Скандалами вокруг исторических памятников и парков в Петербурге никого не удивишь: в регионе существует, с одной стороны, хорошо организованное градозащитное сообщество, а с другой — сильное строительное лобби. Однако в прошлом году стилистика этих дискуссий резко изменилась — они неожиданно перешли в религиозную плоскость.

Первый такой случай произошел в июне прошлого года. Тогда депутат-единоросс Виталий Милонов неожиданно предложил разрешить застройку парка Малиновка в Красногвардейском районе и возвести на его территории огромный — 67 метров высотой — храм. Остальные депутаты не менее неожиданно это предложение поддержали.

История со строительством храма в парке Малиновка началась еще пять лет назад, когда губернатор Петербурга Георгий Полтавченко передал 2,1 га парка в пользование прихода церкви Петра и Павла. Но против возведения храма взбунтовались местные жители. Они собрали больше 27 тыс. подписей под требованием защитить парк от застройки. Горожан поддержали депутаты-градозащитники ЗакСа, в частности — зампред фракции "Яблока" Борис Вишневский. Даже Марат Оганесян, который тогда занимал пост "строительного" вице-губернатора, высказался против строительства храма в Малиновке. За эти годы Малиновка стала для петербуржцев символом борьбы против уничтожения зеленых насаждений.

Однако весной прошлого года Марат Оганесян ушел в отставку, и его место занял Игорь Албин. В это время Смольный и ЗакС как раз готовились к внесению поправок в Генплан — главный градостроительный документ. На этапе общественных слушаний проекта поправок вопрос о Малиновке даже не возникал — его считали давно решенным в пользу градозащитников. И только во время второго чтения депутат Виталий Милонов неожиданно внес с голоса предложение перевести часть Малиновки в зону деловой застройки. Предложение господина Милонова поддержали 29 человек — по словам Бориса Вишневского, это были единороссы, ЛДПР и часть фракции КПРФ.

Градозащитники, для которых решение депутатов стало полнейшей неожиданностью, мгновенно развернули кампанию под лозунгом "Не дадим превратить Малиновку в Милоновку". Митинг в защиту парка собрал несколько сотен человек. Против строительства храма в Малиновке выступил и губернатор Петербурга. Однако позиция господина Милонова была непреклонна — он заявил, что не собирается в угоду Смольному "предавать создателя".

Примечательно, что оппоненты господина Милонова — группа депутата Максима Резника, "яблочники" и примкнувшая к ним эсер Марина Шишкина — пытались вывести разговор из религиозной плоскости. Господин Резник, выступая с парламентской трибуны, убеждал коллег, что речь идет не столько о Генплане, сколько о доверии к власти со стороны горожан, которых фактически обманули. Однако Виталий Милонов своих противников упорно называл "антихристами", а утверждение Генплана воспринял как победу в "великом духовном сражении".

История с Малиновкой в конечном итоге разрешилась в пользу градозащитников — в Смольном предоставили церкви другой участок для строительства храма. Однако пока депутаты упражнялись во взаимных оскорблениях, незамеченными прошли другие поправки в Генплан, очевидно пролоббированные строительным бизнесом.

Место для музея и место для молитвы

Новый скандал между поборниками веры и сторонниками светского государства разгорелся в Петербурге уже в июле. Санкт-Петербургская митрополия попросила Смольный передать ей в безвозмездное пользование Исаакиевский собор — один из главных российских памятников архитектуры, который с момента постройки находился в собственности государства. В РПЦ заявили, что Исаакий — место "не для музея, а для молитвы".

Просьба РПЦ вызвала сильнейшую волну возмущения как среди депутатов ЗакСа, так и среди культурного сообщества. Директор музея-памятника "Исаакиевский собор" Николай Буров объяснил: сейчас музейный комплекс — третий по посещаемости музей в России и единственный, не получающий дотаций из госбюджета. Но если передать собор РПЦ, то доступ к нему представителей других конфессий будет ограничен.

Глава парламентской комиссии по культуре Максим Резник подал в Горизбирком заявку на проведение референдума, чтобы жители сами смогли определить, в чьем ведении должен остаться Исаакий. Однако Горизбирком в проведении референдума отказал.

В итоге губернатор отказался передавать Исаакий РПЦ, мотивировав это экономическими причинами. Господин Полтавченко пояснил, что если собор будет отдан церкви, расходы на его содержание и реконструкцию лягут на городской бюджет.

Однако главная дискуссия была впереди. Она развернулась в городском парламенте в сентябре, во время обсуждения законопроектов, которые "яблочники" и группа Резника внесли по следам истории с Исаакиевским собором. "Яблоко" предлагало на федеральном уровне запретить передавать церкви здания, в которых на протяжении двадцати пяти последних лет находились учреждения культуры. Проект беспартийных депутатов предполагал, что ни одно здание в Петербурге не может быть передано церкви без согласия городского парламента.

Авторы инициатив с самого начала попытались вывести религиозные аспекты за рамки обсуждения. "Этот законопроект не затрагивает права молиться, он не направлен против какой-либо конкретной конфессии. Это чисто финансовый, юридический вопрос, а не религиозный. Те, кто пытается представить его как религиозный, разжигают рознь", — с такими словами обратился к депутатам "яблочник" Александр Кобринский.

Однако в течение следующих двух часов депутаты с трибуны обсуждали личностные качества и конфессиональную принадлежность авторов законопроектов. При этом на сторону Виталия Милонова и Андрея Анохина, выступающих за сохранение "традиционных ценностей", на этот раз открыто встал член КПРФ Константин Смирнов. Он назвал себя "православным коммунистом", а своих оппонентов — "адвокатами дьявола". "Петр Первый видел Петербург как мировую православную столицу, — аргументировал свою позицию депутат. — Уберите православие из любого произведения Пушкина, Гоголя, Достоевского — и там не останется ничего".

Максим Резник тогда предполагал, что религиозная риторика в истории с Исаакием — всего лишь способ скрыть истинные намерения РПЦ, которые заключаются в перераспределении финансовых потоков. Если руководство музея-памятника обязано отчитываться о доходах и расходах, то бухгалтерия РПЦ крайне непрозрачна.

Дом без Мефистофеля

В очередной раз рассматривать законопроект, охраняющий объекты культурного наследия, депутатам пришлось в начале осенней сессии. Александр Кобринский выступил с инициативой на федеральном уровне ужесточить наказание за вандализм, совершенный организованной группой по предварительному сговору.

Поводом к внесению этого законопроекта стало уничтожение горельефа Мефистофеля, который больше ста лет украшал фасад дома на Лахтинской улице. Несколько лет назад напротив этого дома начали строить церковь Ксении Петербургской. 24 августа на купол церкви наконец водрузили крест, на церемонии освящения которого присутствовали многие представители власти, в том числе спикер ЗакСа и лидер регионального отделения "Единой России" Вячеслав Макаров. Через два дня неизвестные сбили горельеф Мефистофеля с фасада дома Лишневского, а обломки увезли на газели.

Слова о том, что "бес", то есть Мефистофель, однажды "падет", звучали от одного из представителей РПЦ еще десять лет назад. Тогда местные жители протестовали против строительства церкви, и кто-то из них заметил, что Мефистофель будет смотреть прямо на купол. Однако в РПЦ от уничтожения горельефа стазу же открестились. Несмотря на это, скандал вокруг разрушенной скульптуры, который мгновенно вышел на федеральный уровень, приобрел религиозный оттенок. "Оскорбили чувства верующих в искусство" — с такими плакатами петербуржцы пришли на народный сход, который через несколько дней организовали градозащитники. Несогласованная акция протеста собрала около 500 человек.

Вскоре полиция нашла причастных к разрушению горельефа. Одним из исполнителей оказался муниципальный депутат и на тот момент член генсовета "Единой России" Андрей Бреус. Заказчиком был бизнесмен Василий Щедрин, компания которого в прошлом выиграла крупный тендер у Смольного. Газель, которая увезла обломки горельефа, обнаружилась на балансе компании, аффилированной с муниципальным образованием "Чкаловское" — "вотчиной" спикера ЗакСа Вячеслава Макарова. Впрочем, в действиях фигурантов дела полиция не обнаружила преступного умысла. Все они заявили, что действовали из благих побуждений.

Законопроект Александра Кобринского об ужесточении наказания за вандализм ЗакС отклонил. Отказали депутату и в Смольном, когда он просил отремонтировать фасад дома с Мефистофелем в 2016 году за бюджетный счет. Теперь депутаты собирают пожертвования для того, чтобы восстановить горельеф самостоятельно. Александр Кобринский не сомневается, что собрать нужную сумму удастся: по его словам, петербуржцев, заинтересованных в восстановлении Мефистофеля, более чем достаточно, для многих это дело принципа. Историю с Мефистофелем Борис Вишневский в своем блоге назвал "камешком, сорвавшим лавину". "Может быть, пора напомнить, что закон в светском государстве должен защищать не чувства, а права? — написал он. — И напомнить уроки истории — где ясно написано, чем заканчивается (в том числе в России) черносотенство?"

Мария Карпенко