Никиту Гавронского спасут лекарства

Если спросить восьмилетнего Никиту, чем он болен, мальчик не заставит долго ждать с ответом. Он давно выучил наизусть свой диагноз. Те четыре года, что он ведет борьбу с болезнью, все вокруг только о нем и говорят — об остром лимфобластном лейкозе. За эти годы Никита прошел через бесконечные химиотерапии и стационары, и оттого сам произносит страшные слова с немного скучающим видом. И чтобы не вдаваться в подробности, он говорит: "Я такой же, как все, нормальный. Просто немножечко болею".

В НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии им. Р. М. Горбачевой, что в Санкт-Петербурге, палата Никиты на седьмом этаже. В этой небольшой комнате он уже полтора месяца живет вдвоем с мамой. В ней же они справили его день рождения в конце сентября. Скорее всего, в ней он справит и Новый год. "До Нового года — минимум",— вздыхает Ирина, мама Никиты. "До Нового года — максимум",— протестует ее сын.

Приставку "онко" и слово "лейкоз" Никита выучил, еще когда был маленьким. В четыре года. Он, правда, хоть и знает свой диагноз, но в знатоки себя не записывает. "Это как-то связано с печенью",— говорит мальчик. Замечая, что сын мешкает, мама что-то шепчет ему в оттопыренное ухо. И он прибавляет бодро: "Да! А еще это связано с костным мозгом".

Дни в клинике для Никиты тянутся однообразно. Пять раз в сутки к нему заходит врач, чтобы справиться, все ли нормально, нет ли жалоб, проверить катетер. После того как в Петербурге Никите провели трансплантацию костного мозга, ему предстояли 120 дней наблюдения — обычная процедура в таких случаях. Но через пару недель после операции поднялась температура. Иммунитет Никиты, ослабленный подавляющими препаратами, сам не смог справиться с инфекцией, поэтому мальчику поставили капельницу. Уже привычное для него дело. Сейчас Никита чувствует себя нормально. Только вот цистит. Потому и катетер. "Катетер — это такая штука, которая вставляется...— начинает объяснять Никита, не скрывая любви к терминам, но запинается и только показывает на левое бедро в районе паха.— Сюда". И улыбается.

Катетеры и другие медицинские инструменты для НИИ им. Р. М. Горбачевой не проблема. Как и проведение самой процедуры пересадки костного мозга. Проблема в другом: препараты для сопроводительной терапии в посттрансплантационный период государство не оплачивает. Их Ирина должна купить сама. А она, учитель немецкого языка, уже четыре года без работы, так как постоянно скитается с Никитой по больницам. Кто из учителей в России, пускай и работающих, мог бы осилить покупку препаратов на миллион рублей?

Сам Никита пока с такими числами не сталкивался. Хотя и говорит, что очень хочет учить математику и физику. В этом сентябре, если бы не рецидив, он бы пошел в первый класс. Так что пока — самообразование. Сейчас он сконцентрирован на изучении мира динозавров: "Трицератопс, тирекс, ихтиозавр... Вот эти все". Но доисторические животные, конечно, хорошо, а настоящее, взрослое дело — лучше. Для себя он решил, что станет либо строителем, либо инженером. А в качестве хобби будет заниматься гонками. Скорее всего, это будут ралли. Хотя и биатлон — спорт хороший. Его он обычно смотрит вместе с бабушкой. Бабушка — большой любитель. "Смотрит и восхищается",— говорит Никита.

Но это дома, в Тюмени, а в больнице у Никиты другие дела. Когда не занят на процедурах, он конструирует из лего автомобили и большие трейлеры, где эти автомобили могут ждать старта. Как в настоящем ралли. Но это конструктор — детская игра, а он будущий инженер. Чтобы доказать это маме, а скорее, просто чтобы ее порадовать, за несколько дней до операции он принялся за работу. История умалчивает, откуда Никита взял идею и был ли у него чертеж. Он говорит, что сам додумался. Никита раздобыл пару батареек и лампочку. Контакты батарей соединил легкой пружиной. И так получился первый прибор сборки Никиты Гавронского. "Просто хотел сделать лампу маме. Чтобы ей было светло".

Никита еще не знает, что маме светло и без лампы. Когда ее сын рядом.

Максим Мартемьянов, Тюменская область