Россия и Турция начнут расследование по делу о крушении Су-24

Турция согласилась сотрудничать с Россией по вопросу о сбитом в Сирии Су-24. Об этом сообщил турецкий премьер-министр Ахмет Давутоглу в колонке для британской газеты The Times. По его словам, ради деэскалации напряжения Турция готова на такой шаг, и сейчас проходят необходимые обсуждения вопроса. При этом Давутоглу подчеркнул, что меры по защите территории страны останутся неизменными. Политический обозреватель «Коммерсантъ FM» Юрий Мацарский, находящийся в Стамбуле, рассказал подробности ведущей радио новостей Оксане Барыкиной.

— Расскажите, что сейчас в Турции, какое общественное мнение относительно инцидента?

— Насколько я понимаю, здесь не менее серьезное внимание приковано к истории со сбитым самолетом, чем в России. Я, к сожалению, не знаю, что происходит в России, насколько активно это обсуждают, но могу себе представить, что это уже несколько дней является новостью №1 для большинства средств массовой информации. В Турции тоже складывается ощущение, что все новости, все то, что показывают по телевизору, все то, что обсуждается в интернете, так или иначе касается либо самолета, который потерпел крушение после того, как был сбит турецким истребителем, либо истории, которая происходит после обострения отношений с Россией, возможно, какое-то усиление военного присутствия на границах с Сирией, и даже операции уже на сирийской территории против «Исламского государства» (террористическая организация, запрещена в России. — «Ъ FM»).

Но в первую очередь, конечно же, обсуждается, что и как будет дальше в отношениях с Россией, как будут они строиться. И пока в основном это домыслы, пока никакой конкретики нет. Но нет и агрессии к россиянам, нет агрессии к тем людям, которые сейчас здесь прибывают в Турцию с российскими паспортами.

— А как реагируют сейчас на контрмеры, на санкции, обсуждается как-то, что наших туристов не будут выпускать к ним и продукты продавать?

— Продукты, насколько я понимаю, не будут продавать не потому, что Турция этого захочет, а потому, что Россия не пустит на свой рынок.

— Да, я понимаю, но это же их касается как-то, эти новости обсуждаются, или пока еще не до этого?

— Пока еще не до этого. По крайней мере, здесь, в Стамбуле, российских туристов никогда не было большинство. В числе тех людей, которые сюда приезжают посмотреть на город, приобщиться к его древней культуре, в основном, конечно, люди из Западной Европы, хотя есть и россияне, и достаточно много людей, можно услышать русскую речь на улицах. Я сейчас здесь в небольшом отеле рядом с азиатской частью города, у меня соседи из России. Никаких проблем, по крайней мере, те россияне, с которыми я пообщался, не испытывают здесь вообще.

Я тоже походил по улицам, поговорил с людьми — нет никаких проблем, никто даже не торопится убирать вывески на русском языке, их не так много, как, наверное, в тех местах, где традиционно отдыхают россияне, где-нибудь в Анталии, в тех краях, но, тем не менее, здесь тоже попадаются вывески на русском языке в магазинах, в каких-то сувенирных лавках, кафе. Их никто не торопится убирать, никто не ждет, что нынешний кризис станет каким-то затяжным, каким-то непоправимым.

Судя по всему, действительно турки настроены на постепенное, но выравнивание отношений, если уж не возвращение их к совсем теплым, которые совсем недавно были, когда россияне составляли основной турпоток. Юг для россиян как раз остается основным турпотоком, и на юге, скорее всего, действительно сильный удар будет, если к весне, к лету не будет улучшения отношений между двумя странами.

— Скажите, после инцидента что происходило, какие-то были усиления мер безопасности или новые инциденты рядом, например, с российскими дипломатическими объектами?

— Я, к сожалению, не знаю, потому что собственно в день инцидента и на следующий день я был в Ираке, а там это вообще никак не обсуждалось по той простой причине, что вроде бы это касается общего врага — «Исламского государства» — и всего происходящего с ним, но почему-то история того, как Турция вовлечена в Сирию, не так сильно обсуждается, как история того, чем бы могла Турция помочь больше Иракскому Курдистану для победы над «Исламским государством» у них дома. Поэтому сказать, что здесь происходило в первые часы, даже дни после инцидента на сирийско-турецкой границе, я, к сожалению, не могу.