным для Израиля ответом.

Если широкомасштабная войсковая операция против "Исламского государства" силами российского воинского контингента — цель лишь декларируемая (а именно в этом здесь убеждены), то истинная причина присутствия в Сирии (вернее, в ее алавитском анклаве) российских военных — спасение Асада, или со временем — его преемника.

Асад сохраняет свой пост и 20-30 процентов территории бывшей своей страны только благодаря внешней поддержке. Его армия истощена и недееспособна. Всеми своими немногочисленными успехами и вообще существованием фронта она обязана боевикам "Хезболлы" — прямому сателлиту Ирана, его форпосту на арабском Востоке. Иран обеспечивает режим деньгами, оружием, разведданными, стратегической и тактической помощью. Офицеры иранской гвардии — Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) постоянно находятся в Сирии, планируют операции и руководят ими (несколько генералов, зачастивших на Голанские высоты с сирийской стороны, поплатились за это жизнью: израильтяне внимательно следят за тем, кто ходит вдоль их забора и с какой целью). Теперь к этому ряду в качестве активных игроков прибавляется, как полагают в Израиле, и Россия.

Для таких предположений почва имеется: в Иране, например, и не скрывают, что координируют свои шаги в Сирии с Россией. Об этом на днях открыто заявил — буквально теми же словами — военный советник духовного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи генерал Яхья Рахим Сафави. В израильских СМИ сообщалось, что две недели назад Москву посетил командир спецподразделения "Батальоны Аль-Акса" генерал Касам Сулейман — одиозная фигура, он находится в международном розыске как террорист. А в день визита Нетаньяху в российскую столицу замглавы российского МИДа Михаил Богданов встречался в столице со своим иранским коллегой, видимо для равновесия.

Фон для Израиля, мягко говоря, тревожный. А градус опасений подогревается едва ли не ежедневно. На прошлой неделе, например, ливанская газета Daily Star сообщила со ссылкой на "компетентный дипломатический источник", что "Хезболла" поставила в известность Асада о своем намерении прекратить боевые действия на сирийском фронте. Последний рубеж, который якобы определила себе ливанская шиитская организация,— завоевание города Забадани на сирийско-ливанской границе, после этого подразделения "Хезболлы" вернутся в Ливан. Причина: слишком большие потери, понесенные войсками шейха Насраллы на сирийском фронте, ослабляют организацию, подрывая готовность к войне с главным врагом — Израилем.

Возможно, это дезинформация. А если это правда? Тогда можно понять, почему такое решение созрело именно сейчас: потому что асадовский фронт уже есть кому держать без "Хезболлы",— России. То есть, российский военный контингент в таком раскладе заменит в Сирии "Хезболлу". Малопочетная миссия, если учесть репутацию этой организации.

Так стоит ли удивляться, что в Израиле с тревогой ловят каждый новый факт или просто намек, свидетельствующий об укреплении этого странного союза?

Эффект дежавю

На таком фоне не стоит удивляться и тому, что в последние недели едва ли не самое популярное в Израиле слово в разговорах о сирийской ситуации и российском в ней участии — дежавю.

Здесь активно вспоминают, как после поражения в Шестидневной войне 1967 года, особенно тяжелого для Египта и Сирии, СССР быстро восстановил полностью утраченные арсеналы братских арабских стран, выведя их даже на более высокий уровень по количеству и качеству вооружений, прислав большое количество военных советников. Египетский вождь Гамаль Абдель Насер, продолжавший называть себя президентом Объединенной арабской республики, хотя Сирия и Египет давно разделились, затеял позиционную войну, прозванную потом Войной на истощение. Но дело не ладилось — израильтяне отвечали на обстрелы и диверсионные рейды больнее и точнее.

Тогда в 1969-м Насер приехал в Москву и запросил помощь войсками. Вопрос решался на Политбюро. Была жаркая дискуссия, мнения разделились, но в конце концов советские вожди решили удовлетворить просьбу верного друга Советского Союза. Началась операция "Кавказ". В Египет и Сирию хлынул поток войск и вооружений. По некоторым данным, количество советских военных превышало 50 тысяч человек, их называли военными советниками, но это были регулярные части — пехота, сухопутная и морская, зенитно-ракетная дивизия, два авиационных полка, военная флотилия. Практически в каждом штабе ключевую роль играли советские офицеры.

Это с той поры в знаменитой ныне части израильской электронной разведки 8200, где всегда служили на радиопрослушке выходцы из арабских стран, появилось русское подразделение. Русскоязычных солдат было в то время мало, новобранцы знали язык от бабушек, опытные наставницы, срочно призванные с гражданки, учили их взрослому русскому языку, и особенно мату. Ходила шутка, что часть потому называется 8200, что там служит 8000 уроженцев арабского Востока и 200 русских.

Один из этих ребят, новобранец первого русского курса, ныне майор в отставке Копель Шумах, рассказывал мне, что они знали о своих объектах все: и кто вчера напился, и кто сегодня пошел к любовнице. Но и о взаимоотношениях советских наставников с арабскими военными знали немало. Отношения были не очень. Русские считали доставшихся им подопечных трусливыми неумехами и неженками. Говорили: повезло евреям, что они воюют с такими, нас на них нет. И время от времени сами вели огонь, не доверяя арабам.

Положение менялось медленно. Особенно досаждала израильская авиация, хозяйничавшая в небе. Арабские летчики ничего не могли сделать с израильскими асами. И советские истребители сами стали подниматься в воздух для преследования вражеских самолетов. Израильтяне тут же уловили тенденцию и следили за ней. У них был строгий приказ не вступать в бои с русскими летчиками над вражеской территорией — атаковать, только если они появятся в израильском небе. Но и у русских был приказ: ни в коем случае не пересекать границы Египта, чтобы не дать врагу случайный шанс.

В июле 1970-го шторка упала: два советских истребителя подбили над Египтом израильский штурмовик. Тот дотянул до базы, но в штабе ВВС решили, что русские нарушили статус-кво, и дали добро на поучительный ответ.

Как это было сделано, мне подробно рассказывал участник единственного боя между советскими и израильскими летчиками, бригадный генерал ВВС в отставке Амос Амир.

30 июля 1979 года четыре израильских "Миража", пройдя на низкой высоте, не замеченные радарами, развернулись и пошли обратно со стороны Ирака. Вблизи от аэродрома, где базировался советский авиаполк, они поднялись на высоту пеленгации, но шли по двое, почти соприкасаясь крыльями,— так, что на экране локатора выглядели двумя точками. С земли их приняли за пару возвращающихся с задания разведчиков. На перехват бросились четыре МИГа с советскими летчиками. Когда они поднялись в воздух, израильские пары разделились, и стало ясно, что их четверо на четверых. С двух аэродромов поднялась подмога: еще три звена — 12 МИГов. Но их ждал еще один сюрприз — восемь израильских истребителей, поджидавших в засаде на низкой высоте.

— Мы им помогли,— рассказывал мне Копель Шумах, обеспечивавший радиоподдержку этого боя с земли,— когда русские вышли на линию атаки (мы знали из кодовые слова — "Морковка!" значит "Атакую"), дали им звуковым разрядом по ушам. Это обескураживает на доли секунды, но в воздушном бою каждый миг имеет значение.

Бой 12 израильских и 16 советских истребителей длился меньше боксерского раунда. Израильтяне, не потеряв ни одного, сбили пять самолетов противника — так это было отражено в отчетах ВВС.

— Шесть! — поправил через много лет тогдашний командующий ВВС Египта, будущий президент Хосни Мубарак, пригласив в Нью-Йорке на обед начальника израильского Генштаба Дана Шомрона.— Вы сбили шесть!

Вскоре после этого боя советское командование отозвало оба авиационных полка на родину, за ними последовали и другие части. Война на истощение закончилась ничем. А Садат, став президентом Египта, отослал из страны почти всех советских военных советников.

Они остались только в Сирии. Но 10 лет спустя, в Первой Ливанской войне 1982 года, снова случилась неприятность: тогда израильтяне за двое суток полностью уничтожили самую насыщенную в мире линию ПВО в мире в ливанской долине Бекаа, развернутую из советских ЗРК советскими спецами и, как говорят, ими же укомплектованную...

Разумеется, прямые параллели неуместны — положение изменилось разительно. Как сказал в той же беседе со мной профессор Зисер: "Ситуация действительно похожа, но отнюдь не идентична. Тогда СССР был нашим врагом, а сегодняшняя Россия — нет. С ней можно разговаривать и договариваться".

Хочется надеяться: договоримся. Ведь ружье, висящее на стене в первом акте, учил Чехов, должно выстрелить в третьем. А в сирийском сериале — теперь уже с участием России — оружием увешан весь задник.