Россия усиливает военное присутствие в Сирии

Военно-воздушная операция России в Сирии набирает обороты: после теракта на борту российского самолета Airbus A321, осуществленного террористами запрещенного в РФ "Исламского государства" (ИГ), удары по их позициям наносят не только истребители и бомбардировщики из сформированной в Латакии авиагруппы, но и самолеты стратегической авиации. Впервые за несколько месяцев действия российских военных в регионе были позитивно оценены США, а после теракта во Франции идея создания коалиции уже не кажется столь невозможной.

Иван Сафронов

"Можно однозначно сказать, что это террористический акт"

Решение активизировать авиационные удары по позициям боевиков ИГ Владимир Путин принял 16 ноября. Главным поводом для этого стал доклад директора ФСБ Александра Бортникова о причинах катастрофы самолета Airbus A321 компании "Когалымавиа", выполнявшего рейс из Шарм-эш-Шейха в Санкт-Петербург 31 октября. Из его слов следовало, что результаты спектрального анализа фрагментов самолета и останков тел пассажиров подтвердили наличие "следов взрывчатого вещества иностранного производства". По оценке специалистов ФСБ, на борту A321 сработало самодельное взрывное устройство мощностью до 1 кг в тротиловом эквиваленте. Ответственность за инцидент взяла на себя одна из ячеек ИГ в Египте. "Можно однозначно сказать, что это террористический акт",— подытожил господин Бортников. "Наша боевая работа авиации в Сирии должна быть не просто продолжена, она должна быть усилена таким образом, чтобы преступники поняли, что возмездие неизбежно",— заявил Путин, поручив присутствовавшим на совещании начальнику Генштаба генералу Валерию Герасимову и министру обороны Сергею Шойгу предоставить соответствующие предложения.

"Без нашей поддержки они не были бы способны даже обороняться"

По информации "Власти", предложения по активизации ударов в рамках воздушной операции были сформированы главным оперативным управлением Генштаба (отвечает за планирование применения армии в различных условиях) задолго до полученных от президента указаний — просто для их реализации требовалась отмашка высшего руководства.

Получена она, по всей видимости, была сразу же, поскольку во вторник в дело вступила стратегическая авиация. 12 дальних бомбардировщиков Ту-22МЗ, вылетев с российских аэродромов, с 5:00 до 5:30 утра по московскому времени наносили удары по объектам террористов в провинциях Ракка и Дэйр-Эз-Зор. А с 9:00 до 9:40 ракетоносцы Ту-160 и Ту-95МС произвели пуски 34 крылатых ракет воздушного базирования X-101 и Х-555 по целям боевиков в провинциях Алеппо и Идлиб. По словам Валерия Герасимова, в ходе первого в истории боевого применения стратегических бомбардировщиков были уничтожены 14 объектов террористов, в том числе пункты управления незаконными формированиями, координировавшие действия отрядов боевиков ИГ, склады боеприпасов и другие материальные средства на северо-западе Сирии, лагеря подготовки боевиков, а также три крупных завода по производству взрывчатки.

Сформированная на авиабазе Хмеймим авиагруппа на сегодняшний день насчитывает штурмовики Су-25СМ (12 машин), фронтовые бомбардировщики Су-24М и Су-34 (12 и 4 соответственно), истребители Су-30СМ (4 единицы), ударные вертолеты Ми-24 (12 единиц) и многоцелевые Ми-8 (4 машины). В дополнение к ней, согласно планам Генштаба, прибавится авиагруппа, расположенная на территории РФ (в частности, на аэродроме Моздок). Это четыре единицы Су-27СМ, пять Ту-160, шесть Ту-95МС, восемь Су-34 и четырнадцать Ту-22М3. По словам источника "Власти" в военном ведомстве, все они без исключения будут привлекаться к выполнению боевых задач на территории Сирии. Для мониторинга оперативной обстановки была проведена коррекция орбиты космических аппаратов военного назначения (спутников оптико-электронной разведки "Персона", радиоэлектронной "Лиана-С" и связи "Меридиан"), а также подключены ресурсы гражданских аппаратов дистанционного зондирования Земли "Ресурс-П" и "Канопус-В".

Отчитываясь перед президентом по проделанной за 48 суток работе, военные привели достаточно подробную статистику: всего авиация ВВС РФ выполнила 2289 боевых вылетов и нанесла 4111 ракетно-бомбовых ударов по основным объектам инфраструктуры, скоплениям военной техники и живой силы боевиков. Подобные действия, по словам военных, позволили сирийским вооруженным силам перейти в наступление по целому ряду направлений. Так, например, ими была деблокирована авиабаза Кваирес, выбиты боевики из двенадцати населенных пунктов в Латакии, а на рубеже пунктов Кбаны и Гмам зачищены от террористов ряд тактически важных высот. Также продолжается наступление сирийской армии в направлении Пальмиры: там с момента начала активных действий штурмовые отряды продвинулись на глубину до 4 км, блокировали террористов в населенном пункте Максам и в настоящее время ведут бои за овладение господствующими высотами на подступах к городу. В районе Дамаска в ходе напряженных городских боев продолжается освобождение захваченных боевиками районов Джаубар и Восточная Гута. "Впервые за четыре года боевых действий сирийская армия освободила 80 населенных пунктов, обеспечив установление контроля над территорией более 500 кв. км",— подчеркивают в Генштабе. Российская боевая авиация также приступила к так называемой свободной охоте на автомобильные цистерны террористов, перевозящие нефтепродукты.

По словам источника "Власти" в военном ведомстве, практически все успехи армии Башара Асада напрямую связаны с действиями российских летчиков: "Без нашей поддержки они не были бы способны даже обороняться". Вместе с тем высокопоставленные чиновники уже высказывали мнение, что без полноценной наземной операции, "сколько ни бомби, успеха не добьешься". В частности, глава президентской администрации Сергей Иванов заявлял, что Россия всегда понимала невозможность добиться результата только воздушной операцией. "Нужно координировать действия с теми, кто искренне хочет противодействовать мракобесам, террористам, которые отрезают головы, насилуют женщин и тому подобное",— подчеркивал он, добавляя, что участвовать в сухопутной операции должны сами бойцы сирийской армии.

Высокопоставленные чиновники уже высказывали мнение, что без наземной операции "сколько ни бомби, успеха не добьешься"

Однако, по словам Михаила Ходаренка, в прошлом полковника Генштаба ВС РФ, боеспособность сирийской армии оставляет желать лучшего. "Войска Башара Асада воюют не первый год, их материально-технические и людские ресурсы исчерпаны,— считает он.— Командно-штабной состав укомплектован в основном алавитами, но призывников-единоверцев в деревнях практически не осталось. Основную же военную силу составляют сунниты, которые не очень-то хотят воевать". Он считает, что на данный момент успехи российской армии в Сирии носят скорее локальный масштаб, нежели оперативно-стратегический: "Шансов, что армия Асада сможет собственными усилиями решить задачу по освобождению захваченных террористами территорий, практически нет".

В Кремле придерживаются ранее озвученной позиции, согласно которой российская армия в проведении наземной части операции участвовать не будет. Однако, судя по имеющейся информации, поддержку Минобороны РФ оказывает сирийцам и в сухопутной части: из презентации, показанной 17 ноября Владимиру Путину в Национальном центре управления обороной, следует, что в район Хамрат провинции Хомс было переброшено шесть гаубиц "Мста-Б" 5-й гаубичной артиллерийской батареи 120-й гвардейской артиллерийской бригады. Военные подчеркивают, что напрямую в боестолкновениях российские артиллеристы-контрактники не задействованы: они осуществляют лишь прикрытие сирийских штурмовых бригад в момент атаки. Находящиеся в Хмеймиме военнослужащие-контрактники из 810-й отдельной бригады морской пехоты (Севастополь) и 7-й десантно-штурмовой горной дивизии ВДВ (станица Раевская) боевые действия с исламскими радикалами не ведут: их задача заключается исключительно в охране авиабазы и прилегающих территорий. На территории Сирии присутствуют также военнослужащие из Ирана, однако их явно недостаточно для полноценной помощи правительственным войскам. Источник "Власти" в Генштабе считает, что для осуществления мощного рывка сирийцам нужна помощь как минимум 10-12 тыс. обученных и подготовленных солдат из Корпуса стражей исламской революции. Но пока на территории Сирийской Республики их всего несколько сотен.

"Работать с ними как с союзниками"

С самого начала операции страны Запада не стеснялись критиковать Россию, обвиняя военных в нанесении ударов не по ИГ, а по сирийской оппозиции, противостоящей Башару Асаду. Такой точки зрения придерживались и в США, и в Турции, и в Великобритании. В Москве все это опровергалось несколько десятков раз: и военные, и правительственные, и кремлевские чиновники напоминали, что только российские военные действуют на территории Сирии по просьбе легитимных властей и в рамках международного права. Сказывалась и дружба с Дамаском: США, желающие добиться смены режима Асада, считали Москву естественным препятствием для этой цели. Казалось, что в обозримой перспективе наладить диалог и найти общие точки соприкосновения будет невозможно.

Ситуация кардинально изменилась после двух терактов, устроенных ИГ в Египте и Франции: в первом случае погибли 224 российских пассажира Airbus A321, а во втором — более 130 мирных граждан, находившихся в Париже. В этот момент из заявлений сторон ушла жесткая риторика: в Госдепе впервые заявили о том, что приветствуют удары российской авиации по объектам ИГ, президент США Барак Обама сказал, что поддерживает усилия России по борьбе с ИГ, а Владимир Путин предложил создать международную коалицию против террористов. Последнюю идею поддержал и президент Франции Франсуа Олланд во время выступления на внеочередном заседании французского парламента, пообещавший усилить удары французских ВВС по позициям ИГ в Сирии. Он предложил "объединить мощь" Франции, России и США, добавив, что затронет эти вопросы во время встреч с Бараком Обамой в Вашингтоне (24 ноября) и Владимиром Путиным в Москве (26 ноября).

Заслушивая доклады военных 17 ноября, президент РФ заявил: в скором времени (примерно в течение недели) к сирийским берегам прибудет французский авианосец Charles de Gaulle, в связи с чем Генштаб должен разработать план совместных действий в Сирии как на море, так и в воздухе. "Нужно установить с французами прямой контакт и работать с ними как с союзниками",— поручил Владимир Путин. 19 ноября Валерий Герасимов связался со своим коллегой Пьером де Виллье, обсудив детали операции в Сирии. По информации "Власти", стороны условились, что корабли ВМФ РФ обеспечат прикрытие авианосной группировки ВМС Франции, а военно-воздушные силы двух стран скоординируют планы по применению боевой авиации. В Пентагоне считают, что появление французского авианосца "даст коалиции (имеется в виду коалиция во главе с США.— "Власть") существенные ударные возможности".

По словам источника "Власти" в госструктурах РФ, создание международной коалиции станет реальным только при соблюдении ряда условий и главное из них связано с отказом связывать понятие "борьбы с террористами в Сирии" и отставку Башара Асада. Как заявил глава МИД РФ Сергей Лавров в интервью "Радио России", в Москве готовы "к практическому взаимодействию с теми странами, которые входят в состав коалиции и готовы вырабатывать с ними такие формы нашей координации, которые уважали бы суверенитет Сирии и прерогативы сирийского руководства".

Единственный, кто может выделить сухопутный контингент,— это Иран, но захочет ли он это делать и попросят ли его, пока остается вопросом

Эксперт Центра анализа стратегий и технологий Константин Макиенко считает, что все политические и психологические предпосылки к созданию международной коалиции были созданы по итогам прошедших терактов — сторонам осталось только сойтись в нескольких моментах. Он полагает, что нанести решительное поражение ИГ силами одних только российских ВВС невозможно, сложно это будет сделать и скооперировав усилия всех стран в небе. С ним согласен и полковник запаса Виктор Мураховский: он убежден, что одной воздушной операцией, пусть даже с участием всех стран, бороться с ИГ нельзя — для победы нужны мощные операции на земле. Но с учетом того, что их проводят нескоординированные силы — правительственная армия, местное ополчение, курдские формирования, "Хезболла",— говорить о каком-то серьезном взаимодействии сейчас не приходится, отмечает он. Макиенко, в свою очередь, убежден, что ни Россия, ни Франция, исходя из военных и демографических соображений, не решатся на проведение наземной операции, без который рассчитывать на успех в борьбе с ИГ невозможно: "Единственный, кто может выделить реальный сухопутный контингент,— это Иран, но захочет ли он это делать и попросят ли его, пока остается вопросом".

Виктор Мураховский отмечает, что проблемы могут возникнуть и при формировании международной коалиции. По его словам, они могут быть связаны с определением целей для нанесения ударов: "США составят свой список, Франция — свой, мы — свой... В таком случае речь может пойти либо о распределении зон ответственности, и тогда конфликтных ситуаций будет меньше, либо попытаться создать объединенный список приоритетных целей, но это уже куда более сложная задача". Впрочем, высокопоставленный источник "Власти" в Минобороны РФ относит все эти потенциальные проблемы к категории технических и считает, что ничего невозможного в создании единой коалиции нет: "Мы обладаем достаточным опытом взаимодействия с партнерами самого разного уровня и подготовки, главное, чтобы у них было желание, а за нами дело не застоится".