Смерть Дэвида Боуи — начало конца эпохи

Некролог

Последний альбом Дэвида Боуи "Blackstar" вышел 8 января, за два дня до его смерти. Диск вообще появился в очень некомфортный для популярной музыки исторический период. Ведь он в общем уже наступил, тот момент, когда каждый новый альбом живущих классиков может стать последним. Можно сказать жестче: еще год-другой и те, кто изобретал язык популярной музыки, посыплются, как иглы с высохшей новогодней елки.

Недавняя смерть Лемми Килмистера стала таким болезненным ударом для музыкального сообщества именно потому, что напомнила: вечной жизни нет. А ведь популярная музыка, будь то рок или поп, всегда говорила о том, что вечная жизнь как раз возможна. В этом смысле уход Жанны Фриске и Лемми Килмистера в 2015 году ранили одинаково. Не то чтобы все, кто скорбел по Жанне Фриске, видели в ней выдающуюся вокалистку, многие вряд ли вспомнили бы больше двух ее песен. Просто ее интуитивно опознавали как воплощение бесконечной молодости и успеха. Так и Лемми, всю жизнь сознательно умерщвлявший свою плоть, все равно крепко стоял на ногах, символизируя животворную силу рок-н-ролла.

На первый взгляд новый альбом Дэвида Боуи поддерживал миф о вечной жизни — даже несмотря на то, что на крупных планах в видеороликах было хорошо видно, что автору не 17 и даже не 57. Просто мы привыкли к тому, что автор всю жизнь меняет маски. А альбом рвался вперед, разрывая ритмические решетки криками саксофона.

Даже в те десять лет, что Боуи прожил вдали от телестудий и концертных площадок в образе обычного нью-йоркского пенсионера, казалось, что этот пенсионерский casual — очередная маска и он вот-вот снова выпрыгнет на сцену в каком-нибудь дизайнерском камзоле. В смысле лицедейства он стоил даже больше, чем Майкл Джексон, это он придумал сделать притворство неотъемлемой частью продукта. И в то же время никто не мог сказать, что у него на уме именно сейчас. Он всегда был человеком не отсюда, и настоящий Боуи оставался в глубокой тени каждого следующего образа. В конце концов Джексон прокололся с делом о педофилии, а Боуи сумел сохранить свои тайны до самого конца.

"Я знал, что все так произойдет, еще год назад",— пишет в своем фейсбуке продюсер "Blackstar" Тони Висконти. То есть Боуи скрывал свою смертельную болезнь от публики, отвлекая ее новостями об альбоме, мюзикле "Лазарь" и сериале "Последние пантеры", где звучит заглавная песня "Blackstar". До самого последнего дня Боуи берег нашу веру в то, что вечная жизнь возможна, а он по-прежнему остается ее наилучшим воплощением.

Но вот он ушел, и вместе с ним уходит поп-музыка в том виде, в котором мы с ней познакомились много лет назад. Один за другим сходили со сцены форматы и носители, рушились мейджоры и сгорали мифы. Но пока был жив Боуи, песня была неотделима от героя, на переднем плане был некто, всегда готовый рассказать нам историю. Критики и философы давно предупреждали, что долго так продолжаться не может и все мы рано или поздно растворимся в бесконечной ленте соцсети, станем молекулами где-то в хвосте "длинного хвоста". Но пока был жив Боуи с его монументальной харизмой и эталонным качеством музыки, в это не хотелось верить до конца. Теперь все.

Борис Барабанов