— Действительно ты прав: патриотизм должен быть не казенным и основанным, как ни странно, не на том, что некоторые факты лучше скрыть и вымарать, а, напротив, на просвещении, правильно я тебя услышал?

— Да. Но это вовсе не означает, что нужно при этом выпячивать отрицательные факты или собственные домыслы о некоторых событиях, потому что стоит посмотреть на тех же французов. Вот у них была кровавая, даже кровавейшая Французская революция, тем не менее, в Париже соседствуют улица Людовика и улица Марата, и это нормально, потому что все это — французская история.

Да, они могут говорить о несправедливости казней, о том, что революция потом пожрала и собственных детей, тем не менее, они не впадают в экстаз самоотречения, потому что они понимают, что все равно это был некий исторический этап существования государства. Точно так же можно вспомнить период Второй мировой войны, когда Франция стремительно легла под немцев, и было Вишистское правительство, по началу, кстати, признанное СССР и Штатами, и, в общем, коллаборационизм во Франции пышным цветом цвел.

— Это известно.

— Тем не менее, для них годовщина той войны — это все равно повод ударить себя в грудь и сказать о Resistance, то есть о сопротивлении, да, вот мы победили фрицев, при этом, конечно, существует историческая дискуссия и факты, и все обсуждается, но, тем не менее, понимание того, что нужно стараться гордиться своей страной, естественное. Оно даже где-то детское, но это не какой-то ложный инфантилизм. Мне кажется, это просто основы существования здоровой личности.

Если, например, тебе с детства внушают, что у тебя плохие родители, понятно, что это может вызвать большие психологические трудности. Вот то же самое со страной. Когда начинают говорить, что нет, надо изучать трагические, прежде всего, эпизоды, в этом есть некоторая подмена понятий, как мне представляется, потому что закрывать глаза на трагедии, пережитые нашей страной, в том числе в XX веке, невозможно. Но то, что у нас не знают элементарных славных страниц прошлого, не только связанных с Советским Союзом, но и с Российской империей, огромное количество сражений, достижений, защита народов, объединение…

— А что далеко ходить? Смотри, на следующей неделе — 4 ноября, день совершенно чудесного спасения нашей родины…

— Да, от поляков.

— Просто чудесного, это реально проявление чуда.

— Чуда, правда.

— А ведь многие же относятся к нему, и меня это тоже очень не то чтобы угнетает, но мне жаль, что многие относятся к этому, как к абсолютно формальному, придуманному, искусственному и фальшивому празднику. Может, как праздник он действительно придуманный, но как событие… Просто залезьте, почитайте, это же совершенно фантастическая история.

— Конечно, и феноменология народного ополчения, которое вдруг образовалось. Вообще, ведь было ощущение, что Русь совершенно беззащитна, об этом в значительной степени в таком сложном драматическом произведении, как «Борис Годунов», пишет Александр Сергеевич Пушкин, где он не пощадил даже, кстати, собственных предков, показав, что и они находились в растерянности. Но в итоге возникает некоторый даже промысел, эта тема чуда, потому что единственное положительное лицо, вернее их два, в «Борисе Годунове» — это Нестор Летописец и, собственно, Патриарх Иов.

Многие относительно того праздника, который ты упомянул, просто обижаются. Им кажется, что советское прошлое таким образом вытесняется, но это не так. Мне кажется, что и то, и другое крайне важно, и освобождение Кремля от захватчиков, и 7 ноября 1941 года — вот на самом деле подлинный день Советского Союза, когда прямо с парада полки отправлялись и отстояли столицу нашей страны, отправлялись прямо на фронт.

— Речь идет о параде 7 ноября 1941 года?

— Да.

— Давай, Сережа, вернемся в наше время и констатируем, что в постсоветский период мы тоже стали, «мы» в смысле страна и руководство страны, государство стало размышлять о необходимости молодежной политики. Действительно, был период безвременья, когда все полагали, что все чудесным образом само устаканится, потому что у нас было эйфорическое, довольно идиотическое представление, все были одинаково наивны в канун 90-х, в конце 80-х…

— Боже, какие мы были наивные, это правда.

— …что сейчас придет капитализм. Что такое капитализм, когда, мол, все будет прекрасно, будет очень много всего, будет конкуренция, которая будет порождать великолепие всяких товаров, услуг и работ…

— Все видели в розовом цвете огромного «чуинг гама».

— Абсолютно, огромный, гигантский, на всю страну, на одну шестую часть суши…

— И он застил глаза.

— А потом все поняли, что на самом деле нет, придется работать, в том числе работать с молодежью, в том числе правильным образом ее, извините за это слово, ориентировать, образовывать и так далее.

— Конечно.

— После этого начали появляться всякого рода объединения, движения, структуры и все прочее. Я хотел бы, учитывая нашу некоторую ограниченность во времени, коснуться двух из них. Мне кажется, что это два разных подхода, а, может, это мне так и мерещится, может, они и не разные. Я очень хорошо помню движение «Наши», я хорошо помню мероприятие под кодовым названием «Селигер» — это первая часть, а второе — я очень хорошо, и ты напомнил, про «Тавриду», а также еще есть и «Территория смыслов».

— Все так.

— Давай в сравнительном анализе попытаемся осознать сначала этот феномен «Наших», «Селигера» и так далее, а потом новую уже инкарнацию работы с молодежью.

— Давай. Хорошие вопросы и серьезные поводы для размышлений, потому что именно тогда, в нулевые, было понятно, вдруг стало понятно, что есть необходимость взаимодействия с молодежью. Но надо сказать, что тогда я сказал немало резких слов по поводу той молодежной политики, которая наблюдалась. Может быть, сейчас бы я не выражался столь резко, но одновременно с тем критические вопросы у меня остались, они сохранились.

Мне кажется, что существенной ошибкой начала и середины нулевых было повторение тех недостатков, которые были в позднесоветском комсомоле, такая ставка на двоемыслие, ощущение лицемерности и торжества политтехнологий. И ведь это сразу бросалось в глаза. И проблема в том, что, мне представляется, во главу угла ставилась массовость политических мероприятий, важно согнать толпу на площадь, обрядить всех в одинаковые футболки, а что там у них в головах… Потом подбегает фрондирующий журналист, задает вопрос: «Вы знаете, на какой улице вы стоите?», а они вообще ничего не понимают, в честь кого названа и так далее. Но вместе громко гаркнуть или побить в барабаны.

Весь этот патриотизм в значительной степени оказался под вопросом. Потому что когда возникла «Русская весна», возник Севастополь, куда делись все эти активисты, когда сейчас в Донбасс отправляются гуманитарные грузы, когда там стараются быть, ребята, я вижу, что многие из тех, кто страдал в нулевые, кого обвиняли как раз в этой протестности, кого теснили, они оказались настоящими патриотами, в том числе самоотверженно, — это моя позиция, я считаю, что самоотверженно — отдают свои жизни в ополчение Донбасса.

Но это люди, которых тогда называли главными врагами движения «Наши», это объективно так. Понятно, что много было и правильных слов сказано. Но одновременно с этим некоторый настрой не на профессиональную поддержку молодых, а на некоторые несбыточные обещания, дать немедленно каждому по мандату и по креслу, чтобы подхлестывало этот безбожный дикий азарт, было, это факт. И еще проблема в шельмовании. То есть, метать дротиками в портреты — это же ведь метафора, ходить по лицам, какие бы они ни были, но взрослых дядь и теть, причем, ходили те, кто даже и не знали толком, а кто это такие. Вот такая, в общем, где-то потемкинская деревня.

— Это на «Селигере» практиковалось?

— Увы, увы. Вот я думаю, что нормальные достойные люди были, конечно, и в этой организации, кто-то осуществился социально в этой жизни, и продолжают успешно работать. Но сам подход кажется мне губительным. Я тогда это называл даже развращением молодежи. В общем, мне кажется, что политический разврат в этом присутствовал. И главное — это многих отпугивало и отваживало от государства. Возникало ощущение, что государство занимается только такими постмодернистскими технологиями. Оно достаточно лицемерно. И возникала некая профанация самой идеи патриотизма.

Что мне показалось некоторым исправлением ошибок, причем существенным, то, что я обнаружил, например, в «Тавриде». Это, я напомню, форум, который проводится в Крыму. Я смотрел материалы, я знаю, что подобный же подход был на «Территории смыслов». Это другой молодежный форум. Идея состоит не в том, чтобы собрать политически выверенных людей, а идея состоит в том, чтобы помочь молодым людям профессионально состояться. То есть, например, если брать ту же «Тавриду», там было где-то, по-моему, пять или семь «линеек». Это и экономика, и наука, и технологии, и искусство, и журналистика. И каждый раз туда приезжали мастера, которые не отличаются специально подобранными суждениями, а которые, прежде всего, могут помочь в жизни.

Есть система грантов, ребята подают заявки. Я могу рассказать, например, об этом литературном мероприятии, которое продолжалось какое-то количество дней там, в Крыму. Просто со всех городов и весей страны подаются заявки, присылаются произведения. И потом отбираются достойные, честные прозрачные комиссии, которые проходят обучение. И больше того, они присылают не просто произведения, они присылают проекты, которые они хотели бы осуществить: затеять такой-то сайт, организовать такой-то клуб, такой-то правильный кружок в библиотеке, наладить выпуск литературного альманаха.

Кто туда приехал? Туда приехал, например, Евгений Рейн, друг Бродского, замечательный поэт. Приехала Олеся Николаева, замечательный поэт, приехал Алексей Варламов, не только прекрасный литератор, но и ректор Литературного института. Все полезные люди. Потом приехал отец Тихон Шевкунов, или уже владыка, кстати говоря, автор, что ни говори, на мой взгляд, заслуженно ставшей бестселлером книги «Несвятые святые».

Приехал Игорь Волгин, приехал телеведущий Андрей Максимов. Люди разных взглядов, консервативных, либеральных, может быть, более левых. Я с удовольствием там присутствовал и тоже поделился не только своим опытом, но и протянул руку, сказал, вот есть сайт «Свободная пресса», присылайте тексты, давайте сотрудничать. С несколькими из обратившихся мы уже сейчас активно взаимодействуем, они получают гонорары. Приехал мой товарищ Захар Прилепин и даже дал концерт, кроме прочего. На берегу моря все это было ярко.

— Да, Захар же теперь не писатель, он теперь музыкант.

— Но в первую очередь все равно остается писателем, но еще и в музыке. Это нормально. И я ни разу не слышал, чтобы кто-то кому-то пытался вштыривать какие-то идеологемы, лозунги о том, что, значит, в такой-то партии, в таком-то движении, враги народа, мы должны их сейчас растоптать, там, ребят, это ваша главная задача, а за это, намек такой, что вы получите машину с мигалкой. И этого лохотрона, конечно, там не было. И в этом смысле то же самое и на всех остальных частях этого форума. В общем, на этих двух площадках точно так же ученые, они же получают очень неплохие деньги под свои проекты. И причем это выделяется публично, прозрачно, ясно, на что это расходуется, потом происходит отчет.

Мне кажется, то что это затеяли — это достойно. И я как раз сторонник в хорошем смысле деполитизации таких процессов. Причем я знаю, что изначально далеко не все были с таким подходом согласны. Молодежка привыкла, что деньги давали под сбор «массовки», а содержанием особенно не интересовались. А потом пришел Володин, и он про другое. Сам из вузовской среды и ему важнее, что у ребят в головах. И он понимает, что если все время привязываться к сиюминутным задачам, то в итоге молодежью просто пользуются. Можно огрублять, называть пушечным мясом и так далее. Но дело даже не в пушках. Такая молодежь разбегается от взрыва петарды. Не хотелось бы видеть молодых как стадо. И он эти мысли довольно настойчиво двигал. Точечная работа означает, что в каждом видят полноценную личность.