«Вопрос об изменении и дополнении Семейного кодекса стоит остро»
Павел Астахов о работе органов опеки и о том, можно ли забрать ребенка из семьи без решения суда: «Это не закон. Это исполнение закона в том понимании, как его видят органы опеки. Что такое органы опеки? Это муниципальные подразделения. Это абсолютно горизонтальная структура, состоящая из муниципальных чиновников, которые во многом еще часто пережили свой негативный социальный опыт, которые очень слабо ориентируются в федеральной политике. У каждого есть свой социальный опыт. Кто-то разводился, кто-то остался без детей. Я сталкивался с такими людьми, которые по-своему трактуют те полномочия, которые на них возложены. Это, кстати, касается не только органов опеки, и судьи такие бывают, и воспитатели, и учителя. Субъективизма в деятельности органов опеки очень много, потому что закон устанавливает рамочные формулировки. Возьмите статью 77 Семейного кодекса. Она говорит о том, ребенка можно отобрать из семьи без суда в том случае, если ему реально угрожает опасность, его жизни и здоровью. А теперь скажите, что такое реально, какая опасность. И дальше начнется то самое усмотрение, субъективное, которое часто опирается либо на субъективный отрицательный опыт, либо на перестраховку, либо на ложное трактование установки борьбы за семью».
О субъективизме в работе органов опеки: «77-ю статью Семейного кодекса давно надо серьезно переработать и обновить. Конечно, должны быть четкие критерии и понятия, например, того, что значит надлежащее или ненадлежащее воспитание. Один считает, что пороть ивовым прутом — надлежащее воспитание, а другой говорит, что нет, наоборот, баловать с утра до вечера. Кто ввел эти критерии? Формализовать это возможно, для этого есть эксперты, юристы, законодатели. Вопрос об изменении и дополнении Семейного кодекса стоит остро на повестке дня уже минимум года три».