Новая холодная война: добыча нефти и газа в Арктике
Что это, человеческая глупость? В ледяную пустыню Аляски пришел нефтяник: появление здесь компании Shell ставит под угрозу коренной уклад жизни местных жителей и будущее неустойчивой экосистемы.
Фото: Reuters
Арктика — последняя великая незащищенная пустыня, убежище для исчезающих видов животных и место обитания людей, чей образ жизни находился в гармонии с природой в течение тысячелетий.
Именно в этой хрупкой среде Shell планирует начать то, что может стать последней великой черной «золотой лихорадкой». Лихорадка уже овладела людьми, настраивая одних против других, экологов против нефтяной компании и даже сталкивая лбом ко лбу сверхдержавы. Это схватка за право эксплуатации последних нетронутых гигантских запасов в той части мира, где территориальные границы остаются неопределенными, а напряженности — предостаточно. Неудивительно, что некоторые опасаются новой холодной войны.
В понедельник буровая установка Shell отплыла из Сиэтла, направляясь в Чукотское море у берегов Аляски. Первая аналогичная попытка потерпела неудачу три года назад на фоне целой серии неудач. Компания уже потратила $6 млрд, но если в этот раз затея удастся, то будет приведен в действие детонатор углеродной бомбы. В конечном итоге в атмосферу может быть выброшено свыше 150 млрд тонн углекислого газа, то есть около одной шестой от общего объема углекислого газа, который вбрасывался в атмосферу, если бы мир оставался на безопасном уровне температуры.
Ирония в том, что бурение возможно только потому, что антропогенные изменения климата уже приводят в этом регионе к потеплению, причем в два раза быстрее, чем в других частях планеты. Таяние льдов делает эти огромные запасы нефти и газа более доступными. Но в труднодоступном районе вокруг моря льда, славящемся своими бурями и 24-часовой ночью зимой, разлив нефти будет значительно сложнее ликвидировать, чем при катастрофе ВР в Мексиканском заливе пять лет назад.
Даже зарницы, вызванные бурением, нескончаемый балет вертолетов и «репетиции» транспортировки могут мешать миграции китов, тревожить лежбища моржей и загрязнять нерестилища рыб.
Планы бурения компаний вызывают глубокое беспокойство среди обитателей побережья, как, например, в Барроу (Barrow), где нефтяная компания создала «лагерь» набора работников для материально-технической поддержки проектов.
Барроу, самый северный город в США, является своего рода точкой отсчета в наиболее спорной в мире кампании бурения. Меньше чем в 1200 милях от Северного полюса Барроу известен также в качестве базы для исследования изменения климата. Первоначально называвшийся Укпигвик (Ukpeagvik, то есть «место, где охотятся на снежных сов») в 1825 году при составлении карты региона английскими военно-морскими офицерами городок, населенный 4 500 обитателями, был переименован в честь сэра Джона Барроу из Британского адмиралтейства.
Нынешнее британское присутствие обеспечивается англо-голландской компанией Shell. Не все жители из живущих вдоль береговой линии в одноэтажных деревянных домах приветствуют появление здесь нефтяных компаний.
Розмари Атуангаруак (Rosemary Ahtuangaruak) — одна из них. Она — советник по вопросам экологической справедливости, а также бывший мэр, квалифицированный медицинский работник и известная защитница культуры инупиатов (народ Крайнего Севера, живущий на Аляске).
«Я работаю с некоммерческими организациями, которые хотят защитить Северный Ледовитый океан и природные заповедники. Надо объяснить значение здравоохранения, традиций и культуры тем, кто хочет изменить наши земли и воды»,— говорит она, заботливо посматривая на троих внуков.
«Это я о (потенциальном будущем) разливе нефти. Невозможно очистить воду в ледовых условиях, то есть в течение восьми или девяти месяцев в году, когда стоит лед. Возобновление экосистемы, которая необходима для разных животных, мигрирующих через эту территорию,— важно, потому что мы кормим наши семьи благодаря океану. Мы должны сохранить эту первозданную среду».
«Дикая Роза тундры», как назвал ее один критик, убеждена, что образ жизни инупиатов может исчезнуть в случае загрязнения океана нефтью. Она видела своими глазами, что происходит с общинами, ставшими жертвами «погони» за нефтью. Хотя многие полагают, что добыча ископаемого топлива является новым явлением для северных берегов Аляски, это не так.
BP и другие компании добывали нефть в Прудо Бэй (Prudhoe Bay), вдоль побережья, к востоку от Барроу, в течение полувека. Но это отнюдь не утешает Розмари Атуангаруак, которая некоторое время работала мэром небольшого поселка инупиатов Нуиксут (Nuiqsut), недалеко от Прудо Бэй.
«Я убедилась, что есть некоторые действительно серьезные последствия для здоровья наших людей, живущих в зоне нефтедобычи: участились случаи рака, обострилась чувствительность к химическим веществам, участились случаи самоубийства. Я имела дело с больными младенцами. Вот почему я сегодня борюсь».
Shell пока только изучает небольшой участок в северной части региона, но Геологическая служба США (US Geological Survey) уже оценила запасы нефти и газа в Арктическом регионе в 412 млрд баррелей в нефтяном эквиваленте.
Поиски наземных и морских запасов, которые простираются по «макушке» земного шара, от Аляски через Гренландию и до России, станут интенсивнее, если поиски Shell в Чукотском море будут результативными.
Успех вызовет черную «золотую лихорадку» на более обширной территории, которая, как полагают, богата последними оставшимися нераспечатанными гигантскими резервами. Conoco Phillips и другие нефтяные компании уже присутствуют в Барроу.
Согласно Геологической службе США, за Полярным кругом находится 30% неразведанных мировых запасов газа и 13% нефти. Если все 412 млрд баррелей будут добыты, это может повысить выбросы углекислого газа на 150 млрд тонн. Падение цен на нефть со $115 за баррель летом прошлого года до $65 заставило нефтяные компании (в том числе Shell) сократить ежегодные капитальные расходы.
Но привлекательность Арктики для Shell такова, что она продолжает свою деятельность здесь, несмотря на потраченные $6 млрд на безрезультатное бурение. И неизменный интерес к минеральным богатствам Арктики со стороны России, Норвегии, Гренландии и других породил бряцание оружием, а именно —значительное наращивание военных расходов и военной активности в регионе.
Польский Институт международных отношений недавно указал, что Москва создает военно-морскую стрелковую бригаду, дивизии противовоздушной обороны и береговые ракетные системы в отдаленных архипелагах в Северном Ледовитом океане. Украинский кризис усилил напряжение, как и провокационное посещение вице-премьером России Дмитрием Рогозиным архипелага Свальбард (Svalbard) в Арктике.
Все государства, окружающие Северный Ледовитый океан, вовлечены в своего рода захват земель, претендуют на право лицензирования нефти и газа, формулируя территориальные претензии в рамках договора ООН по морскому праву.
По возвращении в Барроу я увидел длинную шумную очередь вниз по дороге от синей деревянной вагонки, освещенной ярким весенним солнцем. Люди среднего возраста и молодые пары были одеты в джинсы и цветные дубленки. Дети играли в снежки перед домом. По прибытии старших, некоторые из которых шли, опираясь на родных или на костыли. Их немедленно проводили к началу очереди. Вдруг открылась дверь, и улыбающийся хозяин приветствовал веселую толпу. «Эй-эй»,— крикнул он. «Эй-эй»,— крикнули ему в ответ. Люди проскользнули в боковой вход, из которого доносился специфический сладкий запах. Это был китовый праздник. Праздник, который длится сравнительно недолго.
Через несколько минут входная дверь открылась, и тот же поток посетителей вышел на улицу. Каждый сжимал в руке небольшой пластиковый пакет с китовым мясом, кожей и ворванью (муктук, muktuk). Все благодарили хозяина дома.
Его зовут Гордон Брауэр (Gordon Brower). Ему 52 года. Он — местный капитан китобойного промысла, который соблюдает важнейший в инупиатской культуре ритуал: приглашает к себе весь городок Барроу после каждой удачной охоты.
Китобойный промысел ведется здесь на протяжении веков. Сотни жителей, которые участвуют в поддержке различных экипажей, стремятся быть в центре противостояния программе бурения Shell в Чукотском море.
Гренландские киты мигрируют весной и осенью в Чукотском и Бофортовом морях у берегов Барроу и в северной части региона. Этих огромных млекопитающих может погубить нефть.
Розмари Атуангаруак говорит, что китобойный промысел, который квотирован и по закону не может вестись на коммерческой основе,— это не просто культурное мероприятие. Речь идет о выживании в городке, где продовольствие в супермаркете стоит невероятно дорого, так как в Барроу все доставляется по воздуху.
«Сейчас наши люди на льдине, добывают питательную еду из гренландского кита... Мы не можем заменить эти продукты в нашем рационе продуктами из магазина»,— говорит она.
Решительный оппозиционер крупным нефтяным компаниям и местной администрации, Джордж Эдвардсон (George Edwardson), яркая личность и уважаемый старейшина инупиатов. С белыми ниспадающими на плечи волосами, улыбчивый, с заговорщическим выражением лица, Джордж был в течение 20 лет, пока здоровье позволяло, главой сообщества инупиатов Арктики.
«Shell — это бульдог, который выступает от имени других иностранных нефтяных компаний. Продажа аренды (которая дает Shell право на деятельность в Чукотском море) была незаконной. ММС (Minerals Management Service, служба управления полезными ископаемыми) нарушила закон, поскольку оценка воздействия на окружающую среду не была завершена»,— возмущается Д. Эдвардсон.
Другие критики указывают, что, когда Аляска была куплена правительством США у России в середине 1800-х годов за $7,2 млн, противники сделки назвали ее «глупостью Сьюарда» по имени государственного секретаря, которого упрекали в том, что он переплатил русским. Похоже на то, говорят защитники экологии, что решение Вашингтона предоставить Shell права на буровые работы у берегов Аляски может стать глупостью всего человечества.
Те, кто выступает против нефтедобычи в арктических водах, понимают, что успех Shell будет иметь далеко идущие последствия: ConocoPhillips и другие нефтяные компании присутствуют в Барроу и тоже заинтересованы в нефтедобыче в Арктике.
Хотя многие местные жители поддерживают идею развития нефтяной отрасли в регионе. Они помнят, что местная экономика в северной части региона развивалась благодаря добыче углеводородов в Прудо Бэй.
Шарлотта Брауэр (Charlotte Brower), местный мэр, нервничает, когда речь заходит о конфликте между нефтедобычей и защитой окружающей среды в Барроу и близлежащих деревнях.
У нее совсем нет времени для тех, кто хочет остановить нефтяные компании. Вся социальная инфраструктура — школы, больницы, дороги и коммунальные услуги — была построена благодаря доходам от нефтедобычи в Прудо Бэй, напоминает она.
«Есть регионы мира, которые пользуются этими благами так долго, что жизнь без них кажется им невозможной. Среди нашего народа есть те, кто до сих пор помнит, как дети умирали на руках у родителей за неимением больниц и медицинского персонала для лечения даже относительно простых заболеваний»,— говорит Шарлотта Брауэр.
«Наши лидеры работали не покладая рук, чтобы соблюсти баланс, обеспечивающий разработку ресурсов, хорошие условия жизни нашим людям, но при этом и защищая нашу культуру и традиции. Мы будем стараться поддерживать это равновесие на благо нашего народа».
Бен Ван Берден (Ben van Beurden), главный исполнительный директор Shell, уверяет, что его компания будет действовать в Арктике, только если это можно сделать безопасно. Но он отклонил как «эмоциональные» предложения вообще уйти из Арктики из-за потепления климата: «Я много размышлял об этом, и я думаю, что мы можем работать здесь ответственно».
Shell уделяет большое внимание вопросам окружающей среды. Катастрофа на платформе Deepwater Horizon в Мексиканском заливе обошлась BP в $40 млрд и чуть не привела компанию к краху.
Пока Shell бурит в Арктике в мелкой воде и скважины под низким давлением. Но ставки и планы гораздо амбициознее.
Мэр Барроу председательствует в сообществе, разъединенном глубокими разногласиями по поводу нефти еще до начала бурения.
Такие активисты, как Розмари, племенные лидеры, как Джордж и китобои, будут и впредь выражать свое несогласие. Наиболее уязвимыми же потенциальными жертвами «большой нефти» могут стать мигрирующая утка, кит, морж, тюлень и полярный медведь. Но сказать они ничего не могут.
http://www.theguardian.com/environment/series/keep-it-in-the-ground
Материал опубликован в рамках международной инициативы Climate Publishers Network