Интервью

Городские власти начали практиковать индивидуальный подход к инвесторам в реальное производство. Помимо налоговых и прочих льгот им обещана защита от некоммерческих рисков. О нововведениях в отношениях власти и бизнеса рассказывает МАКСИМ РЕШЕТНИКОВ, министр правительства Москвы, руководитель департамента экономической политики и развития.

— В Москве был принят ряд законов, касающихся поддержки инвесторов. Что изменится для них?

— Объем поддержки инвесторов, который сложился в последние несколько лет, включал в себя определенные налоговые льготы для отдельных секторов (технопарков и т. д.), льготы для автомобилестроительной отрасли, других сфер. Но они предоставлялись по следующему принципу: возникала проблема, и мы ее решали.

С принятием законов об инвестиционной и промышленной политике мы сделали большой шаг к системной поддержке производственных проектов в городе. Взяли все имеющиеся в городских актах и собрали в одном месте. За введенным понятием инвестиционного приоритетного проекта находятся статусы — промышленный комплекс, индустриальный парк и технопарк. В зависимости от соответствия конкретным критериям предприятия и проекты могут получить тот или иной статус поддержки. Внутри статуса — единый для всех предприятий пакет льгот и мер поддержки.

Технопарки в городе и до этого существовали и развивались. Понятие "индустриальные парки" существовало до принятия законов, о которых я говорил выше, только в федеральном законодательстве, но конкретных механизмов поддержки индустриальных парков и работы на региональном (то есть московском) уровне не было. Мы предполагаем использовать созданные в Москве механизмы поддержки инвесторов — налоговые льготы, и базовую инфраструктуру — при реновации промзон.

— Реновация промзон в Москве до недавнего времени была синонимом их вывода из города.

— Да, примерно десять лет этот термин употреблялся в таком смысле. Но наша цель сегодня — сделать в промзонах новое промышленное производство. Мы намерены создавать здесь не только индустриальные парки. Законом введен термин "промышленный комплекс". Он введен абсолютно сознательно. Целью этих законодательных инициатив является не только поддержка новых проектов. Сейчас мы говорим: если уже существующее предприятие работает и удовлетворяет определенным показателям эффективности, то оно может получить статус промышленного комплекса и (связанные с этим.— "Ъ") налоговые льготы.

— Критерии для эффективных предприятий уже определены или еще обсуждаются?

— Обсуждаем с промышленниками. И можно сказать, что определили их на 90%. Они будут следующими: объем инвестиций на гектар, годовая выручка на гектар, ежемесячная зарплата на одного работника и годовой фонд оплаты труда на гектар.

— Вы планируете брать среднее итоговое значение за последние пять лет?

— Это будет относиться только к показателю "объем инвестиций", поскольку инвестиционные циклы неравномерны. Все остальные показатели относятся к текущей деятельности и должны выполняться ежегодно. Мы сейчас обсуждаем значения этих показателей: величину выручки, зарплаты и т. д.

Здесь проблема в том, что у каждого предприятия есть ярко выраженная отраслевая специфика. Взять, к примеру, пищевую промышленность. У кондитеров производство должно быть высокоплотным. А те, кто занят в рыбной промышленности, говорят: вы что, у нас столько ручного труда, нам необходимы большие цеха. Среди машиностроителей есть те, кому нужны большие складские помещения: их продукция крупноразмерная, и ее надо где-то хранить.

В перспективе, учитывая эти реалии, будем вводить отраслевые коэффициенты. Сейчас собираем данные об эффективных предприятиях, оцениваем их.

— А сколько их, эффективных предприятий, в Москве сейчас?

— Последние три-четыре месяца мы активно собираем по ним информацию. Получилось, что в городе зарегистрировано 33 тыс. компаний с промышленными видами деятельности (ОКВЭД), но реально работающих из них примерно 7,3 тыс. Это хороший показатель. Всего в столичной промышленности сейчас занято около 740 тыс. человек.

— Общая численность работающих в Москве какова?

— Мы сопоставляем цифры из разных источников. Статистика нам дает 6,9 млн человек, Пенсионный фонд — более 7 млн. В любом случае примерно 10% занятых в Москве работают в промышленности.

Возвращаясь к нашей теме, принципиально сегодня то, что мы поддерживаем действующие предприятия. До этого мы всегда говорили только о новых. Но очевидно, что и действующие предприятия тоже должны развиваться, создавать новые рабочие места. Те из них, кто будет соответствовать установленным критериям, получат снижение налоговой нагрузки от 8% до 10%. Индустриальные парки и технопарки, к которым предъявляются повышенные требования по эффективности, получат в итоге налоговую "скидку" в 25%. Обнуление платежей по земле, налогу на имущество, снижение налога на прибыль. Это максимум, который может дать регион. Предприятиям остается платить НДФЛ, соцвзносы и НДС. Кроме налоговых льгот мы ввели еще очень важное новшество — защиту от некоммерческих рисков, связанных, например, с возможностью национализации и т. д.

— Мне льгота по налогу на прибыль в текущей экономической ситуации кажется несколько лукавой.

— Наверное, вы во многом правы. На недавнем форуме в Сочи кто-то предложил вновь ввести инвестиционную льготу. Раньше, помните, такая была? Она позволяла уменьшать налог на прибыль при условии инвестиций. Но в последнее время были введены такие правила амортизационного списания, что по большому счету предприятия на себестоимость могут относить инвестиции в крайне больших объемах. И это привело к тому, что прибыль показывают только те компании, которые заинтересованы в публичности.

— Нет ли опасений: что-то изменится и принятые сейчас законы будут дезавуированы?

— Мы рынок выстраиваем уже более двух десятков лет. И те, кто давно работает в стране, понимают: условия могут поменяться, но в целом их интересы будут защищены.

Например, когда в город пришла новая команда (Сергея Собянина.— "Ъ"), она стала разбираться с инвестконтрактами. Нам очень многие вещи крайне не нравились. Некоторые контракты, в том числе с иностранными инвесторами, были, на наш взгляд, для города кабальными.

Одной из стоявших перед нами задач было найти решение, которое всех бы устроило в равной степени. В течение полутора-двух лет, проведя большое количество переговоров, мы такие решения по самым сложным вопросам нашли. В каких-то случаях мы понимали, что договориться не можем, и предлагали инвесторам идти в суд. И эта позиция тоже нормально воспринималась. Бывало, что мы проигрывали суды и платили компенсации.

Я хочу сказать, что те, кто умеет работать, понимают пределы риска. Наши риски не сильно отличаются от того, что есть на Западе, и люди их правильно оценивают. А у тех, кто в страну не зашел и с нами не работает, может быть принципиально иная позиция: скорее всего, они боятся всех и всего.

— И им нужен партнер, которому они могли бы доверять и который говорит с ними на одном языке.

— Совершенно верно. И мы обкатали эту схему работы во время недавнего визита в Италию. Мы пригласили для участия в этой деловой поездке 11 директоров технопарков Москвы, как государственных, так и частных.

Мы организовали встречу этих директоров с итальянскими бизнесменами из регионов Северной Италии (Венето, Ломбардия и др.) и сказали итальянцам: вот ваши потенциальные партнеры, выбирайте, с кем вы хотите работать. Сейчас у нас в Москве 20 особых экономических территорий, а будет 30-50. Кто вам лучшие условия предложит, с тем и работайте. Они вам должны сделать пакетное предложение.

А руководителям технопарков мы сказали: статус и льготы получили — время действовать. По сути, они должны заниматься промышленным девелопментом: у них есть площадки, есть подключения, инфраструктура. Город в данном случае для технопарков работает как провайдер. Он ставит определенные задачи, освобождая от лишних расходов, чтобы у них экономика складывалась. А дальше будет их сопровождать.

То, что сейчас происходит на рынке недвижимости, нам в этом помогает. Доходность в офисах и торговле вследствие и объективных, и субъективных факторов снизилась.

— Офисы и торговля сейчас невыгодный бизнес?

— Просто не надо пытаться все окупить за семь лет. Нет сейчас в мире таких девелоперских проектов.

— Потому что пенсионные накопления никуда не вкладываются.

— Мы очень рассчитывали, что система пенсионных накоплений возродится. Потому что других источников длинных и доступных денег в экономике нет. Москва имеет позитивный опыт работы с негосударственными пенсионными деньгами, например проект по северному дублеру Кутузовского проспекта. В рамках этой концессии инвестор за счет собственных и привлеченных средств строит дорогу, участие города минимизировано. Москва участвует только в выкупе земель и выносе инженерных коммуникаций в равных долях с инвестором.

По поводу требований города к предприятиям. У промышленников много вопросов — некоторые, например, жалуются на самострой. Мы удивляемся: как такое может быть? Оказывается, в советские времена построили и не оформили. Был 116-й закон о промбезопасности, некоторые сооружения эту безопасность вроде как обеспечивали, но без правоустанавливающих документов. Мы заодно будем помогать эти сооружения оформлять, приводить документацию в порядок, чтобы выстроить нормальные арендные отношения в промзонах. Город будет предъявлять требования по обелению аренды.

— Какие приоритетные отрасли промышленности все-таки выбрала для себя Москва?

— Для действующих промпредприятий мы решили их не устанавливать. Если они отвечают установленным критериям эффективности, то мы не вправе заявлять: вы городу не нужны. Другое дело — новые предприятия. Для них мы ориентиры задаем: фармацевтика, машиностроение и т. д. Но еще раз повторю: мы не догматики и перечень этот не исчерпывающий. Если к нам придут производители сельхозтехники, мы не будем им отказывать. Мы должны адаптироваться к новым экономическим условиям.

— Вы с банками общаетесь? Предпринимателям нужны кредиты, и не под 20% годовых. Насколько банки готовы рассматривать финансирование промышленных проектов?

— Это не совсем городская сфера. Я только могу констатировать, что при существующем уровне процентных ставок вопрос финансирования промышленности остро встанет. Но говорить о том, что все остановилось, тоже неверно. Ведь жили же мы в условиях высоких процентных ставок в 1999 году, в 2000-м? Были контракты, отсроченные поставки оборудования.

Почему мы сейчас с иностранцами работаем? Они способны дать нам доступ к длинным дешевым деньгам, они могут предоставить оборудование в долгосрочный лизинг партнерам, разделить с ними валютные риски.

Инвесторам надо видеть возможности и уметь ими пользоваться. Время простых решений — сходил в банк и взял под девелопмент деньги, построил и продал этим же иностранцам — прошло. Город научился работать по-новому.

Интервью взяла Наталия Самарина