"Как у американских инвестиций в России, так и у российских инвестиций в США есть будущее"
Рассуждения о том, что российско-американские торгово-экономические отношения не имеют под собой прочного фундамента, давно стали общим местом. Тем не менее подобные высказывания не вполне соответствуют действительности. Определенная база у нашего делового сотрудничества все же существует: мы были долгие годы крупным импортером зерна, потом — американской курятины, и эти факторы всегда были гирьками на весах политических отношений.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Даже сейчас, несмотря на существенное сокращение объемов взаимной торговли, есть несколько сфер, которые не попали под действие санкций и где сохраняется достаточно серьезное сотрудничество. Один из примеров — авиационная промышленность. Россия — крупнейший поставщик титана для Boeing, как, собственно говоря, и для Airbus. К тому же мы представляем собой значимый рынок для Boeing с точки зрения поставки его машин, и не только бывших в эксплуатации, но и новых. Что касается титана, то в последние годы мы перешли от простых его поставок к обработке комплектующих и деталей, что позволило вывести сотрудничество с Boeing на новый уровень.
Развернутые связи сложились и в сфере металлургии. Эти связи охватывают не только российские поставки стальных заготовок в Соединенные Штаты, но и затрагивают область инвестиций. Покупка российскими компаниями американских активов открыла возможности для сотрудничества в области производства высококачественных труб, используемых в том числе для добычи сланцевой нефти и других проектов.
Можно назвать и такую традиционную сферу наших связей, как сотрудничество в области освоения космического пространства. Не будем забывать, что Россия и США были и остаются двумя мировыми лидерами в этой области. Неудивительно, что это направление наших связей не попало под санкции. Это касается и поставок российских космических двигателей в США, и сотрудничества в рамках МКС. Кроме того, продолжаются переговоры о запуске коммерческих спутников на российских ракетоносителях.
Можно отметить серьезные инвестиции в России таких гигантов американского бизнеса, как Ford и General Electric. К сожалению, часть американских компаний в итоге решили свернуть свою деятельность в России, в том числе по причине кризисного состояния российского автомобильного рынка. Но, я думаю, как у американских инвестиций в России, так и у российских инвестиций в США есть будущее.
Оценивая ситуацию в целом, можно говорить о том, что, хотя санкции и приостановили российско-американское сотрудничество, они не привели к его сворачиванию. С одной стороны, нанесен серьезный удар по перспективным проектам, связанным с нетрадиционными источниками нефти. С другой стороны, для американского бизнеса сохраняется возможность вернуться к этим проектам в случае ослабления режима санкций. Полагаю, что ключевые российские компании готовы при других обстоятельствах реанимировать эти проекты.
Существенным фактором, конечно же, стали те санкции, которые были применены против российского финансового сектора и ударившие по его ключевым игрокам — Сбербанку, ВТБ, Внешэкономбанку. Снятие санкций, в том числе в финансовой области, создало бы условия для новой перезагрузки отношений России и США, о которой упомянула на днях экс-госсекретарь США, лидер демократической президентской гонки Хиллари Клинтон.
Для нас перезагрузка — это, по сути, возможность вернуться к нормальным отношениям, а не какой-то особый режим партнерства и сотрудничества. Хотя, как я уже сказал, в космосе и авиации мы остаемся базовыми партнерами.
Предвижу возражение. Дескать, даже когда наши отношения находились в "нормальном" состоянии, объем торгово-экономического сотрудничества был весьма скромным.
Однако в связи с этим необходимо учитывать ряд факторов. Во-первых, если брать размеры российской экономики, то они на порядок меньше экономики китайской. Этим объясняется и ощутимо меньший объем взаимной торговли. Во-вторых, нашим ключевым партнером все-таки традиционно был Евросоюз.
В то же время давайте не забывать про не только количественный, но и качественный фактор — наше партнерство развивается в таких стратегических областях, как авиация, космос и ядерный сектор.
Остается открытым и вопрос о том, может ли Россия в перспективе стать партнером США в рамках многосторонних американских торгово-инвестиционных инициатив, например Транстихоокеанского (ТТП) и Трансатлантического партнерств. Госсекретарь США Джон Керри заметил, что Россия, если у нее есть такой интерес, могла бы присоединиться к ТТП.
Пока о перспективах или формах участия в них России говорить сложно, так как эти проекты изначально не предусматривали партнерства с участием Москвы. Однако у нас есть стабильные и глубокие отношения со многими странами, которые стали участниками ТТП. Это не только Япония или Южная Корея, но и Вьетнам, с которым мы недавно подписали соглашение о зоне свободной торговли.
Когда идет речь о действительном расширении взаимной торговли, контактов, а не о создании новых барьеров, Россия в таком сотрудничестве заинтересована.
Провозглашенная Москвой политика поворота на Восток вовсе не означает, что мы отворачиваемся от Запада. Конечно, геополитический конфликт вокруг Украины привел к серьезному переформатированию наших отношений с Евросоюзом и США. Однако, какие бы ни были у нас споры и конфликты, надо сотрудничать в том, чтобы предложить модели развития, которые бы действительно сближали людей при всем нашем различии. Нам необходимо сотрудничество в развитии, а не во вражде и навязывании своих ценностей.
Поэтому я бы так сказал: есть экономика, она где-то является жертвой политики, но одновременно она может быть и основой для политического взаимодействия.