Владимир Бейдер: между суннитами и шиитами назревает глобальное вооруженное противостояние

С начала года Иран и Саудовская Аравия обмениваются угрозами и ударами — пока по дипломатическим представительствам. Но столкновение этих стран — только верхушка айсберга: на поверхность выходит противостояние, которое продолжается уже много веков в исламском мире

Владимир Бейдер, Иерусалим

Постулат "Хочешь мира — готовься к войне" устарел. Правильная современная редакция должна звучать так: "Очень хочешь мира — получишь войну". Это общий и, пожалуй, наиболее точный диагноз ближневосточной политики Барака Обамы на протяжении всего его президентского срока.

И хотя в последнем послании Конгрессу в минувший вторник сам президент заявил, что мир за время его пребывания в Белом доме стал гораздо более безопасным и стабильным, а значение США в нем возросло, это было лишь его оригинальное мнение, на которое он как гражданин свободной страны, конечно, имеет право. Но к реальности это мнение никакого отношения не имеет.

"Мир, в котором живет Обама,— плод его собственной фантазии",— написала Boston Globe в комментарии к исторической речи. А израильские СМИ приводили многочисленные свидетельства тому, что действительность не соответствует оптимистичным заявлениям Обамы, а прямо им противоречит. И начинали с ключевой для региона эскалации ирано-саудовского противостояния.

Новый Хомейни

Когда говорят о вероятной войне между Ираном и Саудовской Аравией, это сразу ошибка, даже две. Первая — что война только будет, а она уже идет, хотя еще и не в полную силу. Вторая — что это война между Ираном и Саудовской Аравией. Все, похоже, хуже: Тегеран и Эр-Рияд — лишь верхушка айсберга, под которой кроется весь мусульманский мир. Остальному миру уготована роль "Титаника": натолкнется на эту неумолимо приближающуюся глыбу и развалится, несмотря на все свои комфортабельные палубы, литерные каюты и стальной корпус.

С начала года Тегеран и Эр-Рияд обмениваются воинственным угрозами и ударами — пока по дипломатическим представительствам друг друга.

Возмущенная толпа, как это принято в Иране еще со времен Грибоедова, а в новейшей истории — с периода Исламской революции, подожгла и разгромила посольство Саудовской Аравии в Тегеране и консульство в Машхаде. В ответ подверглось разрушению (как утверждают иранцы — с саудовского самолета, что в Эр-Рияде отрицают, намекая на иранскую провокацию) посольство Ирана в Йемене. Дипломатические отношения между странами были разорваны. Вслед за саудовцами разорвали дипотношения с Тегераном Бахрейн, Судан и даже Сомали.

Непосредственным поводом для обострения послужила казнь 2 января в Саудовской Аравии шиитского проповедника шейха Нимра ан-Нимра. Вообще-то в этот день казнили 47 человек, и только трое из них были шиитами. Это особо подчеркивают в Эр-Рияде, заявляя о "непредвзятости" судебного решения, но разъяснения никого не волнуют — отправленный на виселицу ан-Нимр у всех на виду.

— Чтобы ты понял, что это за фигура,— сказал мне израильский иранист, доктор Владимир Месамед,— достаточно знать, что в Иране его называют "саудовским Хомейни".

То есть не просто клирик, как пишут о нем в западной прессе, а вождь и учитель, гуру саудовских шиитов — такой, каким был в Иране отец исламской революции и, соответственно, исламского государства (не путать с одноименной организацией) аятолла Хомейни.

Шейх ан-Нимр и сам был не чужд революции и основанию нового государства. В 2011 году именно он, как считается, поднял на восстание против правящей суннитской монархии саудовских шиитов. Они составляют религиозное меньшинство — всего 15 процентов населения — и сосредоточены в основном в восточных провинциях Дизан, Наджран и Асир. Но именно там находятся самые богатые нефтью территории королевства. Потерять их для саудитов — угроза жизненная, и она была тогда реальной. Беспорядки вспыхивали дважды — в марте и октябре, и последняя волна напрямую связана со страстными проповедями ан-Нимра. Восстание удалось подавить только силами армии. С тех пор идеолог и вождь мятежных шиитов сидел в тюрьме. Теперь, однако, казнен.

Почему ан-Нимра решили повесить именно сейчас? Резонов может быть масса, но в Израиле обращают внимание на простое (или непростое) стечение обстоятельств: за два дня до казни ЕС разморозил иранские счета для поставок нефти, и, хотя санкции с Тегерана формально еще не сняты, европейцы уже выстроились в очередь к иранским активам. То есть до триумфального возвращения вчерашнего изгоя Ирана в мировое сообщество остаются считанные недели...

Смена партнера

Такая отчаянно тревожная для саудитов перспектива — прямое следствие сделки Запада с Ираном, заключенной в прошлом году. Сделка эта, напомню, любимое детище действующего президента США, предмет его гордости, и подается как выдающееся достижение в ближневосточной политике.

Большинство государств самого Ближнего Востока, однако, считают иначе. Я не раз писал в "Огоньке", почему столь яростно противился заключению соглашения с Ираном Израиль. Напомню доводы. Израильтяне предупреждали: любое диспропорциональное усиление Ирана — финансовое, политическое, военное — является угрозой суннитскому миру, и так ослабленному падением суннитского режима в Ираке, а потом революциями в суннитских странах. Угрозой, с которой они мириться не станут.

Когда ядерные амбиции Тегерана было уже невозможно отрицать, стало понятно: остановить их удастся только военной операцией. Но эту альтернативу Обама, пришедший к власти на лозунгах прекращения войн за рубежом и авансом удостоенный Нобелевской премии мира, счел неприемлемой. Потому и пошел на беспрецедентные переговоры с аятоллами. Дальше действовал по шахматному правилу: взялся — ходи, и сам привел себя к положению цугцванга. Персы, лучшие переговорщики в мире, эту ситуацию быстро поняли и использовали на все сто.

Израиль предпринимал беспрецедентные шаги для предотвращения сделки, но эту схватку проиграл почти вчистую — пробить стену непонимания в Белом доме не получилось. В свою очередь, саудовцы, изложив свою позицию в Вашингтоне и европейских столицах, мрачно отмалчивались. Но вывод сделали. Он состоял из двух пунктов: первый — американцы нас предали, второй — мы должны рассчитывать на себя и действовать сами.

Экспансия меньшинства

Между тем, все мрачные прогнозы Израиля по реакции на сделку с Ираном в арабском суннитском мире сбываются буквально по пунктам. Появились лишь дополнительные обстоятельства, которые делают ситуацию еще более взрывоопасной.

Как Израиль не смог добиться от США и Европы включения в сделку требования к Ирану прекратить поддержку террористических организаций (то, что его волнует больше всего, учитывая патронат Тегерана над "Хезболлой" и "Исламским джихадом"), так и саудовцам не удалось добиться от своего прежнего союзника выдвижения условия прекращения Ираном его экспансии в соседних суннитских странах.

Дело в том, что в исламском мире идет многовековая и не прекращающаяся борьба за гегемонию между суннитами и шиитами. Это противостояние религиозное, оно непримиримое и вечное. Меняться может лишь соотношение сил.

В суннитском мире прежде превалировали Египет, Ирак и Саудовская Аравия. Сегодня, однако, Египет ослаблен революцией. Ирак, вернее то, что от него осталось, стал шиитским. Саудовская Аравия теперь главный игрок в этом лагере, на ней — основная ответственность. И она же — главный соперник Ирана, лидера шиитского мира. В обеих странах их религиозная миссия — в центре политики. Они от нее не отступят ни при каких обстоятельствах.

Шииты всегда находились в меньшинстве. И по их количеству среди мусульман, и по числу стран, находящихся под их контролем. Они считают себя дискриминируемым меньшинством. Для Ирана, стремящегося изменить это положение, единственный резерв — шииты государств, где они пока в меньшинстве, а то и в подчиненном большинстве, как в Бахрейне, где власть в руках суннитской монархии, несмотря на то что большая часть населения — шииты.

Обе ветви ислама считают друг друга еретиками, что в исламе хуже проклятия. Аятолла Хомейни открыто возмущался тем, что главные мусульманские святыни находятся под контролем еретиков-суннитов. А его последователи не раз предпринимали попытки изменить положение.

В 1987 году во время хаджа в Мекке произошли вооруженные столкновения между суннитами и шиитами, в основном иранцами, которые пытались устроить демонстрацию против США и Израиля. Погибли сотни. Тогда впервые Иран и Саудовская Аравия разорвали дипотношения. В прошлом году на хадже опять возникли беспорядки, погибло около 700 человек. И тоже не без участия Ирана. По некоторым данным, из 3 тысяч иранских паломников тысячу составляли бойцы Корпуса стражей исламской революции (КСИР).

Это — малая партизанщина. Есть и большая. В 2011-м шиитские восстания произошли не только в восточных провинциях Саудовской Аравии, населенных шиитами, за что поплатился ныне повешенный шейх ан-Нимр, но и в Бахрейне. Суннитский режим там едва не пал — спасли саудовские войска. Но дело этим не кончилось. В июне прошлого года в Бахрейне были вскрыты предприятия по производству взрывчатки и иранская диверсионная сеть, планировавшая теракты в этой стране и Саудовской Аравии.

Неудавшиеся восстания шиитов в самой Аравии, целью которых было отделение нефтеносных провинций и свержение режима саудитов, тоже не последний эпизод партизанской войны. В ноябре 2015-го саудовские спецслужбы арестовали ячейку "Хезболлы" в своей стране.

Шиитское восстание хуситов в Йемене в 2014 году едва не свергло правящий режим и, как утверждают израильские эксперты, тоже имело целью последующее вторжение в Саудовскую Аравию — шиитские провинции ее граничат с Йеменом. И снова положение спасла (хотя и не до конца) вооруженная интервенция саудовцев.

Взрывные границы

Иными словами, война уже идет. А то, что пока боевые действия ведутся не на территории основных игроков, вопрос времени и развития ситуации. Сегодня противостояние уже четко разделилось на шиитский и суннитский фронты и перешло в военную стадию.

Шиитский фронт образуют Иран, центральный Ирак, "Хезболла" и уцелевшая против всех ожиданий Сирия. Суннитский фронт пока представляет лишь Саудовская Аравия и рассчитывающие на ее помощь Бахрейн и Йемен. Силы уже неравны, поскольку при всей влиятельности саудовцев их армия никогда не считалась сильной, несмотря на оснащенность американским оружием. Каир, правда, заявил, что не допустит перекройки карты региона и падения суннитских режимов. Но вопрос в прочности самого египетского режима.

На прошлой неделе о готовности встать на защиту Саудовской Аравии от шиитской агрессии заявил министр обороны Пакистана. Это сенсация и новое слово в ближневосточном хаосе. Пакистан — ядерная держава, и понятно, чем она грозит. Надо осознать, почему.

На Ближнем Востоке, в отличие от США и Европы, никто не верит, что Иран откажется от ядерного оружия. Пока что аятоллы, остановившись в шаге от бомбы, ждут снятия санкций и притока больших денег, необходимых для переоснащения армии современным вооружением. Когда это произойдет, убеждены в Иерусалиме, тогда ничто их не сдержит.

Вряд ли Саудовская Аравия станет ждать этого часа сложа руки. В преддверии создания шиитской бомбы она постарается обзавестись и своей. Это вопрос только денег, а деньги пока еще у саудитов есть. Заявление пакистанцев о фактическом обещании предоставить ядерный зонтик — как нельзя кстати. Пока могут прикрыть, а потом и продать.

Словом, израильские прогнозы о грядущих в регионе серьезных неприятностях, увы, сбываются. Ситуация вместо общерегионального урегулирования пошла в обратном направлении — к новой напряженности. Таков нежданный плод непомерного миролюбия главы Белого дома и его приближенных. Все идет к глобальному вооруженному противостоянию между суннитским и шиитским мирами на тесном пятачке Ближнего Востока. И дай бог, чтобы это противостояние не стало ядерным.

Пессимистично. Но оптимистичных прогнозов по этому поводу я не услышал ни от кого, как ни искал.