Борис Барабанов о «Музыкальных диверсантах» Максима Кравчинского

Максим Кравчинский до сих пор был знаком публике по программам на радио "Шансон" и многочисленным публикациям, посвященным феномену русской городской песни и ее самым ярким исполнителям. Если в предыдущей своей книге "Песни и развлечения эпохи НЭПа", вышедшей в начале этого года, журналист рассказывал о том, как рождались массовые песенные жанры, получившие распространение на территории бывшего СССР, то "Музыкальные диверсанты" — это рассказ о той части русской песенной культуры, которая после революции 1917 года переместилась в центры эмигрантской жизни, трансформировалась, вернулась, словно бумеранг, в быт жителей одной шестой части суши и стала впрямую влиять на их повседневность.

"К началу сороковых в советской России не было патефона, где хоть однажды не крутились записи Петра Лещенко,— пишет Максим Кравчинский.— Официально певец, конечно, под запретом, и пластинок его днем с огнем не сыскать, но есть сотрудники МИДа и капитаны загранплавания, которые помогают, как могут, заполнить культурные лакуны граждан".

Пожалуй, это один из самых эффектных трюков книги — простое утверждение, что если в обществе, даже в самом затравленном властью, есть нужда в культуре определенного типа, она проторит себе путь, и наглядное объяснение работы этого механизма: охранители, поставленные на пути идеологической заразы, сами становятся ее благодарной аудиторией, а то и проводниками. Здесь есть удивительная история о том, как, записав подробный отчет Владимира Высоцкого об очередной зарубежной поездке и контактах с предателями родины, его кураторы из "органов" выставляли на стол коньяк и просили исполнить персонально для них самые "антисоветские" песни.

В "Музыкальных диверсантах" сотни колоритных персонажей. В одном ряду с Петром Лещенко — суперженщина Дина Верни, муза Аристида Майоля, как и многие герои "Песен и развлечений эпохи НЭПа", заслужившая персонального телесериала-байопика. Здесь же, конечно, многоликий Александр Вертинский, монументальный Александр Галич, ряженые Рубашкин и Ребров, богемный Алексей Хвостенко и бесхитростный Вилли Токарев. А на соседних страницах — менее известные, но оттого не менее яркие персонажи. Например, учитель физкультуры из Ульяновска Валерий Винокуров, ставший звездой парижских кабаков. Или рожденный в Мончегорске актер и художник Александр Калецкий, однокурсник Филатова и Кайдановского, эмигрировавший в США с женой Еленой Брацлавской и выступавший в телешоу Мерва Гриффина вместе с молодым Арнольдом Шварценеггером.

В конечном счете "Музыкальные диверсанты" — книга о том, как живет и мутирует само понятие "эмиграция", в том числе, кстати, и внутренняя, а также о том, как люди, сознательно отказавшиеся от России в ее физическом воплощении, остаток жизни только и делают, что выстраивают ее заново — в своем воображении, в своих стихах и песнях.

В качестве бонуса к "Музыкальным диверсантам" приложен CD с 30 классическими образцами эмигрантской песни, от Юрия Морфесси и Петра Лещенко до Кости Беляева и Никиты Джигурды.

Максим Кравчинский. Музыкальные диверсанты. Деком, 2015