Размышления историка Олега Будницкого накануне 220-й годовщины последнего раздела Польши. Беседовала Светлана Сухова

На нынешнюю неделю приходится юбилей прискорбной даты, о которой многие помнят, но немногие решаются сегодня говорить: 24 октября 1795 года состоялся третий раздел Польши, после которого целое государство с яркой историей исчезло с политической карты континента. На первый взгляд параллелей с сегодняшним днем никаких. Но это только на первый взгляд...

О том, каких войн стоила работа над историческими ошибками и насколько незыблемы сегодня границы в Европе, "Огонек" поговорил с директором Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий НИУ ВШЭ Олегом Будницким.

— Олег Витальевич, почему Польша столь яростно отстаивает принцип незыблемости границ?

— Для Польши вопрос о границах чрезвычайно существен, поскольку ни одна другая страна не переживала таких потрясений, связанных с изменениями границ. Начнем с того, что с конца XVIII века Польша вообще исчезла с карты Европы, будучи поделена между Россией, Австрией и Пруссией. В этом году исполнилось 220 лет со времени последнего раздела Польши. Возродиться ей удалось только после Первой мировой — в 1918-м, но через 20 лет она опять исчезла, будучи поделена на сей раз между СССР и Германией. Нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов, подписавший советско-германский пакт и секретные протоколы к нему, заявил на внеочередной сессии Верховного Совета СССР: "Оказалось достаточным короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем — Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора".

— Такие частые переделы — свидетельство искусственности полученного результата?

— Это свидетельство нравов и методов эпохи, когда более сильные кроили и перекраивали карту Европы в своих интересах. Понятие искусственного и естественного довольно относительно, если мы говорим о современных государствах. В Германии берлинец и сегодня не всегда в состоянии понять речь баварца, да и родилась Германия как единое государство лишь в 1871 году, когда "железом и кровью", в результате войн с Данией, Австрией и Францией несколько десятков германских государств были объединены вокруг Пруссии. Однако вряд ли кому-нибудь придет в голову счесть Германию искусственным образованием. А Швейцария? Там три языка и три титульных народа, но в прочности одного из самых процветающих государств мира сомневаться не приходится. Обратный пример — распавшаяся, да еще с большой кровью, Югославия.

— Вернемся к Польше. Как определились ее границы в XX веке?

— Граница возродившейся после более чем 120 лет "отсутствия" Польши определилась в результате советско-польской войны 1919-1920 годов. Военные действия шли с переменным успехом: Красная армия сначала побеждала и подошла к стенам Варшавы, но потом потерпела тяжелое поражение, получившее название "варшавской катастрофы". Еще в декабре 1919 года Антанта предложила провести советско-польскую границу по этнографическому принципу (предлагаемая граница получила впоследствии название "линия Керзона" по имени британского министра иностранных дел): к западу от линии Керзона находились земли с преобладанием польского населения, к востоку — территории с преобладанием непольского — литовского, белорусского, украинского. Советская Россия в период военных успехов отклонила предложение Антанты; Польша в период поражений на него соглашалась, но когда военная удача склонилась на ее сторону, предпочла об этом "забыть". В результате по Рижскому мирному договору, подписанному в марте 1921 года, советско-польская граница прошла гораздо восточнее линии Керзона.

— И за чей, как принято говорить, счет?

— Среди пострадавших от весьма активно стремившегося расширить свои границы молодого польского государства оказалась Литва. В 1569-1795 годах, напомню, Польша и Литва были единым государством — Речью Посполитой, а независимость Литва, как и Польша, обрела после Первой мировой войны. Литовцы при этом считали, что Вильно (Вильнюс) — столица их государства, а поляки считали его польским городом, хотя бы потому, что большинство населения города, да и Виленского края, было польским. 7 октября 1920 года поляки подписали договор с Литвой, по которому признавали ее суверенитет над Виленским краем. Но уже 9 октября одна из дивизий Войска польского под командованием генерала Люциана Желиговского (в прошлом — полковника царской армии, участника Белого движения), якобы выйдя из подчинения главному командованию, заняла Вильно. Дальше — больше: было провозглашено государство — Срединная Литва, были проведены выборы в Сейм, который в 1922 году обратился к польским властям с просьбой включить Срединную Литву в состав Польского государства. В общем, ничто не ново под луной!.. Польша, разумеется, просьбу удовлетворила, Желиговский стал военным министром и способствовал впоследствии установлению диктатуры своего друга Юзефа Пилсудского, а мировое сообщество признало свершившийся факт. В 1939 году Советский Союз после очередного раздела Польши передал Вильно Литве. Это был данайский дар. Не прошло и года, как Литва стала одной из советских республик.

— Какую роль сыграли пограничные споры во Второй мировой войне и как они были решены по ее завершении?

— Вопрос о польских границах стал одним из острейших в отношениях между союзниками по антигитлеровской коалиции в ходе и по окончании Второй мировой войны. Собственно, эта война и началась де-юре из-за Польши. Так что логическим ее завершением должно было бы стать восстановление границ этого государства. В результате долгих дискуссий было решено, что советско-польская граница пройдет в основном по линии Керзона, причем Польше будет возвращен район Белостока, "прихваченный" Советским Союзом в сентябре 1939-го. В некоторых районах были сделаны отступления от линии Керзона в пользу Польши, в районе Львова — в пользу СССР. Потеря Львова была очень болезненной для Польши: накануне войны свыше половины населения города составляли поляки, треть — евреи, около 15 процентов — украинцы. Кстати, к вопросу о корнях исторического своеобразия Галиции (Западной Украины): она никогда не входила в состав Российской империи, была сначала под властью Габсбургской монархии (Австро-Венгрии), потом, после ее распада, стала частью Польши. Территориальные потери Польши на востоке были компенсированы за счет Германии — к Польше отошло около двух третей территории Восточной Пруссии, а ее западная граница проходила теперь по рекам Одеру (Одре) и Нейсе (Нисе). Отвлекаясь от польского случая: европейцы (включая СССР), устав от кровопролитных войн, наконец договорились, что отныне границы меняться не будут.

— Это уже после Второй мировой?

— 30 лет спустя после ее окончания — в Хельсинки в 1975 году. Вот вам еще один юбилей — 40 лет подписания Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, который провозгласил принцип нерушимости границ в Европе. Польша, войдя в "соцлагерь", "закрыла" вопрос о своей восточной границе, зато проблема западной границы была довольно острой. Граница по Одеру и Нейсе не признавалась властями ФРГ. Признало существующее положение вещей только правительство социал-демократов во главе с Вилли Брандтом в 1970 году. Это стало важной предпосылкой для проведения Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе в Хельсинки. А со вступлением Польши в Евросоюз ситуация изменилась радикально. Помню, когда я первый раз приехал в Германию — на семинар во Франкфурте-на-Одере, который находится как раз на германо-польской границе, то был поражен, что половина студентов в немецком университете — поляки, а вся злачная жизнь (рестораны, клубы, бары) — на польской стороне.

— До 1945 года попыток договориться по границам не делали?

— Почему же? Некогда всеобщий любимец и триумфатор (ведь именно вступление США в Первую мировую войну предопределило победу союзников) президент Вудро Вильсон предложил идею создания Лиги наций, которая должна была раз и навсегда предотвратить возникновение войн. Но двое прожженных политиканов — Жорж Клемансо и Дэвид Ллойд Джордж — обвели его вокруг пальца и сконструировали мир по вполне "империалистическим" лекалам. Популярность Вильсона сошла на нет, а американский Сенат отказался ратифицировать Версальский мирный договор, тем самым заблокировав вступление США в Лигу наций. Обида была столь сильна, что США перешли к политике изоляционизма и невмешательства в европейские дела и вступили "официально" во Вторую мировую войну лишь после атаки Японии на Перл-Харбор.

Другой пример попытки договориться — пакт Бриана — Келлога, договор об отказе от войны в качестве орудия национальной политики (1929 год). Ведь к нему присоединились почти все страны мира! Однако после 1945 года мир сильно изменился. Основные рамки современного порядка, включая границы, были определены в Ялте и Потсдаме, но создатели нового мира больше заботились о разделе сфер влияния и о том, чтобы лишить Германию возможности стать очагом агрессии в будущем. Черчилль вообще предлагал вернуть ее в XIX век, раздробив на мелкие княжества.

— Не удивительно, что систему "перекосило" как раз в момент объединения Германий...

— Если что-то в Европе и "перекосило", то никак не вследствие объединения Германии. Некоторые европейские политики опасались доминирования объединенной Германии в Европе. Германия, на мой взгляд, в самом деле является сегодня бесспорным лидером Евросоюза. Однако это определяется не только экономической мощью. Нынешняя Германия — едва ли не эталон демократии, одно из сильнейших социальных государств. Именно эта Германия заявила, что готова принять 800 тысяч беженцев.

— После Германии была Югославия и Косово...

— Не вижу связи между объединением Германии и распадом Югославии. Это разные истории. Югославия — печальный пример "нецивилизованного развода", переросшего в гражданскую войну, сопровождавшуюся массовыми убийствами, по сути — геноцидом. Эта история завершилась, среди прочего, отделением Косово от Сербии ввиду невозможности сосуществования сербов и албанцев в одном государстве. Слишком много крови пролилось.

— Нет ощущения, что сегодня все больше недовольных сложившимся после Второй мировой войны порядком?

— Все же на дворе 2015 год. Позади две мировые войны. Я иногда говорю, что история никого ничему не учит, но европейцев она все-таки кое-чему научила. В том числе преодолевать противоречия без применения насилия. Был вполне "цивилизованный развод" чехов и словаков, стремятся к образованию самостоятельных государств шотландцы в Великобритании, баски в Испании. Или, точнее, часть басков и часть шотландцев. В общем, люди научились разрешать противоречия (за исключением отдельных экстремистских групп) мирным путем. Вообще, если говорить о Европе, точнее, Евросоюзе и примкнувшей к нему в плане визового режима Швейцарии, национальные границы стали достаточно условными. Присоединение Крыма — единственный в послевоенной Европе переход части одного государства под суверенитет другого. Понятна в свете этого тревога, которую вызвал у европейцев российско-украинский конфликт. В особенности у Польши, учитывая как ее географическое положение, так и историю.

Беседовала Светлана Сухова