Русский эскапизм в "Родине" Петра Буслова

Премьера кино

Стыдно — вот главное ощущение, которое рождает этот фильм. За действия ходульных героев, сбежавших в доступный индийский рай от московского снега и депрессивного мрака, за режиссера, решившего своих кинозрителей деспотично и публично пристыдить, наконец, за тех, кто поверил, что этот фильм про нас, про современных русских до сорока. Как будто нет справляющих свои отвязные мальчишники ирландцев, разносящих рижские пабы в хлам, или похотливых немцев после Октоберфеста. Стыдиться и считать себя бескультурным быдлом приходится русским. Но варварство и жлобство ведь не имеет национальности, поэтому чем драчливый паренек из Новосиба отличается от трущобной безотцовщины из Гарлема? Разве что чувством ритма, а пороки у всех одни и те же. Да и Гоа уже лет десять точно перестал быть такой уж вожделенной туристической мечтой, а все потому, что сценариям надо давать ход вовремя, но это уже вопрос не к режиссеру, конечно.

"Родина" начинается с непонятной ссоры в личном самолете между суровым отцом-бизнесменом Игорем (Андрей Смоляков) и несовершеннолетней дочерью Евой (Любовь Аксенова), студенткой лондонского колледжа, которая предпочитает упрекам арию Перселла из оперы "Королева фей" в наушниках. Сцена эта почти буквальный парафраз из британской мелодрамы "Cashback", где у главного героя вместо ругани с герлфренд в голове звучит ария "Casta diva", распространенный прием, символизирующий эскапизм, которым в фильме Буслова будут страдать все персонажи. Для кого-то это будет проявляться в физическом уходе в свободный взрослый мир, как это случилось с непокорной Евой, ее отец в итоге высаживает посреди индийской пустыни в никуда. Для Макара из Сибири (Петр Федоров), прямого, как штопор, это должна была быть йога. Но во время безрезультатного занятия на берегу он, не дождавшись нирваны, в исступлении кричит: "Заколебали со своим дзэном!" Обещанные "духовность, просветление, супер" так и не наступили, а отпуск закончился, дома ждут кредиты, работа, зима. Зато просветление по расписанию можно испытать в психоделическом трипе от марочки, купленной неподалеку у диджея-барыги по кличке Космос, стукача, отсеивающего конкурентов доносами в местную полицию вкупе с валютными взятками. Самое смешное, что толкать и потреблять кислоту в Гоа начинают чуть ли не все половозрелые русские, виня при этом американцев, вечных козлов отпущения во всех бедах. На путь наркокурьера становится и Кристина, услышавшая от мужа "Я не люблю тебя" в ответ на свой дурацкий женский вопрос: "О чем ты сейчас думаешь?" — а ведь гламурные журналы не первый год учат, что такие вопросы — непоправимое зло для семейной жизни.

Кстати, по-настоящему не любят в фильме Буслова никого, но больше всего, конечно же, родину, потому что от нее у героев — сильный стресс. Но кто сказал, что родину обязательно беззаветно любить? Для поколения пост-"Бумер" родина давно уже не конкретная страна из паспортной графы. Эти люди, пока Петр Буслов вынашивал свой фильм, научились мимикрировать в зарубежных поездках и сносно говорить на иностранном языке. Поэтому особенно искусственно выглядят диалоги в "Родине", когда герои переходят на топорный русский в разговоре с местными и декламируют прописные истины. Ни за одним из них не стоит сколько-нибудь разработанной истории, и это главный недостаток картины. Все они люди будто без прошлого, приехавшие в Гоа обнулиться, но обнуляться там просто нечему. Весь этот несмешной "Мальчишник в Гоа" выстаивает лишь благодаря операторской работе Федора Лясса и истории Игоря, превратившегося от горя в местного "короля Лира", с той лишь разницей, что его дочь Ева далеко не Корделия.