Хорошо ли, что российская делегация не поехала на сессию ПАСЕ? Светлана Сухова — из Страсбурга

Отказавшись ехать в Страсбург, российская делегация упустила хорошую возможность добиться возврата для себя права голоса

Светлана Сухова, Страсбург

Этой зимой Парламентская Ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) вполне могла стать первой международной площадкой, где удалось бы добиться снятия санкций. Напомним, что годом ранее ПАСЕ приняла решение ограничить права российской делегации, включая право голоса, из-за чего россияне покинули Страсбург до конца 2015-го ("О" писал об этом в N 4 от 2 февраля 2015 года). Шок и негодование были так сильны, что в преддверии этой зимней сессии члены российской делегации долго не могли принять решение, ехать им или нет. И хотя полного консенсуса по этому вопросу достигнуть так и не удалось (оставались депутаты и сенаторы, считавшие, что бороться и ехать стоит), но в конце концов страх перед возобновлением санкций пересилил прочие доводы разума и было решено остаться дома. Как выяснил "Огонек", зря: судя по настроениям, царившим в кулуарах Дворца Европы, большинство членов ПАСЕ как никогда были настроены возобновить диалог с россиянами. Более того, помочь российской делегации сохранить голос намеревались в том числе и те, от кого сейчас это меньше всего можно было бы ожидать,— турки...

Помощь зала

За год отсутствия России в ПАСЕ произошло немало изменений. В частности, серьезно поменялся состав руководства — от глав комиссий, миссий, комитетов, политгрупп до председателя Ассамблеи. С января на эту должность заступил испанец Педро Аграмунт, который заявил, что обострение отношений между Россией и Советом Европы не на пользу ни одной из сторон: "Европа нуждается в подлинном, искреннем примирении, потому что конфронтация противоречит нашим общим европейским интересам". Более того, по его словам, Ассамблея должна выполнять свои обязанности (что значит следить за исполнением прав человека), проявлять "готовность к диалогу и вести поиск решений вместе". "Важно поддерживать диалог между Россией и Советом Европы, это подходящий форум для такого диалога",— подытожил новый спикер. Сигнал для большинства собравшихся в тот момент в зале — более чем ясный.

Конечно, не все с такой позицией согласны. В ПАСЕ за последние годы оформилась довольно внушительная группа сторонников жесткого диалога с Россией из числа представителей Украины, Грузии, Великобритании, стран Балтии и Скандинавии. Они настаивают на том, что Россия должна сначала продемонстрировать свою готовность к диалогу с Ассамблеей, исправив хотя бы часть тех нарушений прав человека, которые были зафиксированы в нескольких резолюциях ПАСЕ, и только после стоит начинать с ней диалог, сняв ограничения в правах для делегации. Собственно, не в последнюю очередь благодаря активной работе этой группы депутатов россияне и потеряли право голоса год назад.

Но специфика такой организации, как ПАСЕ, как раз и заключается в том, что бал тут правит не активное меньшинство, а относительно инертное большинство, чья явка (или неявка) в зал заседания в момент голосования может решить исход дела. Такое бывало уже не раз. Нельзя сказать, что это "болото" формируется по национальному признаку — в него могут входить депутаты из разных стран, даже из тех, где большинство членов делегации — сторонники более решительных действий. При этом сами делегации незримой пуповиной связаны с исторической родиной в лице соответствующих структур исполнительной власти той или иной страны, так что звонок из любой столицы Европы может в одночасье поменять настроение членов делегации. А может и не поменять — на то он и Совет Европы, чтобы оставаться площадкой исключительной свободы по меркам все более подверженного контролю и регламентации мира.

Работа с парламентским большинством, да еще и с таким разношерстным, как в ПАСЕ, где делегации из 47 стран являют причудливое сочетание самых противоречивых и подчас взаимоисключающих целей, видений и желаний,— задача не из легких. Для работы во Дворце Европы требуется немалое умение. И, что еще важнее — она должна вестись постоянно: не только на сессиях, но и в перерывах между ними. Устранившиеся теряют многое, если не все. Например, влияние на выборы руководителей комитетов и комиссий, где готовятся все доклады, чьи представители занимаются мониторингом стран или отдельно взятых вопросов, организуют мероприятия, приглашают гостей и, наконец, могут выступить застрельщиками как введения, так и снятия санкций с той или иной делегации. Кстати, именно с подачи ряда депутатов ПАСЕ в эту сессию возникла заминка с переподтверждением прав молдавской делегации, при формировании которой был нарушен принцип многопартийности. И что? Умелая работа в комитетах и комиссиях — и из принятой резолюции ПАСЕ исчезли самые болезненные для молдаван пункты, лишавшие их голоса до апреля, а то и до формирования новой делегации, соответствующей всем критериям ПАСЕ. А ведь помимо комиссий есть еще и политические группы, где идет обмен мнениями и активно формируется отношение к тому или иному сюжету.

У россиян право вести такую работу ни в комитетах, ни в группах никто не отнимал, но вот уже год, как они этим не занимаются по собственному почину. И еще какое-то время не будут. Как пояснила "Огоньку" докладчица по России, а с этого января еще и глава комиссии по регламенту швейцарка Лилиан Мори Паскье, согласно правилам, полномочия каждой делегации переподтверждаются на срок всей сессии, то есть на год. Исключение — выборы: меняется парламент и полномочия нового состава делегации могут подтверждаться и в середине года. Иными словами, россияне могут вернуться в зал Дворца Европы, если того пожелают, но или в следующем январе, или с новой делегацией — в октябре.

Звонок другу

За год отсутствия российской делегации в Страсбурге изменилось и еще кое-что — Турция стала одним из основных плательщиков Совета Европы. Де-факто это совпало с заявлениями ряда российских депутатов и сенаторов о том, что российский взнос (32 млн евро, Россия — давний основной плательщик в бюджет СЕ.— "О") может быть и не выплачен в полном объеме. Мол, в феврале будет перечислена одна треть суммы, а остальное — подумаем. Тогда же возникла мысль не платить именно на содержание ПАСЕ, уж коли делегация туда не ездит. По части последнего ответила экс-спикер ПАСЕ Анн Брассер: по ее словам, взнос каждой страны — члена СЕ неделим и из него нельзя вычленить сумму, идущую на содержание какой-либо из структур. А с учетом увеличения турецкого взноса любые попытки Москвы пошантажировать Страсбург деньгами сильно теряют в весе. Более того, расширение турецкого присутствия во Дворце Европы, да еще и в разгар российско-турецкого кризиса,— лишний повод для беспокойства Москве. Ведь основной плательщик СЕ — это не только обязанности, но и права. Например, на расширение делегации до 18 человек, да к тому же на включение языка этой страны в разряд основных, на котором должны идти переводы в ходе пленарных заседаний. Турки, к слову, не преминули этим правом воспользоваться в первый же день сессии, перейдя на великий и могучий турецкий язык на трибуне.

Но сделали это не все: глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу, появившийся во Дворце Европы во вторник, свободно изъяснялся по-английски. Еще бы! Он не только четыре года возглавлял ПАСЕ, но и за время своего отсутствия в стенах Дворца Европы не потерял интереса к тому, что происходит в его кулуарах. Более того, по слухам, число симпатизирующих нынешнему главе турецкого МИДа парламентариев и функционеров СЕ за эти годы нисколько не уменьшилось, разве что возросло. На аудиенцию к Чавушоглу пытались попасть многие парламентарии. Например, с главой турецкого МИДа поговорил уполномоченный президента Украины по делам крымскотатарского народа Мустафа Джемилев, а также попортивший столько крови российской делегации англичанин Роберт Уолтер. Выходит, опасения россиян оправданны? Только не в этом случае. Сам Чавушоглу заявил "Огоньку" буквально следующее: "Я передал послание моим друзьям, например Пушкову, что если будет дискуссия (в ПАСЕ) по полномочиям (российской делегации), то турецкая делегация окажет россиянам поддержку. Мы противники санкций, которые направлены против парламентариев, России и российской делегации. Мы должны сохранить дипломатические каналы открытыми, чтобы обсудить, как найти выход из этой ситуации".

50 на 50

"Отказ ехать в ПАСЕ, где только и ждут повода для очередного антироссийского карнавала,— единственно верное решение",— заявил накануне сессии глава российской делегации в ПАСЕ Алексей Пушков. Был ли он прав? Лишь отчасти. "Карнавала" в стенах Дворца Европы ждали и к нему готовились, но очень немногие. Намеком на то, что Ассамблея была настроена на то, чтобы в этом январе не идти на обострение конфликта, стал тот факт, что, имея все возможности для возвращения к вопросу о выполнении Россией требований резолюций ПАСЕ, этот вопрос не обсуждался даже в комиссиях Ассамблеи. А иначе дело вполне могло бы закончится обращением ПАСЕ к Комитету министров с просьбой принять самые жесткие меры по отношению к России. И все это в отсутствие делегации. Но ничуть не бывало! Большинство из опрошенных "Огоньком" членов ПАСЕ только пожимали плечами и явно не расположены быть застрельщиками такого рода действий. Все лишь выражали надежду, что россияне вернутся, диалог возобновится, а представитель Нидерландов Питер Омтзигт и вовсе посчитал, что самое время намекнуть на то, чтобы наблюдатели ПАСЕ приняли бы участие в думских выборах.

Именно спокойное большинство и восприняло отказ россиян ехать в Страсбург с удивлением и непониманием. На европейском пространстве стали как-то сами собой связываться все разорванные за последние пару лет ниточки: шведский суд принял сторону России в споре по ЮКОСу, генсек НАТО заявил о том, что неплохо бы вернуться к рассмотрению вопроса о возобновлении диалога с Россией, французские власти и вовсе не отрицают возможности снятия антироссийских санкций к лету. Зачем же ПАСЕ оставаться в стороне?

За истекший год многое встало на свои места. Например, осознание европейцами того факта, что без контакта с российскими коллегами решить целый ряд наболевших вопросов не представляется возможным. С другой стороны, россиянам изоляция тоже не идет на пользу: в отгороженном пространстве нет-нет да и рождаются идеи и даже законы, приводящие в недоумение Запад и противоречащие основополагающим документам, которые Россия некогда подписала и ратифицировала, вступая в Совет Европы. Например, недавнее решение российских судебных властей, способное поставить под сомнение приоритет международного законодательства над российским. А ведь меньше чем через месяц у Страсбурга и Москвы юбилей — 20 лет вместе. За это время удалось не разойтись, но удастся ли отпраздновать "серебряную свадьбу"?