"По ту сторону занавеса" в Александринском театре

Премьера театр

Александринский театр показал премьеру спектакля "По ту сторону занавеса" — под загадочно-романтическим названием нового театрального сочинения скрывается радикальная версия чеховских "Трех сестер", придуманная известным украинским режиссером Андрием Жолдаком. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.

Накануне выпуска спектакль Андрия Жолдака перетерпел серьезные изменения: зрителям, уже купившим билеты в большой зал Александринского театра на премьеру "Трех сестер", вернули деньги, на афишных тумбах вместо чеховского названия появились афиши "По ту сторону занавеса", а ряды для публики установили прямо на сцене, спиной к ее задней стене, сократив таким образом количество мест в несколько раз. Чем бы ни были вызваны столь радикальные перемены — внезапным творческим озарением постановочной группы или благоразумием руководства федерального учреждения культуры, решившего не дразнить блюстителей "границ интерпретации",— но зрители, пусть теперь и немногочисленные, от метаморфозы только выиграли.

Правда, остается только гадать, что из придуманного режиссером не вошло в спектакль: Андрий Жолдак всегда предлагает раза в два больше, чем может вместить нормальный театральный вечер. Но, во-первых, клокочущая, почти вулканическая энергия, которой всегда наполнены спектакли Жолдака, теперь не расходуется на барьер рампы, а обрушивается на головы публики непосредственно. Во-вторых, естественным задником для спектакля стал зал Александринского театра, для определения красоты которого не нужно искать слов: все равно не найдешь. И еще как бонус — возможность пройти через пустой зрительный зал и подняться на подмостки императорского театра.

Зал Александринки благодаря видеопроекции превращается во время спектакля то в лес, то в бушующее море, то в подводный мир, то в какое-то неопознаваемое странное пространство. В прологе Жолдак отправляет едва ли не самых уставших от бесконечных воплощений персонажей русской драматургии — сестер Прозоровых — в то самое далекое будущее, о котором иногда грезят герои чеховские пьес. Через 2 тыс. лет после нас три женщины вновь рождаются из Мирового океана, еще не зная, кого из них как зовут. Вновь рожденные космосом, обретшие плоть Маша, Ольга и Ирина проходят гальванизацию в прозрачных барокамерах. Потом, ближе к финалу, сложенные в единый тоннель, эти футляры станут местом убийства Тузенбаха — Соленый не застрелит его, но буквально изнасилует до смерти.

То, что Москва может оказаться не городом, а космической станцией, Жолдаку важно лишь в начале — тема далекого будущего в спектакле не разработана, брошена, но важна. (Вот и Вершинин появляется из какой-то чудной футуристической конструкции.) И все-таки то, что он сделал в Александринском театре,— никакие не отвлеченные стыдливые фантазии "по мотивам" пьесы, а своевольные, даже бесстыдные, но все-таки "Три сестры". Конечно, Жолдак вторгается в текст, отсекая ненужное ему и добавляя свое, перепрыгивает и режет сцены по живому, пересматривая значение персонажей: так, Чебутыкин и Андрей становятся для режиссера эпизодическими персонажами. Он то заглядывает за текст, то вспарывает его, доставая и развивая мотивы, которые испугают любого, кому "Три сестры" Чехова по-прежнему милы как ностальгическая элегия. Жолдак видит сегодня эту пьесу как фрейдистскую трагикомедию.

Будто в неприятном наваждении мы видим картины детства сестер в отцовском доме, где белым призраком бродит мать, а в дальней комнате живет развратник-отец, жертвой которого становится Маша. Вообще, треугольник Маша--Вершинин--Кулыгин в очень сложном по внутренней геометрии и к премьере не обретшем ритмического единства спектакле Андрия Жолдака становится самой интересной фигурой. В похожем на какого-то затурканного управдома, несвежем и болтливом Вершинине, которого блестяще играет Игорь Волков, Маша видит отца, поэтому чувство к нему сложное, мучительное. С другой стороны — Кулыгин, ставший в этой версии чуть ли не маньяком (еще одна отличная работа — Виталий Коваленко), жестоко отвоевывающим свою "собственность" и насилующим жену на пороге дома. Машу отважно играет Елена Вожакина. Впрочем, это определение нужно применить ко всему актерскому составу: без смелости и безоглядной увлеченности в спектаклях Жолдака делать нечего.

Не только упомянутые персонажи выглядят в спектакле неожиданно. Так, Соленый (Владислав Шинкарев) похож на оперного тенора — хрупкий красавец, в котором просыпается злодей. Как тут не вспомнить, что лет пятнадцать назад, на рубеже веков, Андрий Жолдак уже ставил пьесу Чехова на сцене киевского Национального театра имени Ивана Франко. Тогда Соленый был у него похож на сотрудника НКВД, и все действие "Трех сестер" разворачивалось в 1940-е годы в гулаговском СССР. Тогда тоже нашлось много недовольных, Жолдака обвиняли в русофобии и прочей ерунде, но интересно другое: он всегда ставит сны, и советское прошлое тогда как раз и казалось сном, от которого всем нужно было проснуться. Теперь, когда атмосфера 1940-х, как чувствуют многие, возвращается, а повестки на завтра в социуме просто нет, уже само будущее, из которого являются персонажи этого спектакля, иногда начинает казаться напрасной иллюзией. Вот и сестер Прозоровых, которые в конце спектакля мечутся по морскому берегу, насмерть сражают чьи-то выстрелы.