Во второй половине февраля граждане, едва отошедшие от новогодних праздников, начинают вновь испытывать покупательский зуд. Даже мужчины, которым приближающийся День защитника Отечества, казалось бы, несет лишь радость, чувствуют себя неуверенно. Ведь старинная примета гласит: пришло 23 февраля, через две недели жди 8 марта. И хоть говорят "подарки — не отдарки", на самом-то деле все будут сравнивать полученное на гендерные праздники.

Как же получилось, что хорошее дело, если не для всех, то для многих, превратилось в обязаловку и головную боль? Для этого нужно вспомнить, откуда вообще пошла традиция дарения.

Историки на этот счет больше склоняются к социально-нормативной теории, согласно которой вручение (и принятие) даров было ритуалом сродни религиозному. Оно помогало поддерживать систему ценностей общества. Подарки в виде дани подносили вассалы своему сеньору; библейские волхвы от имени всего старого мира вручили младенцу Иисусу золото, ладан и смирну, поскольку признали его Царем Царей. Подарками оделяли друг друга члены родовой общины, чтобы усилить внутреннее единство. Отсюда, между прочим, пошла традиция давать за невестой приданое. Считалось, что передача материальных ценностей делает невесту — "неведомую" и потенциально опасную — членом семьи. На самом деле, в древности "приданое" чаще давали мужчины. Так, шумерский герой Гильгамеш, желая стать родственником ужасного чудовища Хумвавы, делает ему семь подарков в обмен на "семь ужасов, что он излучает".

Подарки были важнейшей частью культуры военных дружин, особенно в раннем средневековье. Молодые ребята, вступавшие в шайку викингов или княжеский отряд, не получали никакой, выражаясь современным языком, зарплаты. Их было только то, что они могли награбить или наторговать в походах. Но время от времени вождь устраивал пиры, на которых каждый дружинник получал дары в зависимости от своих персональных заслуг. Это могло быть, например, оружие, кусок ткани или золотое кольцо. (Существовал негласный рейтинг щедрости князей и хевдингов, благодаря которому создавалась конкурентная среда и возможность организовать качественный отбор воинов. Например, наш князь Ярослав Мудрый у скандинавов проходил под не слишком привлекательным брендом Ярислейф Скупой.)

Таким образом, в древности у подарка было два определяющих качества — во-первых, это глубокий, иногда тайный смысл, а во-вторых, персонализация. Даже дань выплачивалась в соответствии с особенностями дарителя и даримого: так, фламандцы преподнесли испанскому принцу Филиппу колбасу в пять локтей длиной и в пол-локтя толщиной, всеподданнейше пожелав его высочеству, чтобы один запах этой колбасы возбуждал в нем охоту к гентскому пиву.

В отличие от "настоящих" подарков существовали гостинцы — кушанья, украшения, игрушки, призванные просто порадовать человека. Их покупали у "гостей" — то есть заезжих купцов или привозили из путешествий. Гостинцы были ценны не своей стоимостью или практической ценностью, а экзотикой — не стоит забывать, что вплоть до начала ХХ века подавляющее большинство жителей Земли в течение всей жизни использовало в основном вещи и продукты, произведенные собственными руками.

С развитием государств менялся и смысл подарков. Теперь уже не подданные сеньорам, а государи друг другу начинают посылать дары, подчеркивая тем самым свою крутизну и величие. Короли и султаны дарят друг другу слонов, павлинов, серебряные рукомойники размером с грузовик, картины великих художников, всевозможные диковины. Вельможи и аристократы подражают королям, возникает первая индустрия подарков — цеха художников-портретистов, табакерочников, камнерезов. Все они обслуживают гигантскую ярмарку тщеславия XVII-XVIII веков.

Лишь в XIX веке, с приходом романтизма, подарки приобретают характер индивидуальности и даже интимности. Чувствительный век породил моду на все очень личное. Подарки этой эпохи прямо предназначены для физического контакта с телом: комнатные туфли, брелоки, табакерки, кисеты, трубки, рожки для вскармливания младенцев. В моду входит фарфор, а среди низших слоев населения — фаянс. Огромной популярностью пользуются наборы для шитья и вышивки (шили практически все девушки и дамы). Интимность доходит до того, что многие сувениры делают из собственных волос — плетут кольца, вяжут цепочки для нательных крестов. "Дорог не подарок, дорого внимание" — это именно оттуда, поскольку считалось, что любое проявление чувств, будь то письмо или вышивка бисером, должно быть выстрадано и создано самолично. Такой подарок — всегда признание в неких особых чувствах, отношениях.

Прагматизм железного ХХ века изменил отношение к подаркам. Пожалуй, впервые за всю историю человечества их стали оценивать с точки зрения практической пользы. Подарки стали рассматриваться как что-то, чего человек давно желал, но не мог купить самостоятельно. По миру все больше распространяется американская мода на составление вишлистов (когда вы можете объявить всем знакомым, что хотели бы получить в подарок, а заодно и адрес магазина, где оно продается) или Wedding Shower — труднопереводимой традиции, суть которой лучше всего показана на цыганской свадьбе у Кустурицы: "А это непонятное дерьмо подарил Джуро Петкович!"

Советская культура общения, по вполне прискорбным причинам отрицавшая "вещизм", не предполагала частого дарения подарков. Пожалуй, только Новый год и день рожденья налагали некие обязательства в этом плане. На 8 Марта вполне можно было обойтись цветами — как символом гендерного неравенства, а на День Советской армии и вовсе открыткой. Тем более что последний праздник отмечали не все мужчины и даже не все военные — например, моряки и летчики предпочитали свои собственные праздники в июле и в августе соответственно. "Десоветизация" праздников расширила аудиторию 23 февраля до всех поголовно представителей мужского пола, но и 8 Марта, несмотря на настойчивую пропаганду Дня Петра и Февронии, не сдало позиций. Мало того, коммерциализация массового сознания породила ментальный штамп, согласно которому праздник без подарка невозможен.

В итоге дважды в год торговцы продают миллионы кружек, тельняшек, фоторамок и разделочных досок, единственное предназначение которых — поставить галочку в списке выполненных дел. Между тем немецкий исследователь Манфред Брюн приводит интересные данные о подобных "обязательных" подарках. 80% дарителей уверены, что их подарок понравится, между тем как 71% одариваемых испытывает чувство разочарования. Такие подарки предназначены вовсе не тому, кто их получает, а тому, кто их дарит, точнее говоря, его ложно понятому чувству долга. Эта манера удивительно напоминает средневековую традицию поднесения дани. Стоит ли ее придерживаться — личный выбор каждого, но что голову за ее нарушение не отрубят — это точно.

Константин Шолмов