В Петербурге открылся Цирк Чинизелли

В рамках Санкт-Петербургского международного культурного форума после капитального ремонта в Северной столице открылся знаменитый городской цирк, которому теперь возвращено его историческое имя — Цирк Чинизелли. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.

Входя в преобразившийся цирк, зрители непроизвольно ахали от восхищения — здание, казавшееся безнадежно запущенным и неухоженным, сияет теперь свежестью и аккуратностью. Впечатляют, конечно, не только удобство зрительской части и новые кресла, но и купол-дублер, которым дополнили историческое произведение инженерного искусства, перекрывающее огромное пространство. Говорят, что и закулисная часть сделана по уму и в соответствии не со старомодно-ностальгическими представлениями о цирковом искусстве, а с прогрессивными, современными идеями.

Собственно говоря, первая часть двуединой задачи, которую поставил перед собой назначенный несколько лет назад руководителем Петербургского цирка Слава Полунин, теперь выполнена — и театр готов к выполнению второй части, то есть к радикальному обновлению принципов создания циркового спектакля, обновлению языка циркового искусства, созданию нового типа циркового зрелища. Судя по высказываниям самого Полунина, да и по программе цирковой секции Петербургского культурного форума, идей и намерений немало. Но поскольку открытие — мероприятие официальное, а начальство сегодня идеями обновления можно скорее испугать, чем обрадовать, то и "особенное парадное представление" было сделано в соответствии с детскими воспоминаниями большинства пришедших зрителей.

Номера для чуть более чем часового спектакля были выбраны, что и говорить, отличные — и акробатические, силовые, из разряда тех, за которыми так хищно охотится и так успешно похищает с российских арен Cirque du Soleil, и с дрессированными животными — в частности, аттракцион под руководством наследницы старейшей русской цирковой династии Таисии Корниловой. Так что все было так, как и положено в цирке: почти двухтысячный зал радостно аплодировал слонам и пони и задерживал дыхание, когда акробат должен был взлететь под купол и аккуратно попасть в кресло, основание которого покоилось на другом выносливом теле.

Впрочем, испугать начальство в этот вечер все-таки удалось, причем неоднократно. После того как группа чиновников во главе с министром культуры Владимиром Мединским и губернатором Петербурга Георгием Полтавченко произнесла положенные речи, откуда ни возьмись на арене появился Иосиф Кобзон и предложил высоким гостям караоке — продолжить за него песню "Надежда". Корифей советской эстрады, кажется, даже подыграл начальникам — он сам не попадал в ноты. Но официальные лица не оценили предложенной им форы: они мялись и прятались за спины друг друга. Затем Слава Полунин достал большие ножницы и собрался к плохо скрытому ужасу чиновников отрезать их галстуки — впрочем, через несколько секунд тот же Полунин кротко ограничился перерезанием появившейся буквально из воздуха красной ленты.

Угроза потери бесценных аксессуаров тут же померкла перед иной напастью — на арену выпустили слона. Конечно, это был дрессированный слон, возможно, многократно проверенный службой безопасности. Но душе, которая уходит в пятки, не прикажешь. Так что тут почтенные государственные мужи (а Иосиф Кобзон вполне может быть отнесен к этой категории граждан) проявили чудеса мобильности — они буквально бросились врассыпную. Самообладание вернулось к ним, кажется, только тогда, когда они заняли места в восстановленной царской ложе, не по-цирковому серьезно украшенной государственным гербом.

Главным героем представления тем не менее стал не храбрый слон. И даже не ведущий представления — Гаэтано Чинизелли, роль которого учтиво исполнил Вениамин Смехов. А народный артист Советского Союза, 85-летний прославленный советский клоун Олег Попов, не выходивший на сцену ленинградского цирка более четверти века. Когда Попов вышел, чтобы исполнить свой самый знаменитый номер — поймать луч света, зрительный зал встал. Казалось, что на световые пятна садился, надеясь удержать их под собой, не взволнованный старый клоун с осторожной походкой, а маленький ребенок, который только-только делает первые шажки. И именно в этот момент вдруг пришло странное чувство, что можно передать привет собственному детству.