Почему развивающимся странам в ближайшее время точно не догнать индустриальные

Нынешний год оказался очень трудным для экономики развивающихся стран. Из-за падения цен на сырье и сокращения мировой торговли их надеждам в обозримом будущем догнать индустриальные страны по уровню жизни сбыться не суждено.

Сергей Минаев

Неделю назад ОЭСР — своеобразный клуб 34 индустриальных стран — обнародовала свой обновленный прогноз на 2015-2016 годы. В мае организация прогнозировала, что глобальный экономический рост в нынешнем году составит 4%. Теперь прогноз сокращен на один процентный пункт (п. п.), до 3%. На 2016-й прогноз снижен на 0,2%, до 3,6%. Особенно отмечается, что во всем виноваты развивающиеся страны: "Главная неопределенность проистекает из того, что развивающиеся страны могут очень пострадать от повышения процентных ставок во всем мире, а также от более серьезного, чем ожидалось, замедления экономического роста в Китае. Низкий экономический рост в развивающихся странах способен повредить также странам индустриальным. В наибольшей степени сокращен прогноз для Бразилии, которая, как и другие развивающиеся страны, столкнулась с обрушением мировых цен на сырье, перешла к глубокому спаду и чьи облигации переведены мировыми рейтинговыми агентствами в разряд мусорных. Вместо ранее предполагавшего спада в 0,8%, бразильский спад в 2015 году составит 2,8%".

В целом 2015-й оказался для развивающихся стран очень плохим: мировая торговля, от которой они зависят, сокращалась два квартала подряд впервые с мирового финансового кризиса 2008-2009 годов. Здесь сыграли свою роль опасность выхода Греции из еврозоны и замедление китайского роста, это привело к падению цен на сырье, а длительный период этого падения мешает экономическому росту развивающихся стран.

Можно заметить, что ситуация в развивающихся странах в 2015 году является логическим продолжением тенденций нескольких предыдущих лет. Как отмечали в 2014 году сотрудники МВФ Гада Файяд и Роберто Перелли, "вслед за десятилетием очень высоких темпов роста и быстрого восстановления от глобального финансового кризиса развивающиеся страны после 2011 года показали невероятное замедление роста. Несмотря на благоприятные условия внешней торговли и относительно мягкую глобальную денежную политику (даже после постоянных заявлений американской ФРС о том, что она в конце концов свернет свою программу покупки облигаций за напечатанные доллары) средний экономический рост развивающихся стран в 2013 году был на 1,5 п. п. ниже, чем в 2010-2011 годах, когда послекризисное восстановление экономики в этих странах достигло своего пика. При этом феномен замедления роста оказался очень распространенным и коснулся двух третей из всех развивающихся стран. Такое синхронное и устойчивое замедление было типичным только в разгар глобального финансового кризиса. Замедление оказалось совершенно неожиданным как для ученых, так и для составителей прогнозов развития мировой экономики: более 70% из 50 крупнейших развивающихся стран показали то, что можно назвать негативными сюрпризами в экономическом росте в 2012-2013 годах относительно прогноза МВФ, обнародованного за 12 месяцев до этого".

В 2015-м стало окончательно понятно, что догонять индустриальные страны на самом деле очень трудно

Если рассматривать развивающиеся страны G-20 по отдельности, то в 2012-2013 годах в Аргентине реальный рост оказался в целом ниже прогнозировавшегося на 2 п. п., в Бразилии — ниже на 4 п. п., в Индии — ниже на 4,5 п. п., в Индонезии — ниже на 1 п. п., в Китае — ниже на 2 п. п., в Мексике — ниже на 2,5 п. п., в России — ниже на 3,5 п. п., в ЮАР — ниже на 3 п. п., в Южной Корее — ниже на 3,5 п. п.

Развивающиеся страны начали восстановление от глобального финансового кризиса 2008-2009 годов уже в 2009-м, и азиатские страны восстанавливались быстрее остальных — экономический рост в них превысил предкризисные темпы уже в первой половине 2010-го, и уровень производства стал приближаться к тому, что был до кризиса. В любом случае, восстановление производства в развивающихся странах началось раньше, чем в индустриальных, и шло более высокими темпами. Среди развивающихся стран оно шло быстрее в тех государствах, власти которых обеспечивали более значительные бюджетные стимулы для восстановления, которые имели более динамично развивающихся внешнеторговых партнеров, отличались более хорошими предкризисными макроэкономическими показателями и поддерживали режим плавающего валютного курса.

В целом в развивающихся странах Азии средние темпы экономического роста во втором квартале 2008 года достигали 5% в годовом исчислении, в первом квартале 2009-го они испытывали в среднем спад в 3%, а в первом квартале 2010-го уже показывали рост в 10%. Страны Африки, где в среднем темпы роста во втором квартале 2008 года также составляли 5%, в третьем квартале 2009-го испытали спад в 0,5%, а наивысших посткризисных темпов роста в 3% годовых достигли в третьем квартале 2011-го. Для сравнения: развивающие страны Европы (в том числе Россия) после роста в 5% годовых во втором квартале 2008 года испытали самый глубокий спад среди всех развивающихся стран, который во втором квартале 2009-го достиг 10% в годовом исчислении, а наивысших посткризисных темпов в 3% добились только в третьем квартале 2011-го.

Большинство развивающихся стран начали переход от ускорения экономического роста к его замедлению в течение трех лет после банкротства инвестиционного банка Lehman Brothers в сентябре 2009-го, притом начали этот переход они практически одновременно. Первыми стали азиатские развивающиеся страны: в 90% из них рост начал замедляться уже в первом квартале 2011 года. До конца 2011-го рост стал замедляться в 80% стран Ближнего Востока и Африки. К третьему кварталу 2012 года уже в 85% всех развивающихся стран в мире замедлился экономический рост.

Нынешнее замедление можно сравнить с предыдущими, происходившими начиная с 1993 года. Первое замедление было вызвано кризисом мексиканского песо в декабре 1994 года и спровоцировало масштабное бегство капитала из Мексики. Второе замедление было связано с восточноазиатским финансовым кризисом 1997-го. Третье — с терактами 11 сентября 2001 года. Четвертое — с глобальным финансовым кризисом 2008-2009 годов. В первом случае на пике кризиса замедление коснулось 80% развивающихся стран, а продолжалось всего три квартала. Во втором — на пике кризиса замедление коснулось 80% стран и продолжалось пять кварталов. В третьем — коснулось 70% стран и продолжалось четыре квартала. В четвертом случае на пике кризиса замедление коснулось 100%, но довольно быстро упало до 60% и продолжалось семь кварталов. Нынешнее замедление продолжается дольше остальных, и к октябрю 2014 года оно продолжалось уже в семь кварталов.

Файяд и Перелли так писали об этом: "Мы установили, что развивающиеся страны растут медленнее, когда спрос на импорт со стороны их внешнеторговых партнеров ослабевает, бюджетная политика развивающихся стран перестает в прежних масштабах помогать росту путем снижения налогов и предоставления финансовой помощи, их экономика в ходе преодоления последствий мирового финансового кризиса оказывается перегретой, а курс национальной валюты — завышенным. Нынешний эпизод замедления роста в развивающихся странах может быть прелюдией к длительному периоду более низких темпов роста в мире вообще, когда попытки властей расширить внутренний спрос окажутся неэффективными без структурных реформ. И развивающимся странам придется признать, что им не удастся достичь прежних высоких темпов роста без устранения препятствий для использования имеющихся ресурсов, повышения производительности и перехода к более высокотехнологичным видам производства".

Происшедшее с развивающимися странами в 2015 году заставляет вспомнить о так называемой теории догоняющего развития. Пятнадцать лет назад экономика этих стран начала расти очень быстро: с 2000 по 2009 год среднегодовой темп роста ВВП на душу населения здесь составил 7,6%, и это на 4,5 п. п. выше, чем рост в индустриальных странах (см. график внизу). Таким образом, разрыв между индустриальным и развивающимся миром сокращался на глазах. Доля населения развивающихся стран, живущего менее чем на $1,25 в день (международное определение бедности), упала с 30% 2000 году до 10% в 2009-м. Если бы опережение на 4,5 п. п. сохранилось, то развивающиеся страны по уровню доходов на душу населения достигли бы показателей США за 30 лет, то есть за поколение. Однако после 2008 года темпы роста развивающихся и индустриальных стран почти сравнялись. Если исключить Китай, то в 2013-м эти темпы в развивающихся странах превышали американские всего на 1,1%, с такой скоростью догнать индустриальные страны можно только за 115 лет. В 2014 году превышение составило уже всего 0,3%, и догнать уже можно только за 300 лет.

Надо заметить, что выгоды в период быстрого роста и преодоления разрыва в доходах распределялись между развивающимися странами неравномерно (см. график на стр. 28). Способность некоторых развивающихся стран быстро догонять индустриальные объяснялась тем, что в 2000-е годы процентные ставки в мире были низкими и можно было привлекать дешевый капитал. Объяснением служит также то, что исключительно быстро росли мировые сырьевые цены, в том числе на нефть, что особенно повлияло на Россию. Наконец, очень быстро росла мировая торговля: с 1980 по 1993 год мировая торговля росла несколько быстрее (на 4,7% в год), чем мировой ВВП (на 3% в год). А с 1994 по 2007 год торговля росла в два раза больше, чем производство, и начиная с 2000-го это во многом объяснялось сырьевыми ценами.

А в 2015-м сырьевой бум прошел, как прошло увлечение гиперглобализацией мировой экономики 2000-х годов, и стало окончательно понятно, что догонять индустриальные страны на самом деле очень трудно.